- Жень, ты, главное, мух и мошкару гоняй, - взвыл я от того, что происходило.
Мыли руки эти хирурги до операции или нет осталось для меня загадкой. Зато летающей дряни вокруг хватало. Сам я вытер потные руки о штаны и попытался успокоить пульс. Захотелось одновременно блевануть и зажмурить глаза. А тут еще эти горе-медики начали пререкаться друг с другом, выясняя, то это или не то, в смысле озвученный мной диагноз.
Пока мужчина отсасывал кровь ручной помпой, дамочка прямо пальцами ухватила что-то и поинтересовалась моим мнением. А я что, знаю?! Но на отросток кишки это походило, цвет сероватый, к тому же было зажато между других бугристых органов. И этот пережатый отросток явно выглядел лишним.
- Режь, - кивнул я и показал жестом. Все равно ничего другого, похожего на аппендикс, в этой части брюшной полости не было.
Получив мое одобрение, женщина продолжила. Перевязала нитью то, что планировала отсечь, подготовила изогнутую иголку с нитью для зашивания. Весь процесс я со своего места не увидел. Кажется, после того, как перевязанный отросток отсекли, наложили шов и снова обработали спреем. А мне на руки кинули то, что отрезали. Сомнения по поводу нужного органа еще оставались. Но только я попытался его взять пальцами как изнутри брызнула смесь гноя и крови, почему-то воняющего калом.
- Это он? - уточнил Женька.
- Похоже, - положил я кусок кишки на ступеньку и поспешил к Вабу.
Тот всю дорогу тащил наш кувшин с водой и сейчас помог мне отмыться. К тому времени, как я вернулся к Виктору, женщина уже зашивала рану, затем сбрызнула поверх неё спреем из маленького баллончика. И, собственно, на этом свою миссию боги посчитали выполненной. Зато начали озвучивать, чего хотят получить. Я только разобрал слово 'рыба' из всего перечня.
- Ваб, скажи, что мы привезем рыбу завтра, - отдал я распоряжение и сосредоточился на Викторе.
Тут Ваб номер три вмешался и добавил, что козу тоже мы обязаны поставить, как и зерно.
- Будет, все будет, - не стал я перечить.
Допустим, зерна сейчас ни у кого нет. Урожай еще не созрел. Но можно заменить сыром, творогом и даже молоком. Главное, не портить отношения с этими богами и надеяться, что Виктор поправится.
- Жень, я сейчас растолку таблетку антибиотика и присыплю на рану, а ты помоги мне с бинтами, - попросил я сына.
Бинты из льняной ткани мы давно заготовили и хранили в доме. Порезы и мелкие раны случались, хотя и нечасто.
Немного настоящего бинта в нашей аптечке тоже имелось. Я вначале прикрыл им рану, зафиксировав лейкопластырем и только потом начал обматывать бинтом вокруг живота. Ваб помогал поворачивать больного и вообще внимательно следил за моими действиями.
К концу всех этих манипуляций Виктор начал приходить в себя и даже застонал.
- Жень, немного обезболивающего Виктору дай. Нам еще долго нести его до лодки.
Под воздействием аналога опиума Виктор проспал до середины ночи. А когда проснулся, то попросил пить.
- Вить, мне кажется, что после операции нельзя давать питье какое-то время, - отозвался я, но влажную салфетку на губы положил.
- Почему? - прохрипел друг.
- Не знаю, но помню по фильмам, что после операций на брюшной полости ограничивают питье больного.
- Ммм.. - промычал Виктор и протянул руку к животу. - Ты мне, что аппендицит вырезал? - не поверил он.
- Дядя Витя, мы к богам плавали на лодке, - просветил его проснувшийся Женька. - Они тебе помогли.
- Не помню, - снова прохрипел Виктор.
- Потом все расскажем, - пообещал я и снова смочил водой салфетку, положив ее на губы.
Больше всего меня беспокоило то, чтобы не началось воспаление. С утра пораньше я послал Женьку кипятить воду, сам же пересчитал запасы лекарств. Виктору должно хватить антибиотика. Пусть даже у нас не останется запаса, но и хранить лекарство годами смысла нет.
Потому, как только Виктор снова попросить пить, я растворил в ложке таблетку и влил ему в рот.
- Вить, если от жидкости начнет где-то печь внутри, ты сразу говори, - предупредил я его.
