Я вошла, аккуратно прикрыв за собой дверь. В коридоре, ближе к кухне, тесным кружком расположились двое мужчин и женщина и о чем-то спорили. Больше всех старалась дама лет шестидесяти на вид, одетая в махровый халат и тапки, на голове вихрь из разномастных кудрей. Глубокая надежда, что это всего лишь соседка, а не новая квартирантка, питала мою юную душу, потому что я ясно понимала – подобного арендатора я не потяну. Такая способна и из более крепкого человека все соки выжать.
В противовес женщине оба мужчины были одеты «по-уличному»: тот, что постарше и внешне попроще – в брюки и рубашку невнятного оттенка с коротким рукавом, второй – в явно фирменные джинсы и темно-серую футболку с круглым вырезом. Оба в кроссовках. Интересно, который из них мне звонил, голос-то точно мужской был.
Я топталась возле двери, безуспешно пытаясь охватить смысл претензий женщины. Внимания кого-либо из троицы так и не удостоилась, настолько они были увлечены друг другом. Малодушная мыслишка не мешать людям ругаться, дабы самой не быть втянутой в заварушку, все же проскочила. Я прокашлялась, чтобы обозначится, пока действительно не дала деру, и, как только все трое повернули головы в мою сторону, кивнула:
– Здрас-с-сте.
– Вы по какому поводу? – источая суровость, поинтересовался мужчина, что был в рубашке.
Стоило, наверное, возмутиться и ответить что-нибудь в духе: «Нет, это вы тут по какому поводу?», – но, как неоднократно повторяла бабка, характером я уродилась в папашку, а потому выдала:
– Так меня вызвали, – и потрясла документами на квартиру, наспех вытащенными из кожаного рюкзака.
– Паспорт с собой? – потребовал любитель рубашек, коротко просматривая документы.
– Да. А вы кто? – чужой напор сбивал с толку.
– Стыдно, гражданочка, не знать своего участкового. Кирилл Борисович Моховой, – попенял Кирилл Борисович и тут же пошел в наступление: – Квартиру сдаете официально? Налоги платите государству? – глаза с претензией на проницательность просканировали с головы до пят и обратно.
Видимо с расчетом вытащить на свет белый все грязные секреты и даже секретики. Пришлось разочаровать человека. К собственному стыду, самым грязным из моих секретов был о том, как я специально вылила чай на отчет Софьи Павловны в отместку за измотанные нервы. Так это было в прошлой, бухгалтерской жизни, и к настоящему дела не имело.
– Через агентство сдаем, все официально…
– Да вы проходите, не стесняйтесь, – участковый заметно подобрел, распознав в моем лице сознательную гражданку, и провел под локоток на кухню.
Кирилл Борисович оказался… среднестатистическим: среднего роста, средней комплекции – не худой и не толстый, но животик уже намечается, выпирая слегка над ремнем, русые волосы, обыкновенная стрижка, – все в нем было непримечательно. Единственное, за что зацепился глаз, – так это кольцо на безымянном пальце, человек оказался женат. Заставляло задуматься.
Женщина в тапках тем временем отвлеклась от собеседника, коим в отсутствие участкового был вынужден выступить мужчина в футболке и джинсах, и переключилась на меня:
– Так значит, это с вашего попустительства в этой квартире творится вакханалия?
Так как лично я видела тут лишь одну зачинщицу вакханалии, решила тактично смолчать, на выручку пришел участковый:
– Зинаида Матвеевна, – представил оппонентку тот и, стараясь выглядеть бесстрастно, пояснил: – Старшая по подъезду и по совместительству ваша соседка.
– Очень приятно, – ляпнула я, излишне довольная, что не сия дама проживает на моей жилплощади.
Мужчина в джинсах прокашлялся в кулак, явно маскируя реакцию на мой промах, а Зинаида Матвеевна отбрила:
– А вот для нас, коренных жильцов, наоборот – приятного мало! То шумят, то соседей затопят, то рожи подозрительные шастают! Внимательнее, девочка, надо квартиросъёмщиков подбирать! Поразительная беспечность у молодежи, а если он вам квартиру спалит? Что тогда делать-то будете, к нам плакаться придете? Бестолковая молодежь нынче пошла, – махнула рукой дама. – Мой старший внук, например…
– Благодарим вас, Зинаида Матвеевна, за своевременный сигнал, – участковый подхватил развоевавшуюся соседку за плечи и повел на выход. – Я все запротоколировал, мы обязательно разберемся.
