Михаил знал, что беседовать с женщинами трудно из-за особенностей их психики... В этом деле у следователя имелся достаточный опыт. Он считал: женщина не слушает, что ей говорят, а слышит то, что отвечает ее настроению из сказанного. Может запросто сказать, "вы мне это не говорили", потому что основное в разговоре, на что обращал внимание ее собеседник, попросту упустила, как несущественное для нее. К этому добавляется и то, что женщина может заявить, что она не помнит, что ей говорили - не помнит и все. Ее поведение объясняется двумя причинами - плохой памятью и памятью избирательной, что чаще бывает у женщин, то есть помнить только то, что ей самой нужно.

В разговорах с женщинами Михаил учитывал также, что женщина, как правило, не считает себя никогда и ни в чем виноватой, за исключением одного, когда она выбрала не того мужчину, да, и то, он сам виноват потому, что не такой "выбрался" для нее. Женщина скорее прибегает ко лжи, чем мужчина и делает из этого искусство. Она весьма субъективна, намного больше, чем мужчина. Отсюда ее стремление делать все по-своему и заставлять других людей, зависящих от нее, делать так, как она хочет, даже, если это противоречит здравому смыслу.

Почему женщины так много говорят между собой? - задал себе вопрос Михаил и решил: потому, что говорят не по существу, а так говорить можно, сколько душе влезет.

В своих рассуждениях Михаил делал только одну скидку на профессионализм женщины: по своим специальностям и профессиональным делам, беседуют толково и с ними можно говорить.

При разговорах он старался не оскорблять и не обижать женщину, иначе от нее можно ждать что угодно.

Другое дело страх. Женщину лучше всего запугать и тогда под таким давлением она теряет контроль над собой и может сказать правду, потому что из-за своей эмоциональности преувеличивает угрозу и реальные возможности ее исполнения.

Вот страх-то следователь и решил запустить в разговор с женщиной невропатологом. Из того, что узнал от Антонины, он малую толику привнес в беседу с врачом. Кроме того, он располагал частичными результатами следственно-экспертной бригады и выводами медэксперта, обследовавшего трупы убитых людей.

- Вы наблюдаете своего подопечного около трех лет, так? - спросил он невропатолога.

- Примерно так.

- Почему он пил свежую человеческую кровь? Вы, как лечащий врач ее прописали? - Михаил увидел отражение испуга на лице собеседницы и поэтому задал еще один вопрос, как можно спокойнее: - Ведь кровь донорская?

- Нет и нет! Я кровь не прописывала. Подобные процедуры делает наш замдиректора и это его идея, насчет крови.

- Вы особо не беспокойтесь, насчет крови я все выяснил...

- Все? Разве все? - озабочено спросила Татьяна Николаевна - Даже я всего не знаю в этом деле, - призналась она.

- Я знаю, не ваша сфера деятельности.

Татьяна Николаевна облегчено вздохнула, покачала головой, как бы вспоминая, что хотела сказать, но промолчала - просто провела слегка рукой по своей прическе, успокаиваясь. Затем взглянула на дверь, переплела пальцы рук с ногтями, красиво покрытыми темно-коричневым лаком, откинулась на спинку стула и внимательно посмотрела на следователя.

"Похоже, догадывается, что ее разыгрываю и поэтому, возможно, теперь станет говорить более откровенно", - подумал Михаил.

- Да, это... так... Несомненно, врач не может совать свой нос, который самому нужен, в дела начальства... Мне его перебьют, если я стану противоречить начальству, и я упаду с дерева, на котором растут сочные плоды...

Михаил от души рассмеялся:

- Вы правы, и я вас понимаю. Но за глаза вы критикуете начальство?

- Что бесполезно, и вы это знаете, лучше меня. И потом зачем? Что даст? Ничего. Только восстановишь против себя и можешь потерять работу.

Говоря, она смотрела на следователя, не мигая, а тот пытался понять по ее лицу, что она думает.

И вдруг следователь спросил ее в упор:

- Где же теперь убийца, вы его знали?

