Вообще Иван - хороший мужик. Он с молодых лет был Косте Егорову за старшего брата. Помогал ему, направлял на правильный путь, не бросал в беде. Они с Костей были друзьями не разлей вода. Вот и теперь, во взрослом возрасте Иван помог Константину с работой. Устроил его официантом в ресторан. Работа, конечно, не очень престижная, но в то же время лучше, чем совсем ничего. Тем более что высшего образования у Егорова не было. Костя понимал, что положение его было плачевное. Он сам рыл себе могилу. Когда-то он боялся остаться без работы. Теперь нет, ведь жизнь в любом случае проходила мимо. Он спился и удивлялся тому, как он еще вообще умудряется ходить на работу. Он стоял и смотрел мимо Ивана грустным, раздумывающим взглядом. Под его глазами были мешки, худое лицо было каким-то сиреневым, хотя спиртным в этот день от него почти не несло. Он смотрел на стоящие на столах кухонные подносы со свининой " от Вацлава", тёплые салаты с маринованным мясом телятины, свежими томатами, обжаренными шампиньонами и луком, салаты с запеченной сёмгой в сочетании со стручковой фасолью и томатами, супы на основе куриного бульона с яичными блинчиками, куриным филе, морковью и луком, а также множество других явств. Все это было приготовлено для посетителей ресторана. Все выглядело сверхаппетитно, однако у Кости аппетита не было вот уже несколько дней. Его все раздражало. В данный момент он ощутил нарастающую тошноту и вместо того, чтобы ответить Ивану, сделал ему знак рукой и быстро направился в сторону уборной. Он опасался, что его вырвет прямо здесь, на кухне. Харитонов безразлично махнул Косте вслед и вернулся к работе.

  Костю тошнило. Желудок больше не мог переваривать сплошной вливаемый в него алкоголь и дал сбой. Необходимо было отправиться домой и отлежаться, наверное, целый год, чтобы вернуть своему организму более-менее привычный ритм. Костя так и собирался сделать прямо сейчас. Когда он проснется, то будет безработный. Он окончательно потеряет все. У него уже нет любимой женщины, теперь не будет и работы. Ему нечем будет платить за квартиру. Он будет пить жестоко и беспробудно. Возможно, даже не расслышит, о чем будут трепаться возникающие перед ним его собственные двойники. Кстати в последний раз когда они приходили, тот из них, что считался добрым, заявил мол представь, что живущий в тебе алкоголик - это злобный гей. Ты ведь ненавидишь геев, говорил двойник, ну так истреби его.

  Кстати о геях.

  Их развелось больше чем нерезаных собак... Они живут, словно обычные люди, работают, гуляют, заявляют о своих правах и претензиях, хотя самих их трудно считать людьми. Вот и сейчас здесь, в ресторане, где было полно народу, где из кухни доносились запахи различных готовящихся блюд, где одетые в строгие костюмы официантов парни и девушки приветливо подавали посетителям меню, а также играла приятная попсовая музыка - здесь и сейчас Костя наткнулся взглядом на парочку этих...

   Константин оперся рукой о стену в надежде дойти до выхода из зала ресторана и уйти домой. Но, увидев в противоположном конце помещения сидящих за столиком двух геев, мирно воркующих о чем-то и держащихся за руки, остановился. Он опустил глаза. Его лицо исполнилось злобой. Зубы были стиснуты настолько, что едва не покрошились. Тошнота и головокружение тут же отошли на второй план. Вскипевшие внутри Кости злоба и ненависть отодвинули недуг на второй план. Костя развернулся и направился назад в кухню. Прошло чуть меньше минуты, как он вновь появился в зале. В его руке был огромный кухонный нож, которым обычно измельчались куски туш животных. Егоров направился прямиком к столику, за которым по-прежнему сидели педики. Его лицо перекосилось и стало физиономией психически неуравновешенного. Перед глазами, словно в прицеле снайперской винтовки Драгунова, находилась лишь эта чертова парочка извращенцев. Все остальные просто слились в сплошную второстепенную массу, оставшуюся за пределами цели.

  Глава 4.

  Незаконченная история Джона Уильски

  Алена.

  Зачем сначала выгонять, а потом являться во сне? Хотя, конечно, это не ее вина. 'Я ни за что не берусь, так как не распоряжаюсь ни одним своим шагом, а Судьба берет меня за горло...' писал Михаил Булгаков. В этом измышлении есть что-то страшное. Тот, кто не верит в Судьбу, никогда не поймет, почему горести или радости с ним происходят чаще или реже, чем с другими. Те же, кто верит, возможно, поймут, что дается лишь одна возможность пройти путь перед тем, как выключатель Судьбы будет повернут и свет погаснет. Судьба дает призрачную надежду, затем отнимает ее, добивает лежачего, не давая возможности подняться. Но она щедро предоставляет шанс вволю надышаться перед смертью. Как же быть после всего этого? Как относиться ко всему? Воспринимать всерьез или посмеяться надо всем?

  Алена.

  Еще вчера все было просто... пока Олег ее не увидел в соседском окне через объектив подзорной трубы.

  Она просто истеричка, черт ее дери! Неужели она ничего не поняла? Неужели небольшая разница в возрасте для нее имеет значение?

  Прошу я, сжалься надо мною,

  И дай мне шанс все объяснить.

  Ты прикоснись ко мне рукою -