— Может, оно и правильно, — усмехнулась Полли.
Дидрич слушал молча, правда, его круглые глаза говорили, что он крайне удивлен разговорам об Абсолюте. Но к ереси это не относилось, и в остальном он был спокоен. Полли не прогоняла его, ничего не скрывала, но мягко попросила не вмешиваться.
— Как ты закрываешься? — спросил я.
— Это два разных приема — скрытие меры и скрытие тени Абсолюта.
— Твою же… — я покачал головой, — И что делать?
— Для начала тебе надо освоить скрытие тени. Ты владеешь хоть какой-нибудь техникой маскировки?
— Ну-у-у, — протянул я, — Стихия земли, могу сливаться с ней.
— Тогда, значит, получится. Если нащупаешь стихию духа…
Вот это «если» оказалось самым трудным.
Я с самого начала в Нулевом мире слышал, что стихия духа пронизывает все, и звери больше, чем нули и первушники, владеют ей.
И с самого начала мне все вокруг твердили, что все мои супер способности — это проявление этой самой стихии. То же самое чувство опасности, к примеру, или вот теперь внушение мыслей животным. Любой дар, не привязанный к четырем основам материи: огонь, земля, вода, воздух. Все остальное — стихия духа.
— А-а-а! — вырвалось у меня после тщетных попыток все понять и нащупать эту самую стихию, — Было бы с чем сливаться!
Полли усмехнулась.
— Это как объяснить слепому, что такое солнце. Придет день — и ты зацепишь ее. Тренируйся.
Ее тон напомнил мне наставника Скойла из Вольфграда. Одни учителя вокруг, все заботятся о том, чтобы я сам обо всем догадался.
— Отлично, — буркнул я, — А как меру свою скрывать?
— Дидрич тебя только что толкнул, помнишь?
Я кивнул. Меня уже не в первый раз бьют незримым ударом, когда я сканирую меру более сильного противника. Помнится, на Перевале в Старых Горах зверь тоже «боднул» при такой попытке.
Оказалось, что дар Степных Соколов и этот прием — одного поля ягоды.
— Я всегда чувствую, когда кто-то слабый смотрит на меня, — кивнул Дидрич, — И просто бью.
Полли покосилась на купца, потом сказала:
— Дидрич рожден здесь, и для него это так же естественно, как дышать. А вот тебе надо учиться.
— Я и не сомневался…
— Тот, кто смотрит твою меру, всегда открывается. Таков порядок вещей в Нулевом мире, — продолжала Полли.
— Но ведь если не смотреть… — начал было я.
— Тогда можешь выяснить это в бою, звериная твоя глотка, — рявкнул купец.
— Дидрич, — возмутилась Полли.
— Ну что? Я не знал, что нанял себе телохранителя, который таких простых вещей не знает.
— Я тоже когда-то этого не знала.
— Ты не понимаешь, — вздохнул Дидрич, — Это другое…
Я усмехнулся, слушая их перепалку.
Полли еще немного пыталась мне объяснить, но и здесь меня ждало небольшое разочарование. Влезть в голову ни к ней, ни уж тем более к Дидричу мне не удавалось. Тем более купец безо всякого стеснения «толкал» меня, едва я мешкал при сканировании его меры.
— Вообще буду платить тебе по два дена, — ворчал он, — Это ж надо. Один дар сильный, а другой, как у ребенка.
— Дидрич!
— Ты права, Полли. Ему и одного дена хватит.
Дидрич теперь не отходил ни на шаг от своей ненаглядной, будто прямо сейчас должна прибежать приорова дружина за головой преступницы.
— Решено, — рявкнул купец, — Довезу этот груз до Ордена — и вернусь к тебе. И, пусть я человек, буду сыном степей…
— Ах, этот твой груз! — чуть не крикнула зверица, словно вспомнила что-то.
Выяснилось, что Полли на каждый поход Дидрича раскидывает гадальные карты. При всей ее неприступности, зверица искренне волновалась каждый раз, когда купец отправлялся с караваном.
Возможно, она гадала еще при помощи той, земной магии. И в этот раз карты показали, что Дидрич не вернется. Но судьба была не совсем уж злодейкой, и давала шанс… Как выразилась Полли, ей выпало много карт, и она долго не могла понять, что они означают.
И только когда она увидела меня, то поняла, что такое «сияющий белый волк».
