Его слова вызвали у меня смех, прорывавшийся сквозь горькие рыдания. Развернув меня к себе, он нежно провел пальцами по моему лицу с обеих сторон, а большим мягко скользнул по моей дрожащей губе.

– Ты такая красивая.

Я не стала спорить. В этом не было смысла. Киллиан видел меня не такой, как все остальные. Его губы встретились с моими. Медленно и глубоко. Всепоглощающе. Он играл и дразнил, заставляя меня задыхаться и желать большего.

Затем, слегка отстранившись, он посмотрел на меня.

– Ну, теперь лучше?

Столько всего пронеслось в моей голове…

Смятение... Желание... Любовь...

Даже не знаю, что заставило меня пожаловаться:

– Парни своим свистом и криками смутили меня.

Он улыбнулся в ответ, а я прикоснулась к одной из его ямочек. Ах, как же давно я хотела это сделать! Конечно, мы касались друг друга во всех интимных местах, но его ямочки для меня были самыми притягательными и самыми невероятными. Думаю, Киллиан понятия не имел, что на самом деле они для меня значили.

– Вся команда считает тебя чертовски сексуальной. А меня – самым счастливым человеком на свете.

– Да ну тебя.

– Правду говорю. Мне нравится, когда они на тебя смотрят. Но я не хочу, чтобы тебя кто-то трогал. Не знаю, смогу ли я справиться с этим, но попробую. Раз уж тебе так неловко.

Я не стала с ним спорить. У меня просто не хватило духу. Но ни за что не поверю, что его товарищи по команде считали меня привлекательной. И все же после слов Киллиана я почувствовала себя особенной. Разве после этого я могла на него злиться?

– Одно платье.

Я увидела его ликование, когда он понял, что победил.

– Два.

И буквально через полчаса я дала согласие. А из душа вышла чище, чем когда-либо.

– Примерь другое.

Киллиан нашел на Мэдисон Стрит бутик, где продавалась одежда для высоких женщин. Конечно, я знала, что подобные магазины существуют, но дизайнерские бирки в таких местах находились вне моего ценового диапазона. Я примерила шесть платьев, и каждое из них сидело на мне намного лучше, чем все, что я носила раньше.

Никогда не представляла Киллиана в роли покупателя. Но, хочу заметить, вкус у него определенно был. Мне даже пришлось постоянно краснеть от его одобрения.

– Мне нравится, – потянувшись к боковому разрезу, он коснулся моего бедра.

Я ударила его по руке, а Киллиан в ответ лишь рассмеялся. Продавец подмигнула мне, и я вернулась в примерочную, чтобы продолжить выступление моделью. Но когда Киллиан попытался напялить на меня пятидюймовые (прим.: 13 см) каблуки, мне пришлось в буквальном смысле давать отпор.

– Хочешь, чтоб я себе шею сломала? Я их не надену, даже не проси! Ни за что!

– А эти? – указал он на трехдюймовые (прим.: 8 см). С другими парнями я никогда бы не позволила себе даже бросить беглый взгляд на каблуки, но с Киллианом… у них реально был шанс. – Я буду поддерживать тебя, чтобы ты не упала, – добавил он, сверкая ямочками в придачу к охрипшему голосу.

Наконец, Киллиан все же выбрал платье, которое мне предстояло надеть вечером. И еще одно – для следующих выходных. Раньше моей фишкой были юбки. Но лишь потому, что иногда мне все же удавалось отыскать модель, едва прикрывавшую ягодицы. Мне крайне редко попадались платья с достаточно широкой, удлиняющей талию вставкой. А вот юбки на кокетке – довольно часто.

Общий счет покупок оказался больше моего месячного заработка. Но я все же справилась с собой и смогла любезно принять подарок. Киллиан не спеша написал что-то на клочке бумаги для продавщицы, затем нацарапал свое имя на чеке, и мы ушли.

Несколько часов спустя мы встретились с Мэлори и Блицем в холле отеля. Мужчины проводили нас на улицу к черному лимузину, возле которого стоял шофер и придерживал уже открытую дверцу. Одетый в темно-серый спортивный пиджак Киллиан буквально украл мое дыхание. Его черная шелковая рубашка с расстегнутым воротником вызвала у меня безумное желание лизнуть его обнаженную шею. Гладкие линии брюк подчеркивали стройность его длинных мускулистых ног. Даже при моих трехдюймовых каблуках он был достаточно высок – мне приходилось запрокидывать голову, чтобы встретиться с ним взглядом. Я могла бы часами без устали смотреть на него.

