Они повсюду. Наша планета превратилась в проходной двор. Человеческую расу не спасти от выданной высшими силами индульгенции на уничтожение. Предполагалось, что человечество исчезнет аж к началу третьего тысячелетия, а затем на планете вновь будут Атланты. Но счетоводы, по-видимому, ошиблись в расчетах. Единственное, что остается теперь - попробовать отыскать другой мир, подходящий для жизни в нем и продолжения своего рода. Благо проходы как раз открыты для подобных поисков. Но кто ответит на вопрос - А ЕСТЬ ЛИ ОН ВООБЩЕ ЭТОТ ПОДХОДЯЩИЙ ДЛЯ ВЫЖИВАНИЯ ДРУГОЙ МИР?
- Ты не должен доверять им, Гриша. Она лжет. Ей только и нужно, что заманить тебя, а потом...
- Что потом? - Он повернулся на голос брата. Он уже понял, что Вадим (призрак Вадима) появляется тогда, когда поблизости творится нечто непонятное, способное превратить нереальное в реальное. Атмосфера другой планеты, например, способная воздействовать на психику и ход мозговой активности. Или же почти полностью заполоненные иноземными вторженцами улицы тихого городка. И так как все это лишь наполовину плод больного воображения, то особо удивляться уже абсолютно ничему не стоит. Тем более что, как показала практика, Вадим лишь хочет помочь. - Что потом? Она не убила меня сразу, хотя запросто могла. Я лежал там, в комнате, прикованный к постели и парализованный. Но она оставила меня в живых, хотя, насколько мне известно, пришельцы не оставляют людей в живых.
- Я уже говорил - они не просто хотят оборвать твою жизнь. Они хотят высосать ее из тебя, чтобы изучить тебя как можно глубже. Именно так они поступают с нами - хотят изучить. Изучить нашу природу, чувства, вкусить сладость человеческого страха, а потом уже преспокойно добить то, что останется от их врагов. Ты не должен им доверять. Ни в коем случае.
- Что делать?
- Самый оптимальный вариант - бросить все, сесть в машину и уехать отсюда куда подальше.
- Именно так поступил однажды ты, верно? Наплевал на все и пустил себе пулю в лоб, чтобы скрыться от земных проблем.
- Речь сейчас не об этом.
- Я понимаю. Но может быть, стоит поговорить о том, что ты натворил? Ведь маловероятно, что еще представится такая возможность.
- Речь сейчас не об этом... - повторил Вадим.
-... Ты заставил страдать своих родных и близких. Причинил нам боль...
- Я ведь говорил тебе уже, что совершил ошибку. А потом - я ведь не заставляю тебя покончить с собой. Я просто хочу, чтобы ты уехал. Уезжай пока еще не поздно.
- Прости. Я погорячился. Конечно, уже ничего не изменить, но я... - он взглянул вверх, некоторое время смотрел на звезды. Его молчание напоминало тягостное обреченное ожидание. - Я не держу на тебя зла. Никто из родных не держит, несмотря на то, что в тот проклятый день ты убил и частичку нас всех. В тот день оборвались все нити, связывающие настоящее и будущее, что повлекло за собой лишь размытое, неуклюжее восприятие действительности. Я возненавидел тебя после того, что ты сделал, хотя во мне тогда говорили лишь озлобленность и слабость. До момента выстрела я бы никогда не поверил, что мой брат способен на нечто подобное, но когда понял, что произошло, мне показалось, что мы с тобой чужие люди. Что я не знаю тебя; понятия не имею, кто ты такой. Просто не верилось, что ты это ты.
Григорию показалось, что после того, как Вадим закрыл глаза, по щеке призрака скатилась слеза.
- Я простил тебя. Прошлой ночью ты спас мне жизнь, но теперь, брат, даже ты не в силах предотвратить то, что случится. Не в силах... потому что я меняюсь. Я понятия не имею о том, говорила ли Марина правду о лучшей жизни где-то там, за пределами нашего мира, на задворках вселенной. Но после того, что она со мной сделала... в общем, она запустила внутри меня какой-то механизм метаморфоз, что сейчас вовсю работает. Я проснулся и понял это.
- В любом случае, уезжай отсюда. Отправляйся к Оле. - Рука Вадима легла на правое плечо Григория. - Тебе это сейчас необходимо. Процесс обращения можно замедлить и даже совсем прервать, если вырваться из всего этого. Ты можешь. Пока еще можешь. Поверь.
- А как же ты?
- Я всегда буду с тобой. Помни об этом.
- Не хочу причинить зло Оле. Что, если ты... мы ошибаемся, и из всего этого уже не вырваться? Кем я стану потом? Ведь я могу подвергнуть опасности свою жену.
- Главное не теряй веру в себя. Борись до последнего, насколько поздно ни было бы, ибо кто сражается, тот побеждает. Всегда побеждает, братишка.
- Но что если все будет не так?
- По крайней мере, попробовать точно стоит...
<p>
Джой закрыл глаза, чтобы не видеть всего этого ужаса, но тут же перед его мысленным взором возник алтарь церкви Богородицы так ясно, словно он стоял в шаге от него. Серебряный звон колоколов нарушал тишину, но он слышал не настоящие колокола, звонившие в этот октябрьский день. Звук шел из памяти, им сопровождались утренние мессы далекого прошлого. "Это говорит моя вина, моя вина, моя вина, моя самая ужасная вина...".</p>
<p>
Кунц Д. Р. "Одна дверь до рая"</p>
Я сижу на скамейке и по обыкновению ожидаю появления Оли...
Она вот-вот выйдет из супермаркета. Мимо меня в потоке постоянно куда-то спешащих людей то и дело проносятся, проползают, пролетают различные существа, скрывающие свою истинную внешность за личиной, привычной для человеческого глаза. Кстати я тоже скрываюсь. Мне неуютно и тесно в моем... костюме, что сейчас сидит на мне. Я дал себе слово скидывать его лишь пробравшись сквозь межреальностный коридор на свою новую планету. Я вижу тех, кто шлындает по улице в таких же костюмах, как у меня. Я вижу их, они - меня, но ничего странного в этом нет. Хоть мой брат и говорил, что инопланетяне - это зло, которое только и ждет, чтобы заманить тебя в ловушку и уничтожить, меня они оставили в живых. Не знаю, почему. Почему именно меня они "посвятили" и приняли в свои стройные ряды, заставив переродиться. Чем я им так приглянулся, - это останется для меня теперь большой загадкой.
