Обуреваемый безрадостными мыслями Крамольников шагал по улице, попыхивая сигареткой. Путь его лежал к филиалу Россвязи, который позволял жителям славного города Северогорска общаться с внешним миром, находившимся за пределами нашей великой и могучей.

Сергей остановился перед большим серым зданием. На стеклянной двери у входа висела табличка «Россвязь», чуть ниже и чуть мельче было написано «Отделение № 7».

Внутри Крамольников подвергся тщательному досмотру. Охранники «дружески» похлопали его по всем местам, по которым закон разрешает хлопать незнакомого человека. Старший у местных «церберов» взял металлодетектор и провел им сверху вниз, пытаясь найти у посетителя запрещенные предметы. Крамольников уже было собрался шагнуть через рамку, как вдруг прибор в руках охранника издал резкий противный звук.

– Стой! – скомандовал «цербер».

– Стою, стою, – ответил Сергей, который в общем-то никуда бежать и не собирался.

– Почему пищит? – сурово спросил старший.

Вопрос, конечно, был резонным – прибор запищал в аккурат напротив ширинки.

– У меня хер железный! – гордо заявил Сергей. – На войне осколком гранаты половину оторвало, ну вот, остался от двух метров только один, остальное пришлось сталью долива…

– Помолчи, шутник хренов, – оборвал его охранник, едва заметно улыбнувшись. – Из карманов всё достал?

– Я не шучу, – внезапно посерьёзнел. – Я бы показал, да боюсь ты от зависти помрёшь!

– Ой, шёл бы ты… – проворчал охранник.

Старший снова провел сканером, ожидая услышать мерзкое пиликание, но приборчик молчал. Повторное сканирование оказалось безрезультатным, как и следующее. Махнув рукой, охранник пожал плечами, мол, проходи, раз железный.

Сергей прошел через рамку, надеясь, что не в меру бдительная техника больше не будет его задерживать, и остановился у информационного стенда, на котором в подробностях рассказывался алгоритм взаимодействия посетителя с сотрудниками Россвязи. Схема оказалась довольно простой. Внимательно изучив все детали, Крамольников отправился в операционный зал.

Подойдя к первому попавшемуся окну, за которым сидела полная женщина, сверкавшая маленькими поросячьими глазками.

– Чё те? – нагло поинтересовалась дама, увидев физиономию дяди Серёжи.

– Здравствуйте! – поприветствовал её Крамольников. – Мне бы в Англию позвонить.

– Каму хоть?! – вальяжно поинтересовалась миледи-оператор. – Ходорковскому что ли? – она захихикала.

– Маме, – неохотно пояснил Сергей, начинавший потихоньку терять терпение из-за непрекращающегося хамства с той стороны окна.

– Хреново, когда мама – Ходорковский, хи-хи-хи! – желеобразное тело оператора затряслось от смеха.

– Сама ты – Ходорковский, корова! – закричал Крамольников. – Вот, – он положил на стойку бумажку с телефонным номером, – давай двадцать минут!

Оператор перестала смеяться. Лицо дамы исказила гримаса недовольства.

– А чё это мы хамим-то? – возмутилась она. – Будешь хамить – охрану позову!

«Сука, это ещё и я хамлю?! – подумал Крамольников, глядя сотрудницу Россвязи глазами, потихоньку наливающимися кровью – Кое-что в России так и не изменилось, несмотря на введение тотального тоталитарного, тьфу, как говорил, один известный Миша, вернее, персонаж, которого тот играл, страна-то у нас офигенная, у нас люди – говно!»

Всё это пронеслось в его голове со скоростью пули. Разумеется, вслух дядя Серёжа говорить ничего не стал, решив не тянуть быка за рога, точнее, корову за вымя.

– Мне нужно двадцать минут с Лондоном, – сказал Крамольников.

– Да вижу я, – буркнула дама, глядя на бумажку. – Сейчас, будет все… ждите.

