-Почему ты этим занимаешься?
Убийца улыбнулся еще шире, он затянулся и прикрыл от удовольствия глаза.
Дэниэль понимал, что все начнется именно сейчас, и пути назад уже не будет, но в этом убийце он видел себя. Дэн даже не открывал папку, он хотел услышать имя от убийцы.
-Все началось девятнадцать лет назад. Давно…
Казалось, что убийца жалел об этой дате. Он потушил сигарету, заглянул в карие глаза, сидевшие напротив, набрал в грудь воздуха и продолжил.
-Мне было семнадцать лет, близился мой выпускной. Я жил с мамой. Моя мать была шлюхой, кто мой отец, я не знаю. Ее ухажеры били меня, она била меня, и я любил убегать из дома, не возвращаясь, домой неделями, за что был всегда наказан. Однажды, я решил, что хватит с меня этих наказаний. Это случилось пятого мая, в три часа дня. Как сейчас помню ее перепуганные глаза.
На лице убийцы появилась лихая ухмылка. Он прикрыл глаза, казалось, что он пытался вспомнить лицо своей матери, и последний день своей беспорочной жизни.
-Ее звали Линди Стейнс. Мне она дала фамилию своего отца. Он умер, когда ей и года не было от рака, а мать спустя десять лет умерла от спиртного. Меня она родила в двадцать семь, и величала Алексом Фрейндмом. Алекс Фрейндм, так меня звали когда-то. Теперь, я – Лезвие Смерти. Так меня прозвали. А некоторые зовут еще проще – Вестник.
От этих слов ему стало грустно, не он выбрал эту жизнь, но став на этот путь, сойти с него уже не мог. Дэниэлю казалось, что он поймет Вестника, ну а вдруг все-таки они разные? Нет, одинаковы. Только один ангел, а другой – демон. И этот демон ненавидел свою сущность. Ненавидел всей своей проклятой душей.
Дэниэль испытывал к нему сочувствие, но убийца тут же громко засмеялся. Он не хотел, чтобы его жалели, и Гордон это понял.
Flashback
Семнадцатилетний парень сидел на крыше какого-то дома и смотрел вниз. Он был неплохой физической формы, и казалось, как его можно было бы обидеть, но в пепельных глазах стояла боль. Ни слезы, ни горе, а боль. Он смотрел на свои руки, и понимал, что в них таится сила. Его боль заменялась яростью, гневом.
Было очень жарко, но ему наоборот хотелось, чтобы было еще жарче. Он хотел видеть, как от такой погоды люди сходят с ума и выдыхаются. Казалось, что это принесло бы ему море удовольствий.
Он встал и куда-то ушел. Он знал, куда надо было идти, он знал, что ему нужно сделать. В его глазах застыла смерть, и это не заметить невозможно.
Медленно отворил дверь своей грязной, пропитанной алкоголем, сигаретами и сексом квартиры. Под дверью валялась пустая бутылка из-под виски. Парня чуть не стошнило от этого кошмара.
Казалось, что он смотрит на все по-новому, раньше он не замечал всей этой грязи, но сейчас ею кишит квартира.
Не успел он подумать о своей матери, как его щека начала жечь. Он понял, что его ударили, и оставил компанию своих мыслей. Перед ним стояла брюнетка, страшно накрашена и страшная на лице. Она смеялась, а потом стала серьезной. Подпирая стенку, ведь алкоголя в ней было чрезмерно много, она начала речь.
-Где ты был? Где тебя носило, целую неделю?!
Но парень не слышал ее. Он смотрел на свою мать и ужасался. Шлюха, что еще сказать. На ней было порвано синее платье, которое еле прикрывало ее голую задницу. Ноги были порезаны. Видимо, в квартире есть побитая посуда. Опять…
Парень был зол, он гневался на свою мать. Она дала ему жизнь, но превратила ее в ад, как и свою. Спилась, и пропиталась чужими сигаретами. Парня тошнило от нее.
-Алекс! – она опять ударила его.
Он прикрыл глаза, ему это совсем не нравилось. Такого к себе отношения он не допустит больше, никогда. Это будет последняя пощечина, последний удар по нему.
-Эй, ты, мелкая тварь, где тебя носило?