А вот Блиц напугал меня. Мужчина был намного крупнее Киллиана. Его плечи были настолько широкими, что я подумала:

«У этого парня наверняка проблемы с дверными проемами. Скорее всего, проходя через них, он поворачивается боком».

В этом человеке гигантским было все. Рядом с ним и без того миниатюрное тело Мэлори казалось еще меньше.

Как только мы сели в лимузин, Блиц усадил Мэлори к себе на колени и начал целовать. А та в ответ принялась наглаживать его грудь. Я покосилась на Киллиана, а он лишь сверкнул своими ямочками.

– Привыкай. Эти ребята без тормозов.

Смех Блица заполнил салон машины.

– Простите, но Мэлори просто не может от меня оторваться.

– Конечно, ведь тебя так много! Если я не начну прямо сейчас, то, боюсь, потрачу всю ночь, пока доберусь до каждого дюйма.

Мое лицо стало пунцовым: мне отчаянно захотелось провести руками по груди Киллиана. Он усадил меня рядом с собой и прошептал на ушко:

– Ты тоже сможешь пощупать меня. Чуть позже. У нас же вся ночь впереди.

Мне с трудом удалось держать руки при себе. Но как же трудно было не обращать внимания на Мэлори!

Ресторан оказался замечательным. Хорошее впечатление не смогла испортить даже мгновенно собравшаяся вокруг Блица и Киллиана толпа. Мне пришлось буквально выдергивать пальцы из его ладони, чтобы поскорее выбраться из нее. Это вызвало недоумение Киллиана. Его брошенный на меня быстрый взгляд выглядел озадаченным. Ведь никогда прежде – куда бы мы ни шли и что бы ни делали – окружающие люди не имели для нас особого значения. Киллиан всегда касался меня тем или иным способом. Для него, вероятно, был крайне важен наш физический контакт. И мне даже казалось, что за руку меня он брал чисто подсознательно. Как и в тот вечер на вечеринке, где мы впервые встретились. Естественно, мне это очень и очень нравилось. Однако извольте, со своим фан-клубом ему придется справляться без меня.

– Блиц никогда не привлекает к себе столько внимания, если рядом нет Мака, – тихо сообщила Мэлори, когда парни позировали для фотографии с какой-то семьей.

Оба подарили еще несколько автографов, но как только Киллиан освободился, моя рука вновь оказалась в его. Даже когда мы сели, он так и не выпустил ее. На моих губах заиграла легкая, едва заметная ухмылка. Ведь парень никогда просто так не держал мою руку. Он все время ласкал ее, скользя большим пальцем по моей коже и вызывая покалывания. Или же соединял наши пальцы, а затем отпускал их. В глубине души я чувствовала, что он нуждается в моих прикосновениях ничуть не меньше, чем я – в его.

Я слушала, как парни обсуждали футбол. Очевидно, в Сиэтле было несколько лайнменов (прим. игроки линии нападения в американском футболе), за которыми Киллиан должен был присматривать.

– Они злобные мудаки. Их не волнует, что сейчас предсезонный период. Лучшее, что они могут сделать ради кубка – убрать тебя сейчас. «Скорпы», конечно, получили тебя в свой состав, но тебе необходимо как можно быстрее двигаться и вести свою игру. Никакой передышки. Выброси, если придется, чертов мяч за пределы поля, но держи Бланастовича и Эдвардса подальше от своей задницы.

Наш официант прервал разговор, желая принять заказ. Мы остановились на корзинах с крабовыми ножками, салатом и брюссельской капустой. Я доверилась совету Киллиана попробовать капусту, и он оказался прав. На вкус все было… таким восхитительным! Он так же заказал вино «Кильседа Крик Каберне Совиньон». Парни выпили лишь по одному бокалу, а мы с Мэлори прикончили две бутылки.

И вот пришло время уходить. Я встала со стула, и зал поплыл у меня перед глазами.

– Чертовы каблуки, – пробормотала я себе под нос.

Обнимая меня за талию, Киллиан поддерживал меня всю дорогу, пока мы шли к ожидавшему нас лимузину. Оказавшись внутри, Мэлори снова уселась Блицу на колени, а я вгляделась в темный силуэт своего спутника. Одной рукой он обнимал меня за плечи, а другой гладил по волосам. Мой палец медленно скользнул по его брюкам к внутренней стороне слегка раздвинутых бедер. У Киллиана перехватило дыхание. Спустя мгновение, он медленно выдохнул. Так как он не остановил меня, мои движения стали еще смелее. С каждым ударом моего сердца мои пальцы подбирались все ближе и ближе к заветной цели. Наконец, я нащупала его член и слегка сжала его.