- Видно будет.

  Затем он поднялся из-за стола, нейтрально, без эмоций, бросил 'Спасибо. Мне нужно бежать на учебу. Пока' и ушел.

  Вечером он вновь поставил на подоконник подзорную трубу и стал наблюдать за спальней Алены. На этот раз спальня долго пустовала. Олег сидел и ждал. Он был терпелив, не терял надежду. Но в тоже время не исключал возможность, что свет в комнате Алены не зажжется вовсе. Может, она помирилась со своим женихом и уехала. А возможно, уехала просто так. Вариантов крутилось много. Когда же на часах было уже около двенадцати ночи, отчаянно борющийся с дремой Олег уже действительно решил, что Алены здесь больше нет... и все закончилось, едва начавшись. Однако когда он стал собирать наблюдательный агрегат, свет в отдаленном окне наконец-то зажегся. Он вспыхнул, впустив волнение и радость в сердце парня. Будто кто-то своей могучей рукой вытащил за шкирку погружающегося в болотную трясину Олега и четко произнес 'Никогда не отчаивайся. Никогда'.

  Олег, ободрившись, вернулся в исходную позицию, расставил треногу и прильнул к объективу.

  В этот вечер Алена вела себя более взволнованно и озабоченно, чем в прошлый раз, будто бы у нее появился какой-то план, касающийся исправления ее жизни в лучшую сторону. Она что-то искала в шкафу, один за другим выдвигая ящики. В конечном итоге, не достигнув цели, она села на кровать и задумалась. Потом провела руками по волосам, расправив их. Поднялась.

  Олег, приоткрыв рот, увеличив картинку до максимума, разглядывал формы ее тела сквозь ту же просвечивающую ночную рубашку. Ему казалось, она находится прямо возле него и вот-вот врежет ему в глаз за такое вульгарное поведение. И тем не менее он наблюдал... наблюдал и получал истинное удовольствие. Эрекция у него была такая, что краем сознания он опасался, что его джинсы просто порвутся. К тому моменту, как Алена выключила свет и легла спать, Олег твердо знал, что по уши в нее влюблен. Кроме всего прочего, он знал, как сдвинуть написание своей книги с мертвой точки, что именно будет происходить с Джоном Уильски, по крайней мере, как будут развиваться события ближайшего будущего.

  ' К тому моменту, как Алена выключила свет и легла спать, Джон твердо знал, что по уши в нее влюбился. Он уже целых два дня наблюдал за окном ее дома из комнаты мотеля, где остановился. Сейчас, лежа в постели наедине со своими мыслями, Джон думал о том, что ему необходимо что-то предпринять, чтобы познакомиться с Аленой. Он узнал имя этой девушки случайно, у работников гостиницы, однако он не стал вдаваться в подробности и расспрашивать, ее ли это дом, давно ли она там живет и собирается ли уезжать. В противном случае его бы могли принять за шпиона и вызвать милицию. И потом он бы вряд ли смог доказать, что он обычный иностранный журналист, который остановился в гостинице, нашел в номере забытую кем-то подзорную трубу и однажды вечером, нацелив ее на окно соседнего дома, что находился неподалеку, увидел девушку необычной красоты и влюбился в нее'.

  Олег писал о Джоне Уильски до глубокой ночи. Он писал о неуемном желании американского журналиста познакомиться с русской девушкой из соседнего дома, которую звали Алена. Он писал о том, как Джон забросил все свои дела и стал шпионить за Аленой, дабы узнать, где она работает, с кем общается и все в таком духе. Петров настолько глубоко проникся чувствами придуманного им литературного героя, что решил на следующий день действовать методами Джона Уильски, чтобы как можно ближе подобраться к своей очаровательной соседке и познакомиться с ней. Возможно, в этом есть какой-то потаенный смысл?...

  'Джон сидел в сквере на скамейке и курил. Возможно, у него ничего не получится. Скорее всего, она просто посмеется над ним? Джон представил на секунду выражение ее лица... Он серьезен, старателен, немного напуган (даже несмотря на всю твердость его характера). А еще он... влюблен. Влюблен по самое 'не могу'. И он признается ей в этом. А она сначала вроде бы лишается дара речи, пристально смотрит на него. Затем удивленно и насмешливо отводит взгляд. В конце концов, она начинает смеяться. Она, конечно, не хочет его обидеть. Но все же она смеется... Закрывает ладонями рот и смеется. Затем ее взгляд возвращается на Джона - на этот раз жалостливый и упрекающий одновременно. Этот взгляд говорит о многом. Он напоминает взгляд взрослой женщины... взгляд замужней дамы, глядящей на неопытного, но отважного юнца, решившего, что он может разговаривать с этой дамой как со своей подружкой. Алена перестает смеяться, чтобы все же не обидеть своего собеседника. Но после того, как Джон открылся ей, он не видит в ее глазах хоть чего-нибудь, напоминающего взаимных чувств. И это естественно. Это ее право. Она взрослая женщина, которая имеет право на насмешки и упрек. 'Извини', говорит она двадцатилетнему Джону, прекратив свой взрослый смех, хотя ее губы все еще продолжают вырисовывать легкую улыбку, 'Извини, но не кажется ли тебе, что мы...'.

  Джон поднялся со скамейки, бросив на землю окурок и раздавив его туфлей. Он покинул сквер, вышел на аллею и направился к остановке, тихо ругая себя за то, что чуть было не совершил самую большую ошибку своей жизни. Он упрекал себя за то, что катается просто так туда-сюда вместо того, чтобы заниматься расследованием, которое ему было поручено провести в чужой стране. Он шел на остановку все такой же задумчивый, как и раньше.

  'Дурак! Кретин!', шепотом повторял он, 'Надо же до такого додуматься...'.

  - Не спеши.

  Джон остановился. Он стоял словно вкопанный, моргая глазами и решив, что чужой хриплый голос ему почудился. Что этот голос просто возник в его голове.

  - Не уходи.

  Глаза Джона расширялись все больше. Лоб взмок от пота. Парень обернулся. Поодаль на бордюре сидела древняя старуха-цыганка. Улыбка на ее обвисшем лице напоминала кляксу. Язык облизнул губы и вновь скрылся в беззубом рту. Одета она была в старое тряпье. На голове - плотно замотанный платок. Джон смотрел на цыганку, сомневаясь, стоит ли доверять своим глазам и ушам.

  - Иди к ней.- Шептала старуха. Хотя ее губы не шевелились. Это было что-то вроде передачи мыслей на расстоянии... Ее голос звучал у Джона Уильски в голове. - Иди к ней, иначе упустишь удачу.

  - Я схожу с ума, - пробубнил американец. Он сел на корточки и положил на глаза ладонь. - Так, по-видимому, начинается безумие?