Она замахнулась, но терпению Алекса пришел конец. Он схватил ее за руку и ударил спиной о стенку. Женщина не на шутку испугалась, она начала ползти от него подальше. Когда она доползла к кухне, то увидела, что ее сын берет в руки нож.
Женщине было страшно, она закричала, но Алексу было все равно. Оружие так и манило к себе, это была стихия юного парня. Он вдохнул запах орудия смерти и учуял кровь. Его глаза стали еще холоднее предыдущего.
Вспомнив, зачем он вообще вошел на кухню, он расплылся в убийственной улыбке. Улыбка была хищной, смертельной.
Женщина поползла к дивану, но ее за волосы схватили цепкие мужские руки. С глаз хлынули слезы.
-Алекс… сынок…
-Сынок?
Это слово просто убило парня. Расстреляло, и заставило забыть все, что он любил и желал раньше. Он понимал, после его действия, ему придется убегать из города, найти новый дом и навеки залечь на дно. Или же, стать серийным убийцей, а может еще и маньяком. О нем еще заговорит мир, и не он будет бояться, а люди будут бояться ходить улицами, зная, что вестник смерти всегда наготове со своим лезвием.
Парень ударил женщину по лицу, и она не удержав равновесие, упала на сломанный стол. Ее пронзило насквозь, парень победно улыбнулся, посмотрел на оружие и принял решение, что все будут умирать от лезвия. Его лезвие будет нести смерть. Он будет ее Вестником.
Собрав все вещи, забрав все документы, найдя деньги шлюхи, он сел на первый попавший автобус и уехал свет за глаза. Еще не скоро спохватятся, в его дом приходят только в назначенное время в назначенные дни.
Но сердце Алекса стучало ровно, он не считал, что сделал что-то плохое. Нож он взял с собой, он всегда должен напоминать ему, почему он это сделал.
Возле него присела молодая школьница, она была веселой и хороша собой, но он почувствовал отвращение к ней. Виделся фальшь. Она улыбнулась ему, и его чуть не стошнило. Ради прихотей, она готова пригнуть в штаны парню, которого даже не знает, а ведь он мог оказаться серийным убийцей.
-Ты едешь домой? – спросил Алекс, проводя пальцами по ее коже на ножке.
Девушка явно была довольной, тем, что соблазнила смазливого парня. Она посчитала, что птичка попала в клетку, но на самом деле, это рыба проглотила хорошую наживку.
Парень прикоснулся губами ее губ ,и девушка стала млеть. Сегодня он еще поиграет, и отыграется так, что мало не покажется. Он заставит молить о пощаде и услышит такие слова, как «я изменю образ жизни», но его это не остановит. Он будет убивать медленно и красиво.
Девушка завела парня в свою комнату, она жила в частном доме и первое что-то попалось парню в поле зрения – фотоаппарат. Он подошел к предмету и нежно провел по нему рукой.
-Любишь фотографировать?
-Да. Это подарок отца на шестнадцатилетние – профессиональный фотоаппарат.
-Хочу сфотографировать тебя. Обнаженную.
Девушка не могла отказать этим серым глазам, которые пронзали ее насквозь. Она повела его в подвал и под освещением начала позировать ему на мате. Парню нравилось снимать ее, и он совсем уже забыл свою затею убивать ее. Он был готов простить и отпустить ее, но она встала на колени, подползла к нему и расстегнула его ширинку. Алекс опустил фотоаппарат, а девушка взяла в рот его агрегат. Член парня тут же встал, и он прикрыл от удовольствия глаза. Он уложил ее на спину и начал насиловать юное тело. Им было хорошо, и этого не могло скрыть даже его хотение убивать.
Когда они были в душе, то парень целовал ее грудь, шею, губы. Ему хотелось услышать эти крики сладости, но в другой руке он держал нож. Он не знал, как ее зовут, и ему было плевать, но сейчас она заплатит за то, что стала такой легкодоступной.
Парень вынул нож и всадил его в живот. Она закричала и упала на колени. Он уложил ее на спину и вынул нож.
-Ты была очень плохой девочкой.
Он сжал губы в линию, но было видно, что правый уголок его губ улыбался. Нормальный человек после убийства матери должен был закрыться дома, страдать, но не Алекс. У него давно родился этот план, и когда он почувствовал свое яство, он зажегся. Он хотел убивать еще и еще и это нельзя остановить. Разве, убив его, это закончится.
