– Люблю тебя, - прошептала она, накрывая его губы своими.

Мужчина обнял её за талию, удерживая, будто она куда-то собралась убежать, отвечая на поцелуй. Когда они разорвали поцелуй, сразу же погрузились в желанный сон, позабыв о проблемах мира, который для них в тот момент не существовал.

========== Глава 7. Никогда ==========

Гермиона открыла глаза и ей в глаза сразу бросились стены спальни подземелья. Спальня Северуса была тусклой. Горело пару свечей, а на столе лежала ее палочка с разными лекарствами. Когда Гермиона сделала вдох, сразу же почувствовала боль в груди и болезненно застонала. В открытой двери появилась фигура зельевара. Он присел возле девушки и дал ей выпить обезболивающее.

– Северус… - она едва смогла от боли произнести слово.

– Молчи. Все хорошо. Теперь все хорошо.

– Жжет… - она хотела прикоснуться к груди, но он резко ухватил ее руку и опустил назад на одеяло.

Мужчина приспустил одеяло, под которым девушка лежала абсолютно голой и осмотрел глубокий шрам на всей грудной клетке, который заканчивался почти возле пупка.

Шрам был красным и маг, взяв в руки мазь, смазал рану. Сейчас он даже не замечал, что Гермиона была голой, он видел только ее рану. Мазь холодила.

– Вот чем ты думала, когда отправилась спасать Блэка от Пожирателей? – Северус не просто сердился, он свирепствовал. – Шестеро школьников против убийц! А если бы я не успел вызвать подмогу?!

– Так это ты их позвал? – улыбнувшись сквозь боль, спросила девушка.

– Я, - на выдохе произнес он, укрывая девушку одеялом. – Блэка убила Беллатриса.

Гермиона ахнула и с глаз потекли слезы. Все-таки не смогли спасти.

– Я видел твое воспоминание. Долохов! – она кивнула, а Северус сел на краешек кровати и сжал ее ладошку в своей.

Гермиона улыбнулась, сжимая его руку в ответ. Как же было приятно быть возле зельевара и знать, что ты в надежных руках. Северус пытался успокоить свой гнев, главное, что Гермиона жива. Уже спокойный тоном зельевар продолжил говорить с любимой:

– Ты без сознания пролежала шесть дней, - Гермиона удивленно посмотрела на любимого. – Не переживай, все целы, - она выдохнула. – После лечения шрама не останется. Я дам тебе мазь домой, будешь мазать два раза в неделю весь июль. Затем приду проверить тебя. Родителям лучше ничего не говорить.

– Как скажешь. Как Гарри?

– Зол. Разнес кабинет Дамблдора.

– Он заслужил, - произнесла Гермиона. – После того, как ты рассказал мне о пророчестве, я поняла, что Гарри такая же марионетка Дамблдора, как и ты…

– Ты его возненавидела?

– Да… - Северус убрал прядь с лица девушки и нежно коснулся ее губ своими.

Поцелуй был легким, чтобы не мешать ей дышать, но нужен обоим, будто говоря, что они оба еще живы.

– Гермиона, пообещай мне, что больше никогда! Никогда, слышишь, не скроешь что-то от меня!

– Никогда, - ответила девушка и зельевар удовлетворённо улыбнулся. – А ты? Могу ли я просить того же?

– Я с тобой делюсь всем. Даже рецептом антидота змеи.

– Я не об этом, Северус, - она понимала, что ее клонить в сон, но держалась, крепче, ухватив его за руку. – Пообещай, что будешь мне рассказывать… - она начинала засыпать и говорить становилось труднее.

– Поговорим потом.

– Сейчас! Пообещай, что расскажешь мне все, что тебе поручит Безумный Лорд или Дамблдор! Любое убийство! Любая слежка! Любое предательство!

– Гермиона…

–Вместе мы сможем выжить и выиграть, - Северус задумался. – Пообещай, что никогда не будешь держать меня в неведение!

– Обещаю. Я никогда ничего не скрою от тебя. Никогда и ни при каких обстоятельствах. После того, как все это закончится, я не хочу с тобой расставаться и на мгновение. Никогда!

Гермиона облегченно улыбнулась и отдалась сну. Северус еще долго сидел возле ее кровати, обдумывая их слова. Теперь ему нельзя жертвовать своей жизнью, как он думал это сделать раньше. Ему есть для кого жить. Ему хотелось прожить рядом с этой юной ведьмой жизнь. С ее помощью они преодолеют все невзгоды и смогут выжить при любых обстоятельствах.

Однажды придет день, когда оба его хозяина умрут, и он облегченно выдохнет. А рядом с ним будет стоять Гермиона, которая никогда не даст ему усомниться в правильности их любви.

Никогда.