Как только Симб и Кира получили обновленную версию виртуального вычислителя, я озадачил их синтезом конкретной программы, которая бы собирала и обрабатывала всю совокупность данных технологического и ментального сканирования космического корабля. Технологическую часть должен предоставить навигационный буй, сканирующий пространство сектора в режиме сигнальной сети. Ментальную — поисковое плетение, посылаемое через микропортал в район пространственного расположения корабля, определенный по данным навигационного буя. По опыту борьбы с пиратами, кадровыми агарскими военными, маскирующимися под пиратов и агарцами, официально выступающими под военно-космическим флагом своей империи, я выделил начальный набор признаков: порт приписки, наличие человеческих клонов на борту, пропорцию военного и гражданского оборудования, наличие рабских ошейников, наличие разумных с ранениями разной степени тяжести, которым не оказывается помощь, распределение членов экипажа по специальностям, нейрогенетическая сигнатура, характеризующая расовую и этническую принадлежность, и еще несколько десятков параметров, многие из которых открыты для сканирования только при отсутствии ментальной защиты как на разумных, так и на корабле в целом. Кроме того, определялось расположение реактора и его отдельных компонент. Активные воздействия вычислителя включали в себя три операции, две из которых я назвал условно «мертвая вода» и «живая вода». Первая посылала плетение Луддит на стабилизирующий контур реактора. Точнее — дестабилизирующий, так как его функция заключалась в аварийном переводе реактора в безопасный режим в случае любого механического или энергетического воздействия. Вторая запускала режим автоколебаний в топливном геле реактора посредством плетения «воздушный кулак». Подобная волна приводила за считанные доли секунды к неуправлямой цепной реакции и превращению корабля в маленькую сверхновую. Третья операция применяла плетение Луддит ко всему объему корабля и была, соответственно, наиболее энергоемкой.

Навигационный буй с внедренной в него такой версией вычислителя превращался в магический артефакт. Взаимодействие с ним должно было осуществляться посредством «клиентской» программы, устанавливаемой на нейросеть пользователя. В качестве такового я пока видел только Гирса. Накопителями энергии для этих артефактов должны были стать поверхности двух планетоидов, обдуваемых солнечным ветром. Плюс микропорталы для передачи энергии на артефакты.

Наконец, автономный режим функционирования кластера-убийцы подразумевал накопление обучающей выборки для «спам-фильтра», состоящей в истории кораблей, то есть их отсканированных профилей, уничтоженных тем или иным образом или оставленных в живых. По достижении определенного уровня точности классификации, сеть навигационных буев с такого рода магической надстройкой можно было бы запустить в режиме «сторожа-убийцы», который сначала стреляет, а потом задает вопросы.

Статистика, накопленная гибридным техномагическим кластером, должна была помочь в решении более сложной задачи — развертывании чисто магической сигнально-сторожевой сети в Солнечной системе. Невидимость такой сети для землян я полагал не менее важной задачей, чем обеспечение безопасности самих землян.

Параллельно, кластер искинов нашей фирмы получил задачу по сравнительному анализу архитектуры станции «Рекура-4», как самого совершенного из военных форпостов, которые я видел, и той части устройства нейтральных миров, до которой успел докопаться в процессе путешествий по ним. В то, что не успел, первым пунктом входила инфраструктура магических информационных сетей; где их серверы, кабели? Непонятно. Далее, как реализована сеть утилизаторов, тех, которыми нынешнее население миров-станций не пользовалось. Наконец, есть ли выход со станций в открытый космос? Где доки, корабли? Где роботы или големы, выполняющие функции охранно-уборочных дроидов наших станций? Непонятно. И еще несколько аналогичных вопросов, на которые у меня не было ответа.

Наконец, я появился в штаб-квартире нашего клана на «Пелене», то есть в рубке корабля-крепости «Энака», предварительно предупредив Гирса, что он нужен мне там один, без свидетелей. Сразу же перешел к делу.

— Гирс, лови на нейросеть программу от меня и устанавливай. Пароль — день и час моего выступления в ритуальном зале посольства креатов. Будешь вводить его каждый день, перед тем, как начать пользоваться ее функционалом.

— Принял, установил.

— Подойди к центральному экрану навигационного искина и дай разрешение ему и новой программе на установление постоянного канала взаимодействия.

— Сделано.

— Что ты видишь?

— Трехмерную карту распределения объектов по сектору; корабли, станция, навигационные буи, шахтерский комплекс, топливный терминал у газового гиганта.

— Пройдись фокусом внимания по нескольким кораблям. Что видишь теперь?

— Ух ты, как много информации! Я такого не видел никогда! О, и расовая принадлежность разумных на борту! Откуда? Тут какой-то ментальный сканер задействован?

— Да. Что еще выведено по кораблям?

