София все же решила составить план на понедельник. Было уже половина седьмого. Все разошлись. Им было куда идти. Как здорово, что люди счастливы, что они стремятся убежать с работы пораньше, чтобы провести вечер пятницы с семьей, хотя счастливы ли они, кто-то да, кто- то нет. Вячеслав Иванович, всегда ругается с женой по телефону, с чем уже смирился весь офис, но каждую пятницу он покупает ей цветы, Таня, бежит к своему ребенку, каждый раз, как в первый.

София представила, как Таня забирает его из садика, всегда садит к себе на колени, на скамейке тут же, и спрашивает, как прошел день, итак каждый день, подробно: что было интересного, что делали. Ленивая и недалекая в работе, что удивительно мама она была замечательная, тонко чувствовала своего малыша, внимательна всегда к нему, к его интересам.

У нее никогда не было ничего глупого или неважного в ее ребенке. Поэтому София так любила иногда приглядывать за ним, так как тот был общителен и рассудителен не по годам, ей было с ним интересно и никогда не было скучно. Аделаида Григорьевна, тоже любила пятницы, по ним, по ее словам, она ехала проведать зятя, вот так, именно зятя, ни дочь, ни внуков. Она говорила, что они с зятем любят смотреть вместе юмористические программы, пить ее фирменную настойку, и обсуждать работу, вот ей повезло, зять тоже оказался юристом, надо же, а дочь журналист, бывает же такое. София улыбнулась сама себе, окинула взглядом рабочий стол, все на месте, чистота и порядок, вышла из кабинета, закрыла дверь.

– Не забыть сдать ключ на охране,– сказала она себе.

Она прошлась по коридору и заметила, что дверь в кабинет Егора чуть приоткрыта.

Неужели он еще не ушел? Сама не зная почему, она замедлила шаг, подходя ближе, она зачем-то полезла в сумочку и сделала вид, что ей срочно что-то нужно там найти и, проходя мимо, мимоходом взглянула в открытую дверь, в кабинете никого не было, она удивленно подошла поближе, дотронулась до двери, кабинет был пуст,

– Неужели забыл закрыть, – удивилась она вслух.

– Не забыл.

От неожиданности, она резко повернулась и уткнулась прямо ему в грудь, точнее почти в живот, ведь даже на каблуках, она была сильно ниже его.

Ой, извините, я думала о вас и случайно сказала вслух, – проговорила она скороговоркой.

– Вы думали обо мне, – он сказал это тихо, как будто немного заговорщески.

Она растерялась, немного, и почувствовала смятение. Этого давно не было, даже приятно, почему-то вдруг подумала она, для уверенной девушки, чувство смятения было редкостью, но когда так мало чувств, даже чувство смятения приятно своей новизной.

– Нет, что вы, – излишне быстро сказала она, – то есть, я, я решила, что вы забыли закрыть кабинет, я обычно ухожу последней, привыкла проверять за сотрудниками.

Он смотрел на нее спокойным взглядом, но было не понятно, о чем он думает.

– Ну, хорошо, вы здесь, я пойду,– произнесла она, но почему-то не сдвинулась ни на сантиметр.

В голове не было мыслей, что я делаю, подумала она, почему я не иду, она удивилась, действительно удивление было в душе. Только сейчас она поняла, что они стоят очень близко друг к другу, ближе, чем позволяет обычная дистанция.

Но было что-то, какое-то чувство, что удерживало, она почувствовала всем телом, почти физически ощутила тепло, как будто неведомая энергия искрилась между ними. Все же она сделала шаг назад, и вдруг быстро повернувшись, почти побежала, она быстро спускалась по лестнице, в пустом большом здании, стук каблуков звонко отзывался. Ей показалось, что за несколько секунд, она слетела с третьего этажа, бросила ключ охраннику, черканула в книге и выбежала на улицу, тут же почти задохнувшись от внезапно налетевшего ветра с дождем.

– Боже, какая погода, весь день была жара,– она услышала раскаты грома, – Да это же гроза. Зонта нет, накинув на себя жакет, она побежала на стоянку к машине, уже почти промокнув, она плюхнулась на сиденье, захлопнула дверь, и вдруг закрыла лицо руками.

