С последними словами она ощутила жжение в месте прикосновения, шрам засаднило, предводительница еле удержалась, чтобы не провести по нему. Ненавистный шрам. Было видно, как её волосина вспыхнула по всей длине на руке у марага и исчезла, оставив красноватый, быстро сходящий след, словно от лёгкого ожога.

Несколько мгновений, и он растворился. Сафира поймала себя на том, что продолжает держать ладонь сверху на его ладони. Переборола желание отдёрнуть руку, медленно подняла.

– Дэл-виах, фитаэр, дэл-силер, – закончила она.

Скользящие по полу шарики уже собрались в какую-то странную фигуру, словно из переплетенных лиан, вспыхнули рубиново-кобальтовым свечением, после неожиданно загорелись ярким, абсолютно чистым жёлтым, будто солнечным светом. На миг ритуальный зал озарила вспышка. Через миг ритуальные свечи погасли, а рисунок из фитарина застыл золотистым пятном.

– Обряд завершён, – произнесла предводительница.

– Обряд завершён, – откликнулся Лунар.

– Теперь ты будешь защищать меня, что бы ни произошло.

– Да.

– Госпожа!

– Госпожа.

Сафира повернулась, ощущая прихлынувшую усталость. Кьяф поспешил подать руку, но ей так не хотелось показывать своё состояние…

– Ничего не убирайте, – тихо сказала она, выходя из гексаграммы самостоятельно и принимая у охранника и-плеть и кинжал. – Завтра хочу Ниму всё показать.

Кьяф кивнул, Сафира поскорее направилась к выходу.

– А его куда? – тихо поинтересовалась Альяра, догоняя.

Покинув зал, Сафира ощутила странное облегчение. Свет обычных светильников, а не ритуальных свечей, действовал успокаивающе. Только волосы никак не хотели затухать, продолжали гореть, отбрасывая блики.

– Не знаю, – отозвалась предводительница.

– Но…

– Я не знаю! – воскликнула Сафира, ощущая, что теряет душевное равновесие.

– Обратно в камеры? – предложил с другого бока Кьяф.

– Наверное… Не уверена, что можно давать ему свободу передвижений.

Как-то это было… неприятно. Сафира встряхнула головой, освобождаясь от ненужных предводительнице эмоций.

– Пойду к себе. Сумасшедший день. Альяра, дорогая, что там с нашими вопросами? Ты справилась?

– Почти, моя госпожа. Иди отдыхай, нет ничего такого, что не подождало бы до завтра.

Благодарно кивнув, Сафира поспешила к себе. Альяра с Кьяфом остановились, осознавая, что ей хочется побыть одной. Она улыбнулась. Как хорошо, когда друзья понимают тебя без слов.

Что за день. Завтра же нужно будет собрать всех, кто может помочь разобраться в происходящем. Что за странная картина сложилась из фитарина? Обычно выходила одна из простых чётких гексаграмм, символов верности, состоящая из прямых линий и углов. А здесь – какие-то кривые переплетения… понять бы ещё, что они означают.

На несколько мгновений Сафира задержалась у двери Кадима. Невольница уже должна быть у него, ей приказано доводить марага до исступления каждую ночь. Сафире казалось, она и сама будет приходить к нему каждую ночь, чтобы насладиться.

Кто ж знал, что так случится. Какой же жуткий, тяжёлый день. Она поняла, что Кадима, даже страдающего, ей хочется видеть меньше всего.

Ничего, подумала. У меня ещё много дней впереди. И ночей. Ещё успею…

***

Ночью предводительницу лиаров не отпускали кошмары. Она была в зеркальном зале, и Предвестники выходили из своих зеркал, кружили вокруг, в голове гудели их двойственные голоса, она задыхалась, входила в гексаграмму, но Лунар вдруг поднимался, разрывая цепи на ногах, хватал её руки, и кости пальцев трещали, обжигая болью, она кричала, просыпалась, но вместо Лунара оказывался Кадим со своим отрядом, и Сафира снова переживала ужас трехлетней давности, и снова кричала, и не могла проснуться, и так по кругу…

Настойчивый стук вплёлся в сон, вырывая из объятий ненавистного кошмара, мучительные образы ещё оставались незримыми тенями в опочивальне, когда девушка наконец-то смогла открыть глаза. Небо едва-едва начало светлеть. «Какая рань…» – успела подумать Сафира, прежде чем услышала настойчивый зов Кьяфа:

– Госпожа предводительница! Лар Сафира! Нашествие ДЭМов!

