— Ничего страшного, — улыбнулась малышке, хотя она занималась своими делами и на меня внимания не обратила даже.

— Да и, если можно на ты. Можно? — уточнила Ксения.

— Конечно! — я согласилась с радостью, так было как-то доверительней, что ли.

— В общем-то, я почитала всё, что ты мне написала и по закону у нас с тобой только один путь решения вопроса. Чтобы ты стала законным представителем Константина, его отца нужно ограничить в родительских правах. Потом подключаем опеку, на первом этапе это будет временная опека, потом либо постоянная опека, но лучше сразу идти на усыновление. Подумай хорошенько, как твоего муженька можно ограничить в правах на ребёнка. Есть за что? — Ксения была настоящей акулой, циничной и видящей цель, плюя на препятствия.

— Как ограничить? А без этого нельзя? — Олег, конечно, сволочь, но поступить с ним так я не могла.

Точно поняла, что не смогу.

— Так, Оля, ты определись, или тебе жаль мужа, который за шесть лет не удосужился вписать тебя в свидетельство о рождении или ты хочешь забрать сына, в которого столько лет душу вкладывала? У тебя как раз тот редкий случай, когда я не могу тебя на ёжика усадить, да так чтобы ты не укололась. Думай у тебя есть время до завтра, иначе ты из моего графика вылетаешь и когда я снова смогу тебя воткнуть не знаю.

— Но за что его ограничивать? Не за что, — отец он, конечно, паршивый, с точки зрения личного общения с сыном, но по закону все свои обязанности исполнял.

— Чтобы было за что, можно устроить за отдельную плату, думай Оля, а у нас кино, — Ксения мило улыбнулась, поднимаясь с места и взяв за руку дочь ушла, оставив меня в шоке.

— Меню, — девушка, проходившая мимо с подносом, положила на стол планшет.

— Ой нет, спасибо, я пойду!

Выскочила из ресторана как ошпаренная, долго шла по городу пешком в сторону своего временного пристанища, размышляя о том, смогу ли я так подставить Олега ради своей цели.

Имею ли я, вообще, на это право?

11 

Ольга

Во мне было столько энергии, я так хотела бороться и могла постоять за себя, но после разговора с Марченко меня словно отключили от питания. До дома, в котором я теперь жила оставалось всего ничего, но я просто не смогла дойти. Села на трамвайной остановке и долго ждала тройку, чтобы проехать всего лишь двести метров. Дольше ждала, чем шла бы, но ноги не хотели меня нести. Связываться с Ксенией понятное дело я больше не собиралась. Не смогу поступить так с Олегом. Бесконечно ставила себя на его место, если бы мою родную кровь попытались отнять? Я бы сошла с ума, а в случае Олега даже думать не приходилось, что он сделал бы со мной в таком случае.

А ведь когда мы женились, я заводила разговор об усыновлении Костика, только Олег его воспринял крайне негативно, не желая делить права на брата даже со мной. Аргументов он мне тогда так и не привёл, но теперь я его отлично понимала.

С этими сумбурными мыслями, думами о том, что нужно как-то теперь договариваться с Олегом, я добралась домой.

Сердце заколошматило, когда шла по ступеням, я мельком зацепилась глазом за дверь, ещё даже не поднявшись на свой этаж. Попыталась себя успокоить тем, что сама так торопилась и забыла захлопнуть дверь квартиры, но уже в прихожей поняла, что это не так. Всё было верх дном. Ступить было некуда, весь пол был усыпан вещами, обувью, книгами. На кухне выпотрошены все шкафы и даже холодильник с морозилкой, а полы в осколках разбитой посуды и продуктах. Просто погром. Жестокий и беспощадный.

Я в шоке просто крутилась на месте, топчась по вещам и осколкам, пока непонимание не сменил страх. Выбежала в подъезд и первым делом позвонила Олегу, не зная, что делать. В этот момент у меня не было мыслей, что этот погром мог учинить он, или обратиться за помощью к кому-то ещё. Я просто не вспомнила, что между нами война и хотела, чтобы он приехал и решил вопрос.

— Что? Деньги посчитала? Не хватает? — зло спросил Олег, он был снова нетрезв и на фоне гремела музыка.