— Эти ваши бабские сказки, — огрызнулся Дидрич.
Как я понял, к предсказаниям в Инфериоре тоже относятся скептически, если их только не сделал оракул. Да и я, если честно, всю эту чушь считал… ну-у-у… чушью. Ерундой!
— Это не сказки, — как-то совсем по-женски возмутилась Полли, — Оракулам же вы верите!
— Так то оракулы… — начал было купец, а потом уставился на меня.
Я тоже вспомнил, почему он нанял меня в телохранители. Из-за того, что купцу так предсказал какой-то «в жопу пьяный оракул», как выразился Секай.
— Что? — Полли заметно разволновалась, бегая взглядом между нами, — Что?!
Солнце почти закатилось, когда мы неслись на всем скаку в деревню, к юрте зверицы. Она спрыгнула едва ли не на скаку, влетела внутрь, и выбежала наружу с тканевым свертком.
Полли быстро развернула ткань, внутри оказалась красноватая деревянная коробка. Я с удивлением узнал породу дерева, которая не пропускает стихию земли.
— Это я привез, с юга, — гордо произнес Дидрич, — Там, где на жарком берегу Вечного Океана растет сандал…
Ловкие пальцы Полли раскрыли коробку и вынули колоду блестящих крупных карт. Я с удивлением глянул на почти глянцевую поверхность разукрашенных листов.
Дидрич удивился не меньше меня:
— О, Небо, как можно было так порезать бесценный папирус из Белого Приората?!
Полли только отмахнулась, раскидывая карты одним известным ей способом. Что там было такого страшного, я не понял, но глаза зверицы вдруг округлились в ужасе, и она подняла взгляд на купца. По щеке покатилась слеза.
— Карты говорят, что Степных Соколов сегодня не станет… — дрогнувшим голосом прошептала она, — Что такое ты везешь, что нужно сильному врагу?
Дидрич вскочил и сразу коснулся поясного кошеля.
— Послание от Синего Приора, — он сжал губы, — Женщина, кинь еще свои карты.
— Но зачем? — она покачала головой, сраженная горем.
— Если я уеду прямо сейчас, что будет с Соколами?
Полли непонимающе уставилась глазами, полными слез, а потом до нее вдруг дошло — и ловкие руки стали раскидывать карты заново. Такое ощущение, что она раскидывала их с новыми вводными данными, потому что порядок чуть изменился.
— О, боже, — вырвалось у нее.
— Будут жить?
Она кивнула, но сразу вскочила и кинулась к Дидричу.
— Но тебе в любом случае грозит опасность.
Я готов был поклясться, что купец сейчас находится на седьмом небе от счастья. Они будто поменялись местами — то он все пытался завоевать ее сердце, то теперь она будто штурмует бастион.
— А что там с Белым Волком? — спокойно спросил я, улыбнувшись, — Сияет?
* * *
Судя по лицам охранников, караван в такой спешке еще ни разу не собирался. Но Дидричу было наплевать, он лично забрасывал половину мешков в телеги.
Едва мы стали собираться в дорогу, как я ощутил ту самую тревогу тревогу. Незримая угроза нависла над всем селением Соколов. Я натягивал свой нагрудник, починенный местными умельцами, когда по глазам Матса увидел, что он тоже чувствует опасность.
— Да, — кивнул Хорек, — Кажется, в этот раз все даже серьезнее.
Секаю купец сразу сказал, как все обстоит, и монгол только рыкнул:
— Видимо, та шваль с Желтого Приората никак не успокоится. Эти нулячьи дети не боятся гнева Красного Приора?
Возмущался он больше для приличия. Я еще по событиям с Белыми Волками и Скорпионами помнил, что можно устроить самую страшную резню, а потом все погрязнет в политических разборках, кто виноват. Были бы заговорщики…
Степные Соколы все, как один, уже были на конях. Сначала они порывались остановить купца, пообещать ему защиту. Но Дидрич на всех наорал, и его можно было понять.
Разбойники не нападут на деревню, если там нет того, за чем они охотятся. Зря жизни они терять не будут, а рисковать Соколами Дидрич тоже не хотел. Тем более, своей ненаглядной Полли.
Хотя зверица и говорила, что отпустила все свои дары в обмен на память, я подумал, что у нее еще есть козыри в рукаве. Но когда нападает войско, козырей может не хватить.
