Три корабля Кристобаля разгрузили груз, главной частью которого были полторы сотни русских рабов и спешно загрузившись тоннами серебра в свои трюмы, отплыли обратно, скоро тут будет слишком жарко, можно ненароком пострадать. Оружие они мне тоже привезли, двадцать аркебуз, восемь мушкетов и кучу холодного оружия. Все это весьма кстати. Брата Диего я тоже ожидаю, после ремонта его корабля, но все же он может и опоздать. А вот моему отцу Франциско Седеньо серебро пригодиться для внесения аванса за новых русских рабов. Если я не выживу, то они мне не понадобятся, но если все будет хорошо, то мне будут нужны тысячи. И даже больше. Так что, пусть скупает все, что можно.
Среди прибывших рабов большинство оказалось простыми крестьянами. Хорошо, хоть крестьянин сейчас это сто в одном. И растениевод, и животновод, и плотник, и ремонтник различного инвентаря и не только. Некоторые из привезенных, дополнительно могли горшки лепить, или резьбой по дереву занимались, или же бочки делали, или веревки плели из конопли. Часто встречались и кузнецы, невысокого сельского уровня. Военных было немного — три человека из рядовых. Мне бы сейчас казачков, но чего нет в наличии, того нет. Казаков на рабском рынке в Кафе купить почти невозможно. Их рынок выше в горах — Чуфут-Кале. В переводе "Еврейская Крепость" по-турецки. Почти неприступная твердыня, которую невозможно взять штурмом. Там хитро мудрые крымские евреи караимы и организовали рабский рынок казаков. Покупают пленных и турки и татары и держат в этой крепости же, в качестве заложников. Сидят казаки там, в неволе, годами в каменных казематах и ждут, когда знатный турок или татарин в плен к казакам попадут. Тогда евреи посредники организуют обмен.
Интересно, что Чуфут-кале, просто турецкий аналог названия израильской крепости Масада, последнего оплота обороны у древних евреев. То же значит еврейская крепость, но на иврите. В честь нее назвали и израильскую внешнюю разведку Масад, так сказать, отдавая дань традиции.
Впрочем, что греха таить, российская ЧК из этой же оперы. Читал я соответствующие мемуары начала 20 века. После Октябрьской революции, когда встал вопрос о соответствующем карательном органе, еврейские товарищи, которых среди большевиков было подавляющее большинство, естественно, предложили в качестве названия Масад. А когда им резонно заявили, что народ лишний раз раздражать не стоит, то пришлось вспомнить, что и в Крыму есть почти тоже самое, только с турецким колоритом. Так Чифут-Кале превратилось в ЧК. А для русских товарищей это словосочетание расшифровали, как Чрезвычайная Комиссия. И все остались довольны.
Среди русских из последней партии мне попался один специалист по стеклу. Ничего особенного, человек кустарно варил бусины из бутылочного стекла. А я до сих пор бусы из Европы привожу, больно уж местным индейцам они нравятся. Принимают они их за драгоценные камни. Так что, будет у меня теперь стеклянное производство. Еще бы и зеркальца научится делать. Вот где деньги можно грести лопатой, современный "хай-тек". Делают зеркала сейчас только в секретных мастерских на венецианском острове Мурано, специалиста оттуда достать просто невозможно, а изделия идут буквально на вес золота, поэтому меня жаба и душит, для индейцев их покупать, очень дорого они мне обходятся.
А кажется, что там ничего особо сложного. Чистый песок, известь, поташ, свинец, олово, ртуть, серебро- все необходимые компоненты в наличии у меня есть. Нет только нужных специалистов- в достатке имеются только толпы индейцев из каменного века. Они себе зеркальца из вулканического стекла делают. Берут обсидиан и полируют его песчаником, потом песочком, потом мягкими головками камыша до зеркального блеска, в общем, человеко-часы там текут со страшной силой.
А начинать производство стекла с нуля страшное дело. Всего нет. Мехов нет, кожи в достатке и той нет, бедные местные карликовые олени все мои задумки они не вытянут. Огнеупорные кирпичи для печей- отдельная песня. Для расплавленного свинца для подложки нужны железные формы- корыта. А кто их мне будет делать? Кузнецы? Легче из Европы привести все нужные железяки, а то пока древесный уголь на все наготовишь, окажешься в голой пустыне, по которой катятся взад-вперед унылые перекати-поле. Я уже не говорю о том, что страна вокруг вулканическая, так что в основном песочек кругом не белый, а черный. А с другой стороны у других много чего нет, и все как-то выкручиваются.