– Очень рассчитываю на это. Не заставляйте меня обращаться в вышестоящие инстанции, – пригрозила та напоследок и скрылась за дверью.
Дышать в квартире сразу стало легче, хотя окна никто не открывал. В том, что Зинаида Матвеевна непременно обратится, сомнений ни у одного из нас не возникло. Кирилл Борисович вернулся на кухню и, расположившись за столом, принялся заполнять какие-то бумаги. Повисла тишина. Я и второй мужчина без дела сидели рядом.
– Прошу прощения, – через несколько минут я все-таки решилась прояснить ситуацию. – Я не совсем понимаю…
– Да-да, один момент, – участковый закончил предложение и поведал: – Жалоба поступила на вашего жильца, – кивнул он в сторону второго мужчины, что невозмутимо сидел по соседству, сложив руки на груди. Его ноги заняли все пространство под столом, так что мне оставалось сидеть, зацепив свои за ножки стула, и держать спину ровно. Так себе позиция. Складывалось впечатление, что его все это никоим образом не касается, и он лишь ждет, когда посторонние покинут его кухню. – И уже не в первый раз, кстати, жалуются. Но для начала уточните, что там с Шевцовой Анной Андреевной, хотелось бы пообщаться именно с ней, как с владелицей.
– Бабушка умерла, квартира переходит ко мне.
– В таком случае, хозяйка, давайте разбираться. С квартирантом уже знакомы?
– Нет, не успели еще.
– Неважно начинаете, – пристыдил Кирилл Борисович. – Участкового не знаете, кому собственность сдаете, тоже. Таким макаром далеко не уедете. Знакомьтесь, Никита Максимович Мороз, ваш квартирант, и Дарья Андреевна Шевцова, как вы поняли, новая хозяйка квартиры.
Я коротко взглянула на мужчину, почему-то казалось, что долго его разглядывать с моей стороны неприлично. Несмотря на поразительную правильность черт, присущую больше рисованным персонажам, лицо его нельзя было назвать притягательным. Скорее смазанным что ли, не оставляющим в памяти следа – слишком уж оно было правильным. Что-то подобное я видела, когда читала про идеальные пропорции лица и форму черепа. Мужчине, на мой вкус, не хватало малюсенького изъяна, из тех, что можно смело записать в изюминки: небольшого шрама над губой, например, или родинки, или, на худой конец, кустистых бровей.
Тот, в свою очередь, внимательно изучал меня, не терзаясь лишний раз условностями. Холодный и пронизывающий взгляд удивительно голубых глаз Никиты Максимовича абсолютно и полностью оправдывал фамилию владельца – у меня буквально пошел по коже мороз. Почувствовала себя рыбкой, которую он уже поймал на удочку и готовится препарировать. А вот участковый сидел себе спокойно и в ус не дул. То ли успел по службе и не к такому привыкнуть, то ли награждал леденящими душу взглядами мой квартирант исключительно женщин.
– Думаю, обойдемся без отчеств, – резюмировал Мороз и удовлетворенно кивнул.
Честно говоря, от чужого напора я слегка растерялась, и что ответить в тот момент не нашлась. Хотя и выглядел мужчина лет на тридцать с хвостиком, а значит, был минимум на полдесятка лет старше, разговаривать мог и повежливее. Да и вообще, ничего плохого я ему не сделала!
– Итак, на повестке дня у нас три вопроса, а именно: повышенный уровень шума, на который жалуются соседи, в связи с чем я вынужден провести профилактическую беседу, – Кирилл Борисович вытащил из потрепанного портфеля какие-то распечатки и раздал нам. – Здесь подробно описано, какой шум и в какие часы не допускается производить. Также приведен текст закона и информация о штрафах, – указал он пальцем, где именно. – Далее – залитые соседи. Тут, надо отдать должное, ваш квартирант проявил сознательность и быстро устранил причину протечки, вызвал сантехника, и тот отремонтировал полотенцесушитель, который и явился причиной протечки, – Моховой откашлялся. – Ремонт соседей на ваше счастье не пострадал.