Напоминание мужа о деньгах меня словно ошпарили. Я, забыв про страх, бросилась в квартиру. В спальне тоже был полный погром, на полу валялись вещи, постель и разодранный матрас лежал на кровати поперёк. Словно в него из дробовика стреляли.

— Их украли! — крикнула в трубку, до того как заглянула в пустой шкаф.

— Что, что? — посмеиваясь, спросил Олег.

— Меня дома не было! Всю квартиру перевернули и денег нет...— мне стало вдруг так обидно.

Я сбросила вызов и разревелась, медленно пристроившись на край разодранного матраса. Жалко было даже не денег, а порядка в квартире. Зачем было так делать? Ведь найти деньги было легче простого, а теперь это всё убирать, перестирывать и спать на диване. Я долго ревела навзрыд как маленькая, попытки успокоиться ни к чему не приводили. Только стоило отнять ладони от лица и увидеть пол, усыпанный вещами, как накрывало с новой силой.

В таком состоянии меня и нашёл Олег. Я завывала, жалея себя, размазывая слёзы по лицу, а он меня всю обляпал. Вроде как проверяя, цела я или нет, но это было неточно.

— В машину спустись, — попросил, пытаясь меня поднять с моего места.

— Зачем? — восприняла эту просьбу в штыки и огляделась, точней моё внимание привлёк свист Артура.

За ним уже толкались полицейские. Два в форме и один тот что с чемоданчиком был в обычной одежде.

— Где деньги-то лежали? — уточнил, встретившись со мной взглядом.

— Там, — буркнула я, кивнув на шкаф.

— Попробуем пальчики снять, но навряд ли, — вздохнув, мужчина протиснулся к раскрытой дверце.

— Да судя по бардаку явно не профи работали, смотри сначала матрас раздербанили, потом в шкаф полезли, — заметил Артур.

— Ладно, давай вставай нечего тебе тут делать, — уже строго заявил Олег, поднимая меня с матраса.

Он же помог мне спуститься, проводил до парковки и усадил в машину Артура.

— Нормально себя чувствуешь? Может к Дмитриевичу? — уточнил уже не в первый раз.

— Нет, не надо в больницу, я нормально. Обидно просто...— всхлипнув, снова начала реветь, отчего Олег неоднозначно шумно вздохнул.

Он то ли злился, то ли переживал, я не могла этого понять, но очень хотелось второго.

— К Артуру домой, — сказал водителю и обратился тут же ко мне, — Марину уже предупредили, она тебя встретит. Там пока поживёшь.

— Спасибо, но я, наверное, квартиру лучше сниму, — стало ещё и перед Маринкой стыдно.

Она выручила, а из-за меня ей всю квартиру разбомбили.

— Это не обсуждается! Речь идёт о безопасности, геройства свои оставь для кулинарных подвигов. Всё! Поезжай! — последнее он сказал водителю и захлопнул дверь.

Машина тронулась, я не сразу, но оглянулась. Олег не уходил, он, конечно, курил, но при этом провожал машину взглядом.

Слёзы снова крупными каплями покатились по щекам. Так хотелось спрятаться за мужа, забыть весь этот ужас. Но я не понимала, что нужно сделать, чтобы всё было как прежде. Правды Олег слышать не хочет.

Марина совершенно точно уже всё знала, потому что ждала и встречала возле ворот своего дома.

— Господи! Да на тебе лица нет! Артур позвонил, весь на панике и толком ничего не объяснил. Что случилось?! — подруга помогла мне выбраться из машины и как только дверь захлопнулась водитель уехал.

— Мариночка прости меня! Мне так стыдно! — кое-как успокоилась в дороге, но при виде Марины снова в слёзы.

— Да что случилось?! Мне объяснит кто-то или нет?!— у Маринки сдали нервы и она тоже заистерила только без слёз.

— Ограбили! Всю квартиру разнесли! — завыла я признаваясь.

— Стены целы? — с подозрением спросила подруга, резко став спокойной.

— Да...

— Вот и отлично, а остальное дело наживное, — заявила Марина, провожая меня в дом приобняв за плечи.

— Матрас там... всё! Надо новый, — призналась всхлипывая, на что Маринка рассмеялась.

— Чёрт бы с ним, с этим матрасом, главное с тобой всё хорошо. Целенькая? — подруга осмотрела меня, и сама же заключила, — Целенькая! И не реви, а то пузожителю плохо от твоих слёз.