– Хин! Сыночек! – голос дайны Оха́ дрожит от волнения.

Шторка второго балдахина отлетает в сторону.

– Матушка! Я здесь! – Ошалевший от приключившегося, Хин кричит едва ли не на всю площадь. – Все хорошо, меня лекарь осматривает! Матушка! – Хин явно хочет еще что-то сказать, но шторку закрывают и из повозки выходит старичок с длинной седой косой и в шелковом, расшитом крупными цветами, халате с огромными, почти до земли, прямоугольными рукавами.

– Нукось! – сердито заявляет он, и охрана расступается, выпуская его. Похоже, это Главный Дворцовый Лекарь. На рынке болтали, что он уже больше тридцати лет живет в Саккаре, но все так же невероятно коверкает язык.

– Ви избиваль этот малшик? Вас надо немелено аристоваль! – Палец старичка едва ли не упирается отцу Хина в нос.

– Нет, дайн, что вы, это не он! Это отец мальчика, дайн! Дайн лекарь, он не виноват! – Госпожа Оха раскинула руки, закрывая собой мужа.

– Не кричай мне в ухоль. Т-ц-ц-ц-ц! Малшик надо лежаль. Его нога савсем плёх. Я забираль его себе.

Мин подбежал к женщине, что-то зашептал ей на ухо, пытаясь ее успокоить. В это время открылись двери Купеческого Дома и на площадь вышел один из телохранителей Советницы. Его капюшон съехал на макушку, открывая солнцу рыжие кудряшки и задорные глаза. Разыскав Мина взглядом, телохранитель кивнул ему.

– Вот! – Мин указывает на телохранителя рукой – Попросите милости у Госпожи Советницы, она поможет вам.

Когда, следом, на улицу вышла Советница, обезумевшая от тревоги женщина бросилась под ноги лошадям охраны.

– Дайна Советница! Пощадите моего мальчика! Накажите меня вместо него! – Ее муж и Мин подхватили ее под руки, подняли, но женщина продолжает плакать: – Дайна! Пожалуйста, накажите меня и отпустите мальчика!

– Дядюшка Ши!

Главный Дворцовый Лекарь подошел к наследнице и заговорил на своем шипяще-цокающем языке. Та выслушала его, сказала несколько слов ближайшему телохранителю и прошла в свою повозку. Тот помог лекарю взобраться внутрь самохода, подсадил туда же дайну Оха и ее мужа, знакомым жестом щелкнул по лбу довольного Мина и вскочил на сиденье за водильщиком. Теперь лекарский самоход оказался последним в процессии, которая торжественно покинула площадь.

Эрим медленно приходит в себя. Нет, он не мог ошибиться, он определенно узнал телохранителя, не смотря на полузакрытое лицо. Эти рыжие кудряшки и лукавые глаза не могут принадлежать кому-то другому! Его телосложение, ловкость и бесшумную походку Эрим хорошо запомнил, не раз наблюдая, как удачно Дин подхватывает посуду, неловко столкнутую со стола нетрезвыми посетителями. Да и девушка рядом с наследницей не зря выглядит такой знакомой. Эрим вопрошающе посмотрел на Исака, но тот не понял его:

– Мальчишка явно старался спровадить семейство Советнице. И был уверен, что у него получится.

Подошел Атар, следивший за Мином.

– Так и есть, все было заранее спланировано. Мальчишка забежал во двор, кивнул хозяйке и стал вопить, что стража арестовала Хина. Родители побросали все, что держали в руках и побежали на площадь. Причем, через главные ворота. Про заднюю дверь он им ничего не сказал.

– Атар, ты видел телохранителя и девушку возле Советницы? Что ты думаешь о них? – Эрим с надеждой уставился на второго телохранителя. Атар самый старший из них и самый наблюдательный – Эрим всегда принимает во внимание его мнение, хотя и не всегда следует его советам.

– Думаю, что один из телохранителей Советницы – это Дин. И девушка рядом с ней очень похожа на Ина. Ани более резка и порывиста, ее вряд ли оставят так близко к принцессе. Возможно, она была среди девушек во второй повозке.

– Ты совсем не удивлен?

– Ина ведь признала, что провела детство вместе с наследницей. А разве вам, на месте Советницы, не захотелось бы иметь рядом тех, кому доверяешь? И скрывать, чем занимаешься во Дворце – здесь такая традиция.