Сергей ждал своей очереди минут десять, глядя на информационное табло, висевшее у входа в зал для телефонных переговоров. Наконец на экране загорелась его фамилия, напротив которой светилась надпись «кабина № 2». Крамольников прошел в зал и занял кабинку из прозрачного стекла, усевшись на маленький жесткий стул, явно предназначенный исключительно для маленьких поп. Или очень маленьких.

Сергей набрал телефонный номер.

«Разговор записывается и прослушивается, помните, это делается ради вашей же безопасности» – предупредил робот-автомат мелодичным женским голосом.

Крамольников усмехнулся, подумав: «Ну да, конечно, милая, хорошо свистишь, приятно слушать, жаль ни слова правды не насвистела!»

– Йес? – на другом конце провода раздался ленивый женский голос.

Крамольников сразу узнал тетю.

– Лена, привет! Это Сергей, – сказал он и замолчал, ожидая реакции тети.

– Серёжа, это ты?! – удивлённо воскликнула она на чистейшем русском языке. – Ты же должен быть в тюрьме? Ты что, сбежал?!

– Нет, нет, что ты, – успокоил её Крамольников. – Меня освободили по УДО.

– О, рада это слышать! – тетя облегченно выдохнула.

– Я хотел бы поговорить с мамой, – сказал Сергей. – Прости, я не могу долго говорить, и не могу уделить время тебе. У нас тут…

– Я знаю, что творится у вас, можешь, не объяснять, – сказала тётя Лена, вздохнув. – Сейчас я её позову, подожди.

У Сергей перехватило дыхание – наконец-то он услышит самого близкого человека, ближе которого никого нет и быть не может!

– Серёжа, сынок, – раздалось в трубке, – это правда ты?

– Я, мама, это я, – проговорил Крамольников неторопливо. – Не беспокойся, я не сбежал – освободили условно-досрочно. Как ты?

– Господи! – мама всхлипнула, но тут же взяла себя в руки. – Я очень хочу тебя увидеть, милый! Ты приедешь?

– Конечно, приеду, но только не сейчас, – Сергей вздохнул. – Через три года, я же на УДО. Пока срок не выйдет, я не выездной…

– Да, – голос мамы погрустнел. – Я понимаю. Я оставила тебе карту, на ней есть немного денег. Нашел?

– Нашел, – сказал Сергей, кивая, – спасибо, мама, они будут очень кстати. У тебя всё хорошо?

– Ну, – она хмыкнула, – хорошо. Хорошо настолько, насколько может быть хорошо у человека, которому пришлось бежать из своей страны. А так, я жива и здорова.

– Рад слышать… – начал было Сергей.

– Так! – воскликнула мама, перебив его. – Что бы никуда мне не влезал и вёл себя тише воды и ниже травы! – её голос стал чуть тише: – Я не хочу, чтобы тебя снова посадили, понял?! Я хочу увидеться с тобой как можно скорее, а не передачки отсылать!

– Мы обязательно увидимся, мама! – пообещал Крамольников.

В трубке раздались три сигнала.

– Время заканчивается, – сказала мама.

– Блин, мам, у них тут такие тарифы, что у меня денег едва хватило на двадцать минут! – возмущенно оправдывался Сергей.

– Я знаю, милый, всё прекрасно знаю, – мама вздохнула, – ну ты звони еще! Звони, а лучше приезжай!

– Как только смогу, приеду и обниму тебя крепко-крепко! – пообещал Сергей, твердо намереваясь сдержать своё обещание.

И тут разговор оборвался.

«Ваше время истекло. Приносим извинения за предоставленные неудобства. Прослушка и запись завершены» – пробормотал робот и отключился.

В трубке стало тихо, как в гробу. Крамольников отключил телефон и покинул кабинку для переговоров. Проходя мимо того самого окна, у которого злодейка-судьба свела его с хамоватой дамочкой, он услышал: «Отчитался боссу лондонскому…»