Возьмем, к примеру, ту же Венецию. Все туда привозят, ничего на этих низких болотистых островках в дельте реки По нет, даже хорошей пресной воды. Даже порта там нет нормального, кругом мелко, корабли остаются далеко на рейде. И как — то все делают. И какой результат! Даже здесь, в Америке, в захоронениях доколумбовой эпохи будут находить голубые венецианские бусы. Похоже, что их поставляли по Великому Шелковому Пути (который работал по доставке в Китай товаров из Европы, так как шелк прекрасно изготовляли и в Италии и в Южной Франции, не говоря уже о Сирии и Малой Азии, затем предприимчивые китайцы продавали импортные изделия северным или южным варварам, с целью обогащения, а потом транзитом через чукчей, стеклянные бусы попадали на Аляску к индейцам и эскимосам).
Вот и у меня все сделают. Поддоны закажем и привезем, а пока пусть мастера потренируются на имеющихся в наличии сковородках и противнях. Песка чистого много не нужно, достанут, а остальное все в наличии есть, пусть потихоньку варят и пробуют. Тем более, что специалист по бусам уже имеется, значит, первую ступеньку мастерства уже по любому пройдут.
Вот, кажется, начинается. Индейцы наблюдатели на юге зажгли большой костер, черный густой дым поднимается к небесам, значит, кого-то чужого на море увидели. Туда по прямой километров пятнадцать, так что, время подготовиться у меня пару-тройку часов еще есть. Отдаю соответствующие распоряжения, готовимся. Как там когда-то говорила королева Англии Елизавета, перед вторжением Великой Армады:
"Когда надвигается буря, каждый действует так, как велит ему его природа. Одни от ужаса теряют способность мыслить, другие бегут, а третьи — словно орлы расправляют крылья и парят в воздухе". Так что сейчас полетим или разобьемся!
Фу-ты, сглазил. Минут через двадцать после сигнала у входа в бухту замечаю корабль. Кажется знакомый. Ну, так и есть, это опоздавшая "Андалусия", моего брата Диего. Вот принесла его нелегкая в этот момент. Полчаса сюда, полчаса обратно, на разгрузку не более получаса. Успеем? По-хорошему не успеем, но треть или даже половину точно.
А от табасков недели две тащится по бездорожью. Риск дело благородное. Тащим на пирс сундуки с серебром, четыре штуки, там будет килограмм двести, уже есть, с чем плыть за океан, несколько бочек с пресной водой и несколько мешков с кукурузным зерном. Три бочонка с порохом килограмм по десять каждый. Неуклюжую телегу тут давно соорудили, но всю животинку уже отправили вглубь страны. Ничего, потолкаем. Лодок тоже почти нет в наличии, три последних рыбацких посудины уже хотели тащить в крепость (пригодятся на дрова), так что сейчас главное принять людей, загрузить серебро и немного провианта, чтобы Диего сумел по дуге дотащиться до Табасков и подготовиться там к своему очередному плаванию в Европу.
Корабль медленно ползет в бухте, приближаясь к берегу, наконец, становиться на якорь. Все три наши лодки груженные проделали к этому времени половину пути до судна. С первой лодкой передаю записку для Диего: "У тебя полчаса, с сгружай людей и что успеешь, враг на подходе, бери что мы подготовили и обходи испанскую эскадру, плыви к табаскам на реку Грихальву, там подготовишься, к переходу к Европу, а тут скоро будет очень неприятно". Все так же неспешно с корабля спускают на воду две небольшие шлюпки, туда садится дюжина человек. Наши тоже приблизились к кораблю. Суматоха, разгрузка, погрузка. Ну, надо же, как все не вовремя, нет времени абсолютно! А еще эта жара, с людей пот льет буквально ручьями: "Анда" (Быстрей). Нет, без фанатизма, еще мне серебро сейчас утопят, кто за ним потом нырять будет? "Поспешай медленно", как говорили древние римляне.