– Заходи! – крикнула она, наконец-то просыпаясь. Бросила взгляд в зеркало – такая измождённая и не выспавшаяся, словно всю ночь работой тяжёлой занималась. Куда в таком состоянии сражаться… Даже волосы не горят.

Сафира вздохнула, ничего не поделаешь. Предводительница должна вдохновлять своих бойцов.

Кьяф появился на пороге, окинул её взглядом:

– Всё в порядке?

Сафира кивнула.

– Проснулась? Тогда я побежал, жду тебя наверху.

– Погоди… – окликнула предводительница буквально в последний момент. Кьяф вопросительно взглянул, и она распорядилась:

– Я хочу, чтобы и Кадим, и Лунар сопровождали меня.

– Но… – начал было Кьяф, однако Сафира холодно оборвала:

– Я хочу, чтобы оба меня сопровождали! Разбудите обоих и приготовьте их гнаранов.

– Доспехи с оружием? – поинтересовался Кьяф. Она кивнула: не раздетыми же выставлять в сражении.

Кьяф ушёл, и Сафира принялась быстро приводить себя в порядок – наскоро ополоснулась, надела плотные брюки и куртку поверх корсета, сплела волосы цепочкой, перехватила принесённый завтрак и поспешила к подъёмникам, которые быстро доставили её на площадку.

С горизонта лились первые солнечные лучи, пробивающиеся со стороны Передней Препоны. Сама Препона выглядела наэлектризованной, почти материальной, почти ощутимой – яркие вспышки скользили в пространстве, указывая, что где-то есть разрыв, сквозь который сейчас врываются ДЭМы. Их сдерживали патрульные отряды, к которым спешила высланная Кьяфом помощь.

Кьяф уже был наверху, так же, как и оба марага. У Кадима под глазами залегли тёмные тени – эту ночь он тоже провёл не в отдыхе. Лунар молча закреплял нагрудник, проверял седло, не глядя на неё.

Сафира дождалась, когда Кадим приветствует её как ему теперь положено, затем разрешила заняться прерванным делом. Ненависть в его глазах вызвала улыбку.

– Вы оба будете защищать меня, – произнесла она. – Ясно? И не сметь использовать оружие против кого-либо, кроме ДЭМов!

Мужчины посмотрели на неё, промолчав, и она разозлилась:

– Нужно отвечать «да, госпожа», когда я вам приказываю!

– Да, госпожа, – ответили оба, но это почему-то не вызвало удовлетворения.

Карата уже приготовили, один из лиаров принёс доспех, и она наскоро надела нагрудник, прикрывающие бедра пластины, наручи и перчатки. Специальный легкий материал, не пропускающий разрядов и-плети и противостоящий обычным ударам.

– Где? – поинтересовалась у Кьяфа, заскакивая в седло и закрепляя шлем с подшлемником.

– Ближе к середине, – не слишком довольно отозвался Кьяф.

Плохо. Ещё с марагами столкнуться не хватает. Сафира покосилась на пленников, уже сидящих на гнаранах. Не пришлось бы с марагами сражаться, не вздумали бы своего командора и сонатого отбивать. Впрочем, Кадиму она всегда сможет приказать вернуться через фитарель. А вот Лунару…

«Давай, милый, полетели», – подала мысленный приказ, поглаживая шею Карата. Драк-конь оттолкнулся от каменной поверхности и мягко взмыл ввысь. Гнараны шли чуть позади, не отставая.

Отряды лиаров покидали площадки, выстраиваясь выверенными временем пространственными фигурами. Нельзя допустить прорыва ДЭМов к Крайней Препоне.

На одной из последних скал, смотрящих в сторону Кобальтового Рога, Сафира опустила Карата, дождалась, пока рядом приземлятся оба спутника. На горизонте, почти на границе видимости можно было заметить движение, темные пятна, в которых угадывалось сражение, отблески, вспышки, и с каждой из них по Передней Препоне проходила рябь. Сафира вглядывалась какое-то время, после повернулась к Кадиму и Лунару.

– Если появятся мараги – запрещаю вам звать их, отдавать приказания, привлекать внимание, пытаться сбежать… запрещаю любые взаимодействия.

Кадим отвернулся, скрипнув зубами. Лунар тоже не смотрел на неё – пытался увидеть, что происходит у горизонта. Обряд верности – всего лишь обряд верности. Лунар не принужден слушаться её беспрекословно, хотя нарушать приказы ему было бы достаточно непросто.