— Что хорошего в этом для снятия нашего проклятия связи?

Король-ворон отклонил голову и рассмеялся.

— Посмотри на него, Айслинг. Внимательно. Почему, по-твоему, он не похож на своих родителей? Вся его родня напоминает пауков, или ты думала, что это сделала магия? Он не такой, как они, не просто так. Он эгоистично вел тебя по царству, потому что у него не было выбора. Истекало время, чтобы снять проклятие Короля, и тебе нужно было пойти с ним, потому что ты была с ним связана.

Она смотрела на Брана внимательно, словно пыталась забраться в его душу. Она смотрела на топорщащиеся перья на его голове. Полоса темных перьев покрывала его лоб и сужалась над носом. Острые черты его лица. Птичья лапа отчаянно терзала землю, пытаясь добраться до нее.

Она видела его таким, какой он был. Ложь, тайны, запретное прошлое, которое он не доверил ей.

— Бран, — прошептала она, почти всхлипывая. — Почему ты не сказал мне?

Он покачал головой.

— Я не мог.

Король-ворон потирал ладони.

— Видишь ли, если он снимет проклятие Короля, то он станет фейри, похожим на паука, каким был до того, как я его выбрал. Это снимет проклятие связи и проклятие Короля. Они оба были наложены на него, Брана, наследника Короля-ворона, а не на Брана, Неблагого принца. Проклятие связи останется на том, кого прокляли изначально. Если Бран — Неблагой принц, то проклятие связи не существует.

— Тогда сделай это, — сказала она. — Какая разница? Проклятие будет снято.

Король-ворон драматично повернулся к Брану.

— И тут раскрывается лучшая часть. Потому что Бран не знает, что ты, — он повернулся и указал на нее, — моя супруга.

Тишина в комнате была громче крика. Айслинг выпрямилась, посмотрела в испуганные глаза Брана.

— Нет, — пробормотал он. — Не ты.

— Она, — ответил Король-ворон. Он закружил Айслинг, прижался губами к ее уху и прошептал. — Давай. Почему не показать им, чему за годы научили тебя люди? Соври.

— Нет, — прошептала она, губы дрогнули от страха.

— Сделай это.

— Нет.

— Скажи ему, что ты не такая, как он думал. Соври ему.

— Не могу.

Король-ворон недовольно цокнул языком и отошел от нее.

— Я не знаю, как магия нашла именно ее из всех, но я рад сохранить ее. Если Бран снимет проклятие. Айслинг, то ты моя. Если нет, то он навеки обречен на мое место Короля-ворона, но у него будешь ты.

Она смотрела в темные глаза Брана и знала, что он выберет. Она медленно опустилась на корточки, прижала сосуд к полу и подтолкнула к его кулаку.

— Мы оба знаем, чего ты хочешь.

— Ты не знаешь, что ты говоришь. Он — Король-ворон, Айслинг. Он опасен.

— Как и ты, — она улыбнулась, хоть и с дрожью. — Как и я. Это моя судьба, Бран. Я знаю, как это — быть привязанной к проклятию, которое делает другой. Я не хотела бы жить с этим до конца твоей жизни только из-за того, что ты боялся, что я не смогу позаботиться о себе. Я так уже делала, сделаю снова, Король-ворон ты или нет.

Она изливала сердце, но не могла пока произнести те три слова, которые означали больше ее жизни. Это было неправильно. Не сейчас. Ему не нужно было добавлять вины за его выбор.

«Колдуй, — она пыталась направить к нему мысли, чтобы не смутить их обоих. — Попробуй вкус свободы. Живи так ради меня».

Неблагая королева захлопала в ладоши, восемь лап пританцовывали на полу в такт.

— Это было лучшее развлечение за века! Трое с проклятиями между вами. От этого у меня голова кружится.

Айслинг хмуро посмотрела на нее.

— Вас это не касается.

— Касается, ведь это мой сын, и я хочу его вернуть.

Король-ворон развернулся.

— Мы договорились.

— Ты порвал сделку, когда направил Дикую Охоту на моих дочерей и прогнал их в это царство.

— Они не имели права находиться в мире людей.

— Это не тебе решать.

Айслинг откинула голову и завизжала:

— Хватит!

Вся комната затихла, все глядели на нее, будто она сошла с ума. Может, так и было.