— Ну… вот! Меню из двух операций: «Тихо» и «Луддит». Что это?

— Первая превращает корабль в сверхновую, вторая — выводит из строя всю технику у него на борту. Каждая из них потребует от тебя троекратного подтверждения, с контрольными вопросами, которые ты вряд ли сможешь заучить наизусть. Понимаешь, почему?

— Наверное, чтобы исключить ошибочное срабатывание на дружественном корабле?

— Правильно. Кроме того, ни одна из этих операций не будет доступна, если на тебе — рабский ошейник; если ты пьян, или под действием наркотиков, и так далее. Да более того, сама программа не запустится ни в одном из перечисленных случаев.

— Логично…

— Теперь я оставлю тебя. Да, чуть не забыл. Пока я здесь, в секторе, выполнение указанных операций будет завязано на подтверждение и от меня. По той причине, что я могу оказаться в опасной близости от одного из вражеских кораблей. Кроме того, естественно ожидать, что вначале надежность срабатывания обеих операций будет далека от стопроцентной. Не волнуйся, я буду рядом и, если смогу, оперативно подправлю логику этой новой сторожевой сети.

— Все понятно. Я ко многому успел привыкнуть с тобой, глава, но сейчас я — в шоке. Если заработает так, как ты описал, то это — абсолютное оружие, по крайней мере, оборонительного плана. Ты не боишься, что после первой отбитой таким образом атаки, на нас навалится все Содружество и сотрет в порошок, не считаясь с потерями?

— Именно поэтому, приоритетная операция — «Тихо». От нее не остается следов. Почему взорвался реактор? Мало ли, почему. Может быть, ресурс исчерпал.

— Ага. И так семнадцать раз подряд…

— Да-да. Поэтому, как только поймешь, что речь идет не о случайном госте, а о начале вражеского вторжения, сразу включай глушилку. Никто не должен успеть сообщить на базу о том ужасе, который развернется у них на глазах. И, на будущее. С небольшими пиратскими эскадрами вы должны уметь разбираться обычными средствами, как вчера. Не стоит злоупотреблять подарками, бываемыми от добрых волшебников. Если я забыл, повторяю: никто, кроме тебя, не должен знать о существовании установленной тебе программы и вообще, о том, что есть такая сторожевая сеть. И последнее. С кораблями архов или сполотов такой простой фокус, скорее всего, не пройдет. Да и сами начнем устанавливать ментальную защиту на наши объекты… Все, я улетаю.

С этими словами я покинул рубку и, убедившись, что свидетелей нет, прыжком вернулся на «Кнорр». Достал из памяти сценарий «Армагеддон», реализованный в секторе с аномалией, и проверил его ключевые пункты: порядок и способ взлома корабельных сетей, последовательность их переключения на нужный сценарий. Теперь, когда доступ на сами корабли упростился до предела, благодаря «Кнорру» и прыжку, обидно было бы терять время на рутинных операциях.

Ну, вот и первый наш гость. Линкор. Той же серии, что и флагман, с которого, на фрегате-разведчике, я стартовал в иную реальность. Гирс уже пытается его взорвать. Нет, пока рано. Я хочу обезопасить нас на случай неудачи. Подлетаю под маскировкой к борту, к тому месту, откуда ближе всего до капитанской рубки. Прыжком и под личной маскировкой перехожу в рубку. Маркеры для прыжков я давно уже развешиваю на автомате, не задумываясь. Особенно после того, как в моей матрице появился навигатор. Сразу же раздаю и активирую плетения паралича всем присутствующим. Блокирую дверь. Теперь знакомая до боли работа по перехвату управления. Раз, два, три, … десять. Линкор наш. После чего ухожу на «Кнорр», отлетаю на приличное расстояние и даю добро Гирсу. Молчание. Гирс пробует Луддит. Даю отлуп. Рано. Подключаюсь к ближайшему бую и просматриваю лог виртуального вычислителя. Ага. Сигнатура стабилизатора задана неточно. Вношу поправку. По нейросети подключаюсь к искину линкора, отвечающему за энергетику, даю команду на перезапуск реактора. Дождавшись последовательно всех откликов до последнего, «функционирует штатно», посылаю короткий инфопакет Гирсу. Тут же следует запрос на подтверждение операции «Тихо». Дал добро. Снова молчание? А, я же в боевом режиме! Тогда ждем. И, наконец, линкор взрывается ослепительной вспышкой. Эмоции Карлсона, «она взорвалась!», мне чужды. Да и кадровые военные-агарцы вызывают уважение, несмотря на то, что — законченные негодяи, по меркам культур, отвергающих рабство. Как вызывали уважение воины Леонида и их друзья, которые, в перерывах между подвигами, не только эксплуатировали илотов, но и регулярно насиловали их. Так что мое сегодняшнее занятие — просто работа, которую нужно довести до конца.