В Каньоне, где вскоре попируют черви.

Джайлс в панике заходил по кругу.

«Что делать, что делать, мать твою, что?! Как не кривляйся, по любому всё осыплется к чертям, и вся работа насмарку!»

– Чёрт!

– Руку.

Джайлс уставился на мозолистую ладонь, белую как кость, с опаской взялся, будто его могло шарахнуть током. И в следующий момент резко взлетел в воздух.

«Сиськи Лилит!»

И также резко приземлился на ноги.

– Орать не обязательно, – скривился Теодор, выгнув спину: в нём что-то хрустнуло.

А он орал? Джайлс закрыл рот, и подумал, что вполне мог.

– Просто не думал… что ты такой… – он снова с сомнением оглядел его, – сильный.

– Это ты хиляк.

Джайлс кое-как проглотил это, а то ещё спихнёт обратно. Теодор оценивающе оглядел могилу.

– Болтаешь лучше, чем копаешь.

У Джайлса заслезились глаза, когда он почувствовал запах, исходящий от Теодора.

– Ты курил?

Теодор взглянул на него так, словно Джайлс уже не жилец. На какое-то мгновение он и сам так решил, но надзиратель отвернулся от него и бросил:

– Клейтон хочет тебя видеть. Пошли.

Джайлс застонал про себя. Достижения сегодняшнего дня можно смело записывать в книгу рекордов Гиннеса. «Джайлс Блумвуд. Сдох в чужой могиле в первый рабочий день». Кстати, неплохая эпитафия. Будет о чём рассказать остальным…

Джайлс остановился в замешательстве. Теодор пристально смотрел в сторону обветшалого склепа. Как кот, который сидит и смотрит в одну точку.

«А вдруг в такие моменты он задействует второй суперглаз?»

Ладони вспотели, и их неприятно закололо. Что он там видит? Вряд ли новую трещину. Хотя…

Теодор оглянулся на него. В такие моменты лучше улыбнуться, чтобы уменьшить неловкость. Но Джайлсу что-то подсказывало, что тогда Теодор рассыплется: таким людям улыбки противопоказаны.

Пока он размышлял, Теодор отвернулся и пошёл дальше. Джайлс с ещё большей неохотой двинулся за ним. Проходя мимо склепа, он тоже силился разглядеть чуть ли не каждый дюйм, но ничего интересного не увидел. По крайней мере, для себя. Склеп как склеп, дряхлый, весь во мху и трещинах. С наглухо закрытой дубовой дверью.

«Да ему лет триста… И почему дверь деревянная, её небось пожрали термиты».

Джайлс сглотнул и хотел покрепче стиснуть лопату в скользких пальцах…

– Чёрт возьми!

Теодор оглянулся на него. Джайлс, как последний кретин, развёл руками.

– Бегом, – сухо бросил Теодор и поковылял дальше.

Джайлсу почему-то захотелось, чтобы он его обматерил. Всё лучше, чем безразличие.

И потрусил обратно к злосчастной могиле. Лопата лежала на самом краю. Повезло, что внутрь не завалилась: застрять в чужой колыбели во второй раз ему не улыбалось. Хоть могила и учебная, и в ней едва ли когда-нибудь будут хоронить. Ладони всё ещё потные. Он вытер их о чёрную кожу брюк и подобрал лопату.

– Может, тебя привязать к поясу, чтобы не терялась, а?..

Джайлс представил себе, что будет, если он так и сделает, а отвязать потом не сможет. Вот будет картина: брутальный гот идёт по какой-нибудь Пикадилли, а лопата громыхает за ним по асфальту.

«Брутальный? Не смеши, у тебя рука чуть толще древка этой лопаты. Тебя даже такой дрищ как Теодор смог поднять».

Джайлс осмотрел ладони, уже покрытые саднящими мозолями, и скривился. Поднял глаза.

И застыл на месте. Между стволов кипариса белел силуэт.

Женский силуэт.

Джайлс перестал моргать. Ладони снова взмокли, и он крепче вцепился в древко.

– Джайлс!

Он вздрогнул и резко обернулся. В паре шагов от него застыл Теодор. Но убийственный взгляд был направлен не на него. Джайлс повернулся.

«Чёрт».

Среди стволов уже не было ничего, кроме алевшего в отдалении бересклета на чьей-то могиле. Он раскрыл рот и, не в силах оторвать глаз от яркого пятна, проговорил:

– Ты тоже это видел?