Она смотрела на Неблагого на коленях, все еще прибитого его семьей к полу. Она печально покачала головой.

— Сделай это, Бран. Покончи с этим.

— Я бы не сделал этот выбор, — ответил он. Его лицо искажали печаль и разочарование. — Это не для нас.

— Знаю. Но это правильный выбор.

Она выживет, так всегда было. Каждый миг жизни она провела одна. Она знала это чувство, и она справится, когда оно снова обрушится на нее.

Воспоминания помогут ей существовать там, куда ее заберет Король-ворон. Она поспешила жестоко судить о нем. Может, он будет хорошим. Это была судьба ее сестры. Теперь Айслинг понимала чувства Эльвы.

— Милая, — прошептал Бран, — верь хоть немного больше.

Он поднял ладонь и опустил ее с силой на маленький сосуд. Он разбился от его прикосновения, голубое сияние тут же угасло на полу.

— Что? — выдохнула она. — Зачем ты это сделал?

Бран посмотрел ей в глаза и улыбнулся.

— Ради тебя.

Айслинг лишь миг наслаждалась этим ощущением, а потом жгучая боль пронзила ее тело. Она откинула голову с огромными глазами, беззвучный крик сотрясал ее.

Ее плоть таяла, кости двигались, хруст преобразования бил по ушам, и она могла думать только о нем. Она подняла руку и смогла закричать, когда перья пронзили ее кожу, терзая по пути мышцы. Ее позвоночник двигался, шея удлинялась, плечи опускались.

Наконец, она осталась лежать на полу, тяжело дыша. Что-то было не так. Она ощущала себя другой.

Айслинг подняла голову, ощутила грацию движения. Она тряхнула головой и попыталась заговорить. Но прозвучал сдавленный хрип.

Она покачала головой и посмотрела в испуганные глаза Брана.

— Айслинг, — выдохнул он. — Мне так жаль.

Пол был отполирован, напоминал зеркало. Она посмотрела на себя и тихо недовольно вздохнула.

На нее смотрел лебедь. Белые перья были такими чистыми, что казались ненастоящими, покрывали ее тело. Черный клюв был изящно изогнут, заканчивался над ее глазами.

Она попыталась хлопать крыльями, но не знала, как управлять этим странным телом. Она подняла голову, другой звук заполнил комнату. Шум воронов.

Они покинули Короля-ворона стаей и бросились в тело Брана. Он выгнулся, терзая паутину с внезапным приливом сил, широко раскрывая руки и принимая их в себя. Его шея напряглась, он закричал от облегчения.

Когда все кончилось, они смотрели друг на друга. Уже не Неблагой и Ведьма, а нечто большее.

Бран тяжело дышал от боли, протянул к ней руку.

— Еще одно проклятие, Айслинг? Не переживай. Я спасу тебя. Обещаю.

* * *

Солнце на закате превращало воду в смесь розового, фиолетового и индиго. Радуга цветов мерцала вокруг нее как картина из разума художника. И она, маленький лебедь, была в центре, напоминая всем, что в мире была красота.

Айслинг изящно поправила крылья. Она подняла одно, другое, вытянула их, чтобы видеть изящные изгибы перьев. Каждое было красивым, они отражали солнце, как опалы. Говорили, одно перо с ее крыла могло прокормить семью фейри на века.

Они еще не видели никого, похожего на нее. Тысячи лет назад у Короля-ворона была супруга. Но даже те, кто жил тогда, не помнили, как она выглядела.

Некоторые говорили, что она была самой красивой женщиной в мире. Когда она пела, небеса плакали из-за горя в ее песне. Когда она смеялась, деревья бросали листья, чтобы она могла покружиться под ветками. И когда она плакала… Они не говорили, что тогда было.

Нежное перо упало с ее шеи на воду. Оно изогнулось. Поток понес его к берегу, но перо не добралось туда. Айслинг жестоко растерзала его клювом, опуская его в воду снова и снова, пока не испортила его.

— Это было не очень мило, — раздался низкий голос над водой. — Мы могли бы его использовать.

Она щелкнула клювом, хмуро глядя на Брана, стоящего на берегу.

Король-ворон глядел на нее. Он был собой и не был. Тот же мужчина, та же плоть, то же тело, но чего-то не хватало от того, кого она знала и любила.