- Товарищ генерал-майор, это ошибка!

- Ошибка, говоришь? - Скойбеда прошел вглубь камеры и остановился у рукомойника. - И шо оружие без моего ведома на задание взял, тоже ошибка? И шо пол-Москвы академиков переловил? И шо народному депутату по твоей милости два зуба выбили, это шо?! За ошибки надо отвечать. Собирайся!

- Куда? - у Козлова ныло сердце.

- На кудыкину гору, ха-а-а-а... Собирайся, я сказал.

Козлов взял свой плащ, служивший в камере подушкой, и пробормотал:

- Я готов.

- Не слышу, - оттопырил ухо Скойбеда.

- Я готов.

- Не слышу?!

- Я готов!!!

Они пошли к выходу: капитан впереди, Скойбеда сзади. Прошли мимо соседних камер, мимо вытянувшегося в струну прапорщика Дундурея, мимо штрафного изолятора. На выходе Скойбеда расписался в каком-то журнале, и дав Козлову пинка, вытолкнул на темную предутреннюю улицу. У ворот тюрьмы стоял защитного цвета газик. Увидев генерала, из машины выскочил шофер-казах, ефрейтор внутренних войск, и засуетился, открывая дверь.

- Залазь! - Сккойбеда указал Козлову на заднее сиденье, сам сел рядом с водителем.

- Поехали, Жапузанов, - кивнул он казаху.

- Куда, товарищ генераль?

- На губу! - Скойбеда рукой указал направление.

Газик тронулся. Козлова знобило, не то от холода, не то от страха. Скойбеда посмотрел на часы:

- Четверть семого, мне еще сегодня парад принимать. Жми, Жапузанов!

- Куда,товарищ генераль?

- На губу, твою мать! - выругался Скобеда и, повернувшись к Козлову, проговорил:

- Посидишь у меня там, милок, подумаешь, может, уму-разуму наберешься.

Вдруг Козлова ожгло:

-Товарищ генерал-майор!

- Че орешь? - Скойбеда вздрогнул.

- Товарищ генерал-майор, это очень важно, а я чуть не забыл. Надо срочно связаться с полковником Семинардом.

- Говно твой Семинард, - Скойбеда широко зевнул. - Выкладывай мне.

- Товарищ генерал-майор, - капитан говорил скороговоркой, отчего смысл половины слов невозможно было уловить. - Прошлой ночью... Я прошлой ночью видел Фрайера, который Свинья... Про которого говорил Евлампий, который полковник Бабель.

- Да что ты мелешь? - наморщил лоб Скойбеда. - Который, не который... Что ты видел?

Козлов набрал побольше воздуха и выпалил:

- Я видел двойника Ленина.

- Опять двойники? - побагровел Скойбеда. - Отставить двойников! Мало вам с Семинардом скандала с академиками! В двух газетах ужо, мать их ити, материал прошел! Щас не 37-й год, чтоб все по-людски. Разрешили им гласность на свою голову!

- Но, товарищ генерал, - умояюще шептал Козлов. - Это же и вправду Фрайер, он и говорил-то не по-нашему.

- Во-во, - Скойбеда откинулся на сидении. - Только международного скандала нам и не хватало. Все, Козлов, на губе теперь двойников ловить будешь. А я постараюсь, чтоб и этот Семинард твой гребанный туда же попал. В одну камеру.

- Но товарищ...

- Рот закрой! - посоветовал Скойбеда.

Козлов так и сделал. Генерал же закурил сигарету с золотым мундштуком, стряхивая пепел прямо себе под ноги. Водитель молча крутил баранку.

- А ты шо такой хмурый, Жапузанов? - обратился к нему Скойбеда. - Дедовщина замучила? Дедовщины у нас нет.

- Не, товарищ генераль, - мотнул головой Жапузанов. - Не выспался просто, дежурный рано разбудиль, сон досмотреть не даль, а я во сне мама видель.

- Сон - это хорошо, - согласился Скойбеда. - Мне вот тут давеча такой сон снился, похлеще любого детектива. Снилось, будто меня агенты иностранной разведки похитили. Привезли они меня на свою дачу и давай спытать, как, мол, в Мавзолей Ленина проникнуть. Ну, я им, ясное дело, говорю: режьте, мол, меня на куски, ничего не скажу, ха-а-а...

Скойбеда замолчал, выпуская дым в форточку.

- А дальше что быль, товарищ генераль? - спросил водитель.

- Дальше?.. - Скойбеда чуть смутился. - Ты, Жапузанов, давай за дорогой смотри. Дальше... Что дальше... Обезвредил я их, кочнечно, и сдал на Лубянку, такие вот сны бывают.