Вместо ответа его плечо сдавили узловатые пальцы, да так, что Джайлс невольно зашипел. Теодор оттащил его от кипарисов. Джайлс и сам рад был убраться подальше, но это…

Как бесит.

«Я тебе что, псина?!»

Джайлс начал отбрыкиваться, но бесполезно: пальцы как будто вот-вот проткнут мясо и вонзятся в кость.

– Пусти меня!

Теодор протащил его через всё кладбище. Джайлс заметил знакомую рыжую голову, и почувствовал, как вспыхивают уши.

– Кросс, сдурел, что за гей-парад? – прорычал Клейтон. Теодор выпустил Джайлса, и тот чуть было не рухнул. Томас и Джек захихикали.

– А ну заткнулись! Крауди, ты на другом конце кладбища должен быть сейчас, какого хрена ты тут забыл?!

– Прошу тишины, пожалуйста.

Джайлс, потирая смятое плечо, уставился на нового персонажа. Назвать его по-другому он никак не мог. Одетый в деловой костюм, он походил на…

«Так это тот самый стволообразный мужик».

Желтоватое лицо блестело как будто покрытое воском, чёрные глаза и чёрные брови, словно нарисованные, делали его похожим на вампира, если бы не пегие волосы, педантично забранные назад. Он волком смотрел на Клейтона, который при его появлении скривился так, словно дольку лимона съел.

– Так это вы Блумвуд? Сайлас Кулхед, рад знакомству.

Он протянул ему руку, но Джайлс только кивнул. С противной кротостью, как ему показалось. Сайлас Кулхед стал вторым человеком на этом кладбище, от взгляда которого ему становилось весьма не по себе.

– Джайлс, – буркнул он.

– Я это запомню. А вы должно быть ещё один Блумвуд.

Джайлс с удивлением обнаружил, что рядом с ним возник Натаниель. Не то чтобы он был сильно в восторге, но всё же.

– Должен признать, безмерно рад тому, что вы смыли боевую раскраску, но смею надеяться, что с течением времени вы будете приходить на работу в более подобающем виде. – Он оглядел их чёрное шмотьё. – Профессия могильщика и так погребена под толстым слоем стереотипов.

Джайлс и Натаниель невольно переглянулись. Сходство между ними было сильным, несмотря на то, что они не были близнецами. И думая об этом, Джайлс с ужасом осознавал, что выглядит почти наверняка так же стрёмно: опухшие ненакрашенные глаза без накладных ресниц казались дикостью, как и светлые брови (опять же ненакрашенные); краснота вокруг крыльев носа и красные пятна там, где каких-то сорок минут назад был пирсинг. И прыщи никто не отменял. Натаниель хотя бы мог прикрыть пол лица чёлкой, Джайлс же со своими зализанными волосами не мог сделать ничего.

– Сегодня я устрою вам небольшую экскурсию: покажу путь, который проходит клиент от холодильной камеры морга до могилы. С разрешения мистера Клейтона, конечно же.

Все взгляды обратились к Клейтону. Тот издал какой-то горловой звук, но Сайлас спокойно смотрел на него, словно манекен в витрине. Джайлс успел забыть, что весь наряд могильщиков находится здесь же – такими тихими он их увидел впервые.

– Полагаю, нам следует начать, чтобы успеть к началу церемонии. Это… – он сверился с часами, – через час и тридцать пять минут. Мистер Клейтон, джентльмены, думаю, у нас у всех есть работа, которую нужно сделать. Итак, господа, – он прочистил горло и обратился к Джайлсу и Натаниелю: – полагаю, вам известно, что Романо-католическое кладбище святой Марии…

– Чего глазеете, как истуканы?! А ну живо за работу!

Наряд рассосался мгновенно. Клейтон пошёл вслед за ним, медленно и вразвалочку, как индюк.

Джайлс покосился на Сайласа, но тот и бровью не повёл.

– Кхм, святой Марии, да. Оно является частью огромного комплекса под названием Кладбище Всех Душ, известное также как Кенсал-Грин, – он поочерёдно оглядел их. – Здесь располагаются два военных мемориала: Бельгийский и Жертвенный Крест, возможно, вы их уже видели.

Джайлс даже не успел задуматься, видел или нет, как Сайлас неожиданно сорвался с места и направился примерно туда, откуда они с Теодором пришли несколько минут назад.

– Вы наверняка уже были в главном офисе кладбища, в часовне. Под ней находятся катакомбы. Также в часовне имеется один из двух погребальных лифтов на весь Лондон. Второй находится прямо по соседству: в англиканской часовне Кладбища Всех Душ.