Чувство из раннего детства, чувство сильного стыда, почему, что за… почему повела себя странно, как маленькая девочка, что за неадекватность, слова неслись в голове с молниеносной силой.

Подожди, сказала она себе, но ведь и он, он тоже вел себя не как обычно, он стоял близко, не отходил, он молчал, дольше обычного, да, мне не могло показаться, что-то было, было между нами, что-то более, чем обычное общение, обычное, обыденное общение.

Она вздрогнула, кто-то стучал в окно, повернулась, увидела его, дрожащими руками открыла машину, он сел рядом, на переднее сидение.

В руках держал закрытый зонт.

Она смотрела на него широко открыв глаза.

Вода капала с его волос, рубашка была насквозь мокрая. Он провел рукой по волосам, медные волосы сверкали, взъерошенные, она видела, как капли с них стекали ему за ворот рубашки.

– Я подумал, вам зонт не помешает, – произнес он, как ни в чем не бывало, и протянул ей большой закрытый мужской темно-синий зонт.

– Да, спасибо, – она смотрела на него, широко раскрыв глаза.

– Поехали, я закрыл кабинет, – сказал Егор и, улыбнувшись краешками губ, деловито уселся в кресле, откинув назад голову.

– Поехали, – она ощутила удовольствие от того, что он говорит с ней, как с близким человеком, что между ними есть какая-то недосказанность, при этом она чувствовала себя спокойной. Нет страха, нет неуверенности.

София повернула ключ, машина с готовностью отозвалась, салон наполнился звуками скрипки и фортепиано, она ехала по городу, машин было мало, все кто мог уже разъехались по домам, дворники успевали разводить воду по стеклу.

Она не смотрела на него, дорога требовала концентрации, не думала, куда едет, машину вела, путь прокладывался сам по себе, она поняла, что едет за город. Дождь кончился, солнце озарило луга вокруг последними лучами, все искрилось, сверкало, дух захватывало от такой красоты, небольшая речушка, впадала в большую, она вдруг почувствовала, что, может быть, одна играет в эту игру. Приняла немного вправо и остановилась, секунду не решалась посмотреть на него, потом повернула голову, он смотрел ей прямо в глаза, смотрел так, что она поняла,– нет, он тоже в игре, он тут рядом, он чувствует, возможно, тоже, что она. София завела машину и поехала вперед.

80-ть километров, уже почти сумерки, вот оно, то куда она так стремилась, суровое волнующееся море, затянутые туманом горы, немногочисленные неторопливые туристы, уже вечер. Она остановилась, музыка выключилась, тишина, час музыки и дороги, и, вдруг, тишина. Но с моря дул ветер, звуки волн и ветра, наполняли воздух. Не сговариваясь, они пошли по направлению к воде.

Уже темно, отблеск оранжевых фонарей и ярко красная полоска почти у самых верхушек гор. София стояла и смотрела на все это невообразимое действо природы, ощутила, что промокла насквозь, одежда липла к телу, прохладный ветер делал ее холодной. Она почувствовала, что Егор подошел к ней близко, встал вплотную к спине и взял руками за плечи, его ладони были такими горячими, что она ощутила их жар даже сквозь влажную ткань платья. Она положила свою ладонь сверху на его руку, он медленно взял ее за холодные пальцы, ладонь утонула в его руке, она повернулась к нему и подумала: «Неужели сейчас будет поцелуй..». Она почти ждала его, чуть приоткрыв губы. Он же взял ее за руку и повел из темного царства ветра и стихии, через площадь к оранжевым огням отеля. Это был высокий, многоэтажный отель, своей острой башней напоминавший скалу, они вошли в холл. Хорошо, что здесь был уютный приглушенный свет, ей не хотелось сейчас яркого и слепящего. Егор подошел к стойке, что-то говорил девушке, София стояла и смотрела в окно, ветер качал кроны кленов, невысокие деревья, аккуратно подстриженные, повиновались его порывам, шелестя серебристо-зеленой листвой.

Как интересно, – подумала она, – это интересно, она вспомнила, как сегодня на планерке, он смеялся со всеми ними, рассказал анекдот, действительно смешной и в тему, у всех был приступ смеха, один из тех, когда люди искренне хохочут до боли в животе, и это их сближает. А сейчас уже более двух часов они не сказали друг другу ни слова, есть только общие взгляды, прикосновения и ….