Козлов тоже вспомнил свой давешний сон про Скойбеду, но промолчал.

- Приехаль, товарищ генераль, - Жапузанов затормозил у сурового здания с решетками на окнах. Скойбеда с удивительной для своей комплекции легкостья выпрыгнул из машины и открыл заднюю дверь:

- Вылазь, Козел, да побыстрее, у меня времени в обрез.

Капитан подчинился. Огляделся: вокруг ни души, только-только начинает светать, на небе бледными искорками догорают звезды.

- Ну, чего застопорился, сказано: швидче шевелись!

Скойбеда стоял широко расставив ноги, полы его шинели быди распахнуты...

И тут на Козлова нашло. Он вспомнил, как в детстве играли они на пустыре в футбол, вспомнил, как хорошо получались у него удары по мячу слета... Он смотрел на то место, где сходились воедино масластые ноги генерала:

"Вот он, мяч только бы не промахнуться."

Капитан прицелился, закрыв один глаз.

- Ты шо это, спятил? - забеспокоился Скойбеда.

Козлов воровато зыркнул на Жапузанова: тот сидел за рулем и, казалось, спал, и, размахнувшись, с правой ударил генерала острым носом туфли между ног, метя попасть тугим мячом прямо в "девятку".

- А-а-а-а! - Скойбеда взмахнул руками и осел на кузов газика.

Козлов бросился бежать.

- Стреляй, Жапузанов! - услышал он рев генерала. - Стреляй, уйдет!

- Куда, товарищ генераль?

- А, чурбан тупорылый! - послышался глухой удар и жалобный крик Жапузанова. Козлов растворился в сумерках зарождавшегося утра.

ГЛАВА 21

Москва. Красная Площадь. 7 ноября. 70-я годовщина Великой Октябрьской Социалистической революции. Идет проаздничная демонстрация. 11-30 утра.

На трибуне Мавзолея - крупные деятели Партии и Правительства. Напротив, у витрин ГУМа, среди народа, - Эдуард Стерлингов и Сэм Стадлер, оба в приподнятом настроении. В руке Стерлингова - воздушный шарик желтого цвета, наполненный углекислым газом. Падает первый снег.

- Интересно будет почитать наши завтрашние газеты, - потер руки советолог. - Сенсация выйдет отменная!

- Да, - согласился Стерлингов. - Сожалею, что лишен такой возможности.

- Я вам перешлю, - пообещал Стадлер. - Какой у вас номер телефакса?

- У меня аудиовокс, - улыбнулся Стерлингов. - Вы, кстати, когда улетаете?

- Завтра утром. Билеты уже заказал. А сегодня, - Стадлер сладко зажмурился, - рассчитаюсь с вами, а после - прощальный банкет, я угощаю. Надеюсь, вы не будите возражать против того, что я пригласил в нашу компанию консула Хэриса. О! Вот и он. Легок на помине.

Пробивая локтями дорогу сквозь колонну трудящихся от завода им. Лихачева, к ним пробирался Хэрис. Брови его были насуплены.

- Эй, мне чертовски не нравится твоя манера звонить ни свет ни заря, - вместо "здрасте" начал он. - Что у тебя опять за неотложные дела?

Стадлер принял его тон:

- Ты порядочная свинья, Джим, но я тебя прощаю. Сегодня у меня замечательный день.

- Как же, семдесят лет советской власти, - пробурчал консул.

- Ты можешь язвить, сколько угодно, - усмехнулся Стадлер. - Мимо денег ты уже проехал, теперь рискуешь пролететь и мимо банкета.

- Какого банкета? - навострил уши консул.

- Прощального. Банкета по поводу моего отбытия на родину.

- Чего-то я не понял, - наморщил лоб Хэрис. - Ты что, уже улетаешь? А как же задание?

- Задание я решил перепоручить тебе, - хлопнул консула по плечу Стадлер.

- Как это мне? - испугался тот. - Мне нельзя. У меня семья, дети. Я на подхвате, в обеспечении.

- Вот как? - советолог почесал нос. - Я и не знал. Бумага на тебя уже ушла в центр, так что машину не остановить. Ты уж извени.

- Ты... Да ты сволочь! - Хэрис попытался взять советолога за грудки. - Ты - гад, жидовская морда!

- Э, э, полегче! - Стадлер одним движением стряхнул с себя консула. Ты тут последние мозги пропил, шутки понимать разучился. Ну неужели я и вправду миллионное дело такому рохле, как ты, доверил бы?