Хотя вопрос прозвучал неожиданно, Татьяна Николаевна не растерялась. Она поерзала на стуле и повторила за следователем:

- Где же теперь убийца? - Не среди нас. - Уж не думаете ли вы?..

- А почему бы и нет? Институт хорошо охраняется, существует строгая пропускная система, охранники в секторах, и как может в таких условиях убийца проникнут к вам? Потом ведь посторонний человек сразу обратить на себя внимание... Нет, им мог быть только человек из института. Не так ли?

Врач хотела что-то сказать, но передумала и отрицательно покачала головой.

Михаил показал на дверь:

- Он там... Убийца за дверью.

Татьяна Николаевна удивленно посмотрела на него.

- Представьте себе, что к нам заходит знакомый вам сотрудник института. Это и есть убийца, но мы об этом не знаем. Он здоровается и неожиданно нападает на нас. Мы к этому не готовы и преимущества на его стороне. Мы растеряны и напуганы. Он все просчитал и ему удается добиться своего. Как, по-вашему, ведь подобное возможно? Давайте опустим детали и мотивы убийства. Заметьте, что многие убийства в жилых помещениях совершаются при невзломанных запорах - жильцы впускают знакомого, который и оказывается убийцей. Нечто подобное произошло и в институте. Убийца находился в институте до совершения преступления и это неоспоримый факт.

Татьяна Николаевна начала говорить, но в ее голосе прозвучал какой-то странный оттенок: она, как понял Михаил, не была посвящена в дела института, связанные с тройным убийством.

На какой-то миг его охватило азартное чувство, которое всегда возникает от предвидения, что сейчас произойдет.

И действительно, дверь отворилась и в комнату заглянула Антонина. Именно сегодня ее визит Михаил не планировал, но он увидел встревоженное выражение на ее лице и, чтобы ее не подвести в присутствии врача-невропатолога, догадался сказать:

- Я вас вызывал в это время и, когда мы закончим беседу с Татьяной Николаевной, входите.

После ухода врача Антонина не присела, а остановилась перед следователем, глядя на него встревоженным взглядом.

- Что случилось?

- Я нашла вторую женщину, которая участвовала в эксперименте вместе с Сашей... О других пока ничего узнать не удалось...- Антонина подошла близко к следователю и, наклонившись к его уху, рассказала, как эту женщину найти в здании института.

- Так сложно?

- Не только сложно, но и опасно. Ее охрана вооружена - она одна из основных свидетельниц преступления.

Михаил попросил подробно описать ему, как выглядит женщина.

Антонина рассказала и добавила:

- Следует действовать быстро, иначе ее могут усыпить и она не проснется.

Михаил предположил, как замдиректора сидит в своем кожаном кресле и выслушивает очередную порцию сведений об оперативно-розыскной работе в институте и пытается придумать способы скрыть следы преступления. Живо представляя себе эту сцену, Михаил ни на минуту не сомневался, что тот пойдет на самые крайние меры в отношении людей, могущих дать правдивые показания. Вот почему, ему, решил он, нужно поторопиться отыскать эту женщину, но и Антонине следует пока покинут институт. Видимо, таким возможным ходом событий и встревожилась Антонина, поэтому он сказал:

- Лучше бы тебе отправиться ко мне домой и ждать меня там. Ключ от квартиры возьмешь у соседа, живет под номером 25, справа, если стоять лицом к моей двери. Соседа зовут Федор Михайлович или попросту Михалыч, он бывший хирург, давно на пенсии. Скажи, что от меня и ключ даст. Если будет сомневаться, щелкни двумя пальцами вот так, и Михаил показал Антонине, как следует сложить пальцы для щелчка.

- Это доверительный знак, - пояснил Михаил,- для близких людей, так что ключ ты получишь, располагайся, кушай, особенно рано меня не жди. Никому дверь не открывай, к телефону не подходи. Когда приду, позвоню в дверь пятью короткими звонками, и, на всякий случай, перед тем, как открыть дверь, взгляни в глазок. Сейчас вопросов не задавай и молча уходи. Пока!