– А Дин?

– Я ожидал чего-то подобного. Все его движения говорят о хороших боевых навыках. Он всегда настороже и его взгляд постоянно оценивает ситуацию или человека на возможность угрозы. Даже у себя дома. Это просто годами выработанная привычка. Но меня смущает кое-что. Девушки появляются в доме родных не регулярно и по очереди, но Дин всегда сопровождает сестер. У телохранителя так много выходных? Похоже, эта семья действительно, на особом счету у Советницы.

– Кажется, теперь мне есть о чем подумать.

Когда Кан доложил о своей находке Хранителю Печати, тот надолго задумался. Затем подошел к полке, взял доску с шашками, поставил ее на стол и жестом пригласил Кана к игре. Кан понял, что ему сейчас предлагают разговор дяди и племянника, а не правителя и секретаря и с готовностью сел за стол. Но дядя не спешил. Он расставил свои шашки, сделал несколько ходов, и только тогда спросил: – Кан, кто сейчас занимается расследованием нападения?

– Северный генерал.

– Я спросил, кто занимается расследованием, а не возглавляет его.

Кан позволил себе улыбнуться: – Тогда Рас, внук Военного Главы.

Теперь улыбнулся и правитель. Его радовало, что племянник так легко его понимает: – Какие у тебя отношения с ним?

– По традиции, Кланы полагают нас главными соперниками. Но я долгое время считал его своим другом. И я до сих пор доверяю ему. Я не верю в его причастность к смуте. Интриги – не в его характере. Наоборот, Рас предпочитает открытый вызов.

– Вот как? Надеюсь, ты прав, – правитель какое-то время помолчал над игровой доской. – А ты можешь показать ему этот ход, но так, чтобы это не было бахвальством или услугой?

Кан подумал, кивнул: – Легко. Но почему нельзя просто сказать об этом Главе Клана? Или Северному генералу?

– Видишь ли, расследованием занимается Военный Клан, это дело их чести. Если показать им ход открыто, это значит проявить свое недоверие к их расследованию, кинуть еще один комок грязи в их репутацию. Мне бы не хотелось обострять отношения с Военным кланом. Особенно сейчас.

– Я сделаю это.

– Но присмотрись внимательно – удивится ли Рас твоей находке.

Кан посмотрел дяде в глаза, неохотно кивнул. Они поиграли еще какое-то время, пока дядя не спросил, совершенно непринужденно: – Как ты обнаружил этот ход?

На этот вопрос Кану ох, как не хотелось отвечать! Но его заминка была почти незаметной:

– Мне попалась на глаза карта с непонятным значком в этом месте. Я решил проверить, что это может быть, – не поднимая глаз, Кан убрал с доски «убитую» шашку и слегка напрягся, ожидая следующего вопроса. Если бы дядя задал его, Кан честно ответил бы, но правитель промолчал, а затем перевел разговор на другую тему.

– Ты слышал об огненном порошке, который недавно придумали в Зиндарии?

– Только то, что начиненные им глиняные шары лопаются со страшной силой, и осколки разлетаются в разные стороны пронзая все вокруг.

– Тебе стоит внимательно ознакомиться с докладом шпионов. Я думаю, что военного союза нам с ними не избежать и стоит заранее продумать, выгоды и недостатки такого союза.

Вернувшись к себе, Кан задумался – почему дядя ничего не спросил о карте? Подозревает его в неискренности или хочет, чтобы он сам разобрался с этим? Но тогда правитель должен подозревать в заговоре его матушку. Додумать ему не дали, за дверью раздался торжественный голос слуги: – Дайна Глава Дома!

Матушка стремительно вошла в распахнувшуюся дверь, прошлась по комнате. Она явно была чем-то встревожена.

– Кан, бабушка приглашает нас к себе на чай!

– Нас? – Кан очень удивился: по дороге к дяде он встретил бабушку, гуляющую в саду и немного поболтал с ней. Ни о каком приглашении речи не было.

– Что странного, если мы с тобой вместе придем к бабушке на чай?

– Понятно. – Кан вздохнул. Матушка опять затеяла какое-то противостояние с Хранительницей, а его берет с собой в качестве щита. В последнее время матушка будто пытается что-то доказать свекрови. Та смотрит на нее, как терпеливый Наставник на отстающего ученика, и это сердит матушку еще больше.