Джоел вскрикнул, схватился за причинное место и упал. Он корчился от боли, катался по земле и вопил от злости.

Вако шел далеко впереди, но, услышав крики, бросился бежать. Когда он приблизился, Джоел все еще продолжал вопить. Тогда вождь прикрикнул, чтобы юноша замолчал и держал себя как воин, которым он однажды станет, если доживет до такого момента.

Один из находившихся неподалеку людей объяснил, что случилось.

- Так ему и надо, распущенному молодому дураку, - сказал Вако. Затем он повернулся к Бенони и заговорил суровым тоном: - Почему ты ударил его без предупреждения? Или хотя бы убедился сначала, что один из нас может официально засвидетельствовать вызов.

- Когда мужчина говорит непристойности о женщине, надо заткнуть его грязный рот, - ответил Бенони. - Кроме того, почему я должен соблюдать приличие, бросая вызов? Я не слишком гордый и готов признать, что Джоел гораздо крупнее и сильнее меня. С какой стати я должен давать ему преимущество? Я борюсь, чтобы выиграть, а если попаду в его медвежьи объятия, то мои шансы на победу сильно упадут.

- Я бы не позволил вам убивать друг друга, если бы ты бросил ему вызов, - засмеялся Вако. - Что с вами происходит, молодые глупцы? Вы что, не знаете, что меньше чем через неделю вступите на первую тропу войны? И тогда сможете убивать столько, сколько захотите, даже больше.

Согнувшись, все еще держась за причинное место, Джоел с трудом встал на колени.

- Ты дерешься как грязный навахо! Подожди, вот я приду в себя, ты...прорычал он, свирепо глядя на обидчика.

- Вам обоим придется подождать, - строго сказал Вако. - Я не допущу никаких серьезных потасовок между непосвященными до возвращения с тропы войны. А к тому времени вы уже будете по горло сыты всякими сражениями и драками. Послушайте, я сообщил, что запрещается делать, и если хоть один из вас не подчинится - предстанет перед Советом Кемлбека. А это может означать одно - придется ждать еще целый год, прежде чем выйти на тропу войны. Неужели вы хотите этого?

Парни молчали. Как и любой из ровесников, они абсолютно не хотели подобной кары. Ведь тогда их продолжат считать мальчишками, в то время как все друзья станут мужчинами!

- В таком случае вопрос закрыт, - сказал Вако. - Пожмите друг другу руки и поклянитесь, что не будете ссориться, пока не вступите на тропу. Иначе...

Наконец поднявшись с земли, Джоел Вандерт встал вполоборота к Бенони, не думая пожимать ему руку. Бенони же наблюдал за соперником, не сделав и шага навстречу.

- Придется смириться, Вандерт! - громко сказал Вако. - А ты, Райдер, убери улыбку со своего детского личика. Пожмите руки! Или у вас возникнут большие проблемы с посвящением в этом году!

Вандерт развернулся, протянул руку.

- Я пожму руку, если Райдер осмелится на это, - угрюмо буркнул он.

- Я могу сделать все, что можешь ты, - сказал Бенони и протянул руку, которую Джоел сжал изо всех сил.

Мускулы Бенони напряглись, но он даже не поморщился и не отдернул руки.

- Вот и прекрасно, и не стоило так давить, надеясь, что твой товарищ закричит от боли. Вернитесь к своим мулам. Если мы поднажмем, то к полудню прибудем в Финикс.

Обоз снова тронулся. Бенони все еще был зол, чтобы радоваться долгожданному возвращению домой. Он посмотрел на юг, окинул взглядом каменистую равнину и увидел в небе отражение собственной медленно тающей ярости. В вышине плыли черные облака дыма, который поднимался из вулкана, находящегося в десяти милях от Финикса. В прошлом году, когда Бенони уехал из родного города в горы, вулкан только зарождался. Сейчас же конус, образованный лавой и пеплом, возвышался как минимум на двести футов и был виден издалека. Демоны земли не сидели сложа руки, пока Бенони отсутствовал.

Затем злость улетучилась и сменилась - не то чтобы радостью возвращения домой, но - страхом за семью. Бенони вспомнил, что когда-то в детстве слышал, как отец рассказывал друзьям, что вулканы взломали земную кору всего за два года до рождения Бенони. Все это неистовство зародилось в сорока милях к югу от Финикса, появление вулканов завершилось землетрясением, пошатнувшим стены и дома города и убившим массу народа. Сейчас в Долине Солнца пыхтели и дымили десять вулканов. И, при определенном направлении ветра, дым почти полностью покрывал небо над долиной, и солнце лишь призрачно светило сквозь серую пелену.

Бенони посмотрел на восток, куда падала странная тень горы Кемлбек. Издалека гора напоминала спящего зверя с горбатой спиной, очень длинной шеей и вытянутой мордой. Проповедники рассказывали, что гора получила свое название от кемла. Бенони никогда не видел этого зверя, не видели его и проповедники. Люди лишь слышали о существовании чудовища, называемого кемл (слово это произошло от устаревшего "camel" - верблюд), упоминавшегося в Найденных Книгах. Бенони всегда интересовало, были ли эти чудовища столь огромны, как гора, названная в их честь. Если да, то хорошо, что все они вымерли - вместе с левиафанами и единорогами, про которых также говорилось в Найденных Книгах.

В полдень показались кирпичные стены, опоясывающие подножие Кемлбека. Час спустя люди из обоза увидели толпу, ждущую около центральных ворот Финикса (названного в честь огромной птицы, жившей много-много лет назад. Но придет день, когда она возродится из пепла и будет кружиться над пустыней, неся на спине Иегову).

Бенони дождался, пока его официально отпустил Вако, а затем пошел домой, сопровождаемый двумя младшими братьями, двумя замужними сестрами, их мужьями и маленькими племянниками и племянницами. Все говорили одновременно.

Бенони еле успевал отвечать на сыпавшиеся со всех сторон вопросы. И хотя он не прекращал думать о Дебре Аврез, горел от нетерпения увидеть свою возлюбленную, но окружающие люди так любили его, что сердце молодого человека наполнялось ответной любовью. А в глазах младших членов семьи Бенони выглядел теперь героем, ведь он уезжал так далеко и привез назад столь необходимые инструменты и оружие.

Пройдя около полмили по широкой улице Финикса, все семейство приблизилось к дому отца Бенони - двухэтажному кирпичному зданию, выкрашенному в белый цвет. На каждом углу дома красовалась башня, а на крыше виднелись амбразуры, сквозь которые финикяне могли стрелять по захватчикам.