Ребятишки посыпались прочь.

“Что случилось?” – хотели знать дети.

Старый казак Грибович

Гетман умер…

Помилуй, Господь!

Конец первой части

Богдан Хмельницкий на памятнике “1000-летие России” в Великом Новгороде

Часть 2 С Польшей

Иван Выговский, украинский гетман XVII в., портрет неизвестного художника, до 1664 г.

Глава 1. От Середины XIII в. до десятилетия “золотого покоя”

-1-

На окраине Древней Руси

В годы тягот, страданий и воин

В разорённых пределах Москвы,

от балтийского к Чёрному морю

Расширялось влиянье Литвы.

От постылого ханского ига

Избавленья искал славянин –

Полоцк, Туров, Чернигов и Киев

Захватил без борьбы Гедимин72.

Города открывали ворота;

Хлеб и соль выносились вперёд:

Новой власти с великой охотой

Подчинялись князья и народ.

Распри русскому люду простому

Нескончаемо бед принесли;

Ольгерд73 зятем был князю тверскому

И ходил с ним не раз до Москвы.

Сыновей у Ольгерда немало

От второй и от первой жены,

Но ценил он меньшого Ягайло74,

Не боясь кривотолков толпы.

От усобиц народ ограждая,

На исходе отпущенных сил,

Поддержать на престоле Ягайло

У одра он Кейстута75 просил.

До конца оставаясь в сознанье,

Ожидая кончины приход,

Ольгерд умер, приняв православье…

Не крещённым остался народ.

Братской клятвы надёжный хранитель,

Оставался таким до конца,

Но не жаловал новый правитель

Слово дяди и дело отца:

Для ордынцев в пределах литовских

Находились и кров, и еда;

В князе Дмитрие76 – князе Московском,

Он опасного видел врага.

Укрепляя с ордынцами связи,

Им в угоду злодейство свершил:

Захватил неугодного дядю,

И в застенках с женой умертвил…

Сын Кейстута77 до власти стремился,

Не считая утраты в борьбе –

С ним Ягайло решил примириться

Посадив того княжить в Литве.

В многочисленных битвах сражались,

Продвигая границы Литвы,

Представители русских окраин

Из Червонной и Белой Руси.

У местечка с названием Грюнвальд78,

Находясь в самой гуще атак,

Три отважных Смоленских хоругви

Не пустили тевтонцев во фланг.

Побежавшие было литвины,

Вновь собрались… Поляки кругом

Обогнули в то время равнину,

Учинив крестоносцам разгром.

-2-

Зарождение

казацкой сечи

Каждый год по Днепру непрестанно,

по весне, после таянья льдов,

начинали ходить караваны

Боевых и торговых судов.

Замирали с немым восхищеньем,

Перед кем открывалась река:

В гущах леса, в плодовых деревьях

Утопали её берега.

Дар природы с полей собирали

мириады пчелиных семей;

В малых реках воды не хватало

Для, идущих на нерест, лещей.

Городов не имелось в округе,

но встречалось немало людей:

Подымались дымки смолокурен,

вёл пастух к водопою коней.

Ниже Киева, вдоль по теченью,

Судоходные в те времена,

На четыреста вёрст в отдаленьи,

Начинались пороги Днепра.

Лишь последний, у волчьего Горла79,

Нёс погибель в бурлящей воде –

Все суда приходилось по брёвнам

Пол версты волочить на себе.

За Кичкасом река разливалась,

Подтопляя весной острова;

Меж прибрежных лесов попадались

И луга для прокорма скота.

Незавидна холопская доля!

Кто бежал за пороги Днепра,

Ощущенье пьянящее воли

Сохраняли в душе навсегда.

Там, где жили, держась друг за друга,

Где не резала панская плеть

Плеч бесправного смелого люда,

Зачиналась казацкая сечь.

-3-

Поход на Кафу

Чуть забрезжилось небо во мраке –

Загремели цепями рабы:

На базаре невольничьем в Кафе80

Поутру начинались торги.

Конвоиры взялись за работу;

Сластолюбец дукаты считал:

На крупнейший из рынков Европы

Вновь поставили свежий товар.

Спрос особый на ценные вещи,

Выше, чем на волов и коров:

на красивых ухоженных женщин

и детишек обоих полов.

Прочих к жерди по десять вязали

И в высокий сгоняли вольер;

Крепких юношей оптом сбывали

Капитанам турецких галер.

Не лечились ни язвы, ни хвори;

Окупались едва старики –

Пожилой да калеченный стоил,

До полпуда пшеничной муки.

Их отцы сыновьям отдавали,

что готовились войнами стать,

И на плоти живой обучали,

Как сподручней врагов убивать.

Жили многие хуже собаки,

Уповая на милость господ,

Оттого-то в бессилье и страхе

Ждал утра обречённый народ…

Где-то рядом из пушки пальнули…

Пробежал без чалмы янычар…

По булыжникам цокали пули…

Подстрелённый от боли кричал.

В то же время и в затхлой клоаке

Души пленников сжались в кулак;

Доносилось: “Казаки, казаки;

Нас помилуй великий Аллах!”

Не напрасно, тревоги не пряча,

о спасеньи молился народ:

Кошевой атаман Сагайдачный81

С запорожцами вышел в поход.

Подобравшись вплотную, украдкой,

Фальконетный82 устроил обстрел,