Бегом на автобусную остановку… Хотя «бегом» – это слишком смело сказано, бодрая рысца – это в самый раз. Ну, естественно, выходя на заданный объект, то есть остановку, я увидела тыловую или, лучше сказать, филейную часть нахально удаляющегося автобуса.

– Ах, чтоб тебе пусто было!

Теперь не менее десяти минут, если повезёт, а то и больше, придётся изучать объявления типа «Порядочная молодая семья снимет квартиру…», а также «продам», «куплю» и так далее, а на десерт стандартный ассортимент приостановочного ларька, который можно охарактеризовать как набор современного джентльмена: сигареты, спиртное сомнительного производства, шоколад и презервативы.

Так, спокойно, сегодня последний рабочий день, прекрасная погода, весна, и вообще я прекрасно выгляжу, хотя моя одежда не от Валентино и даже не от Юдашкина, а куплена в бутике «Апраксин двор». Ну и что? В конце концов, не на помойке же я её нашла.

Надо расслабиться и продолжать наслаждаться замечательным утром не менее замечательного дня, в чём нет никаких сомнений: ведь впереди пересадка ещё и на второй автобус.

На горизонте появился четырёхколёсный «монстр», превращающий человеческую индивидуальность, особенно в час пик, в безобразную, серую, готовую вспыхнуть от малейшей искры, накалённую до предела массу.

Салон оказался почти пуст; следовательно, пять остановок я проеду сидя, читая транспортный вариант дамского детектива.

Сегодня действительно удачный день. Как хорошо, что я опоздала на предыдущий автобус. Устраиваюсь с максимальным комфортом, и вот он, любовно-детективный мир Устиновой. Просто замечательно. Героиня, что чаще, или герой, не блистающий внешними данными, переживает одну чёрную полосу за другой, рог изобилия неприятностей кажется нескончаем, а главное, чем дальше, тем хуже. На этом фоне начинаешь понимать, что у тебя не всё так плохо и даже, можно сказать, просто хорошо. В конце концов, на героиню или героя лавиной обрушивается любовь и сказочное богатство, Билл Гейтс и Абрамович рыдают от комплекса собственной неполноценности, ну а зло соответственно наказано самым, что особенно приятно, безжалостным образом. О, Голливуд, где ты?!

Пора выходить – моя остановка. Жаль, что всё хорошее быстро заканчивается. Следующий автобус подходит почти сразу, но увы, на этом полоса моей удачи, кажется, подошла к своему логическому завершению. Вот, как что-то хорошее – так редко и быстро, а как что-то плохое – так часто и долго. Автобус забит до предела, пассажиров нет только на крыше. Но нам не страшен серый волк, я дама, не избалованная маршрутками и машинами типа «таксо». Группируюсь, мысленно изо всех сил ору «банзай!» и бросаюсь на штурм общественного транспорта. Опыт и практика – великое дело! Я в салоне, и не важно, в каком виде и в каком положении, главное – цель достигнута. Поза штопора, и я, используя её по максимуму, ввинчиваюсь в толпу подальше от опасной зоны, каковой теперь является дверь на задней площадке, чтобы на следующей остановке ненароком не вынесли на улицу. Через две остановки метро, и сразу будет легче, основная масса ринется дальше, и я при определённых условиях смогу оказаться в партере.

В партере я оказалась намного раньше, чем ожидала.

Вначале был голос. За моей спиной довольно склочно прозвучало:

– Эй ты, проходи дальше! Встала тут, корова…

В том, что коровой была я, у меня не было никаких сомнений, особенно после того, как ещё не отзвучала реплика, а я получила увесистый пинок в спину чем-то тяжёлым. Ускорение, полученное мной таким образом, было настолько сильным, что я не только значительно продвинулась вглубь салона, но и со всего размаха рухнула на колени сидящему «шкафу» в кашемировом пальто, одновременно треснув его по лицу Устиновой, которую так и не успела положить в сумку. Стукнула, видно, от души, потому что звук шлепка меня оглушил, пусть на долю секунды, но всё же оглушил. Огромные ручищи инстинктивно обхватили меня за то место, где, по правилам анатомии, у нормальной особи должна находиться талия и что полностью исключалось при наличии пятьдесят второго размера одежды.

Первой моей мыслью было срочно сесть на диету, а вместо ужина гимнастика, гимнастика и ещё раз гимнастика. А оптимальный вариант – заниматься спортом не только вместо ужина, но и вместо завтрака и обеда, и вообще тогда, когда хочется есть. Всё, если сегодня попаду домой целой и невредимой, первым делом на холодильник повешу зеркало, чтобы мою душу больше не терзали сомнения. Вторая мысль – это как бы с наименьшими потерями выбраться из создавшегося положения.

Нарастающий рык из необъятной кашемировой груди был задавлен на корню опять-таки мной же, так как в этот самый момент на меня был водружён огромный клетчатый баул «а-ля челнок» каменистой плотности и такой же по весу. Надо мной раздался тот же склочный голос: «Погодите, дамочка, не дёргайтесь. Я щас буду сходить и заберу свою сумку с вас».

Фраза породила следующую мысль в моей всклокоченной голове: «В такой позе я долго не протяну», и хотя я была уже не коровой, а дамочкой, мне всё равно это не понравилось, и я тут же попыталась донести это до окружающих путём судорожного подёргивания нижних конечностей, так как само тело, руки и голова были надёжно зафиксированы всё тем же баулом.

«Кашемиру», судя по всему, не только фраза, но даже само предположение, что он может ещё хотя бы миг держать эту кучу-малу на своих коленях, показались недопустимыми. Но он явно недооценил владелицу «ручной клади», похоже, побывавшую и не в таких передрягах. «Бизнесвумен» с такой силой навалилась на своё имущество, что у меня перехватило дыхание, а «кашемир» оказался просто вдавлен в автобусное сиденье.

Кошмар, казалось, никогда не закончится. Боже, наконец остановка. Баул исчез, владелица, используя его как таран, с хорошей скоростью достигла открывшейся двери и, выметя почти большую половину людей, находящихся на задней площадке, наконец покинула «транспортное средство типа автобус» (термин был почерпнут мной во время занятий в автошколе).

Я свободна! Выпрямляя спину, «наслаждаюсь» подозрительным хрустом в грудном и поясничном отделах, но всё же без посторонней помощи (причём сохраняя достоинство, присущее особам голубой крови, как мне кажется) сползаю с кашемировых колен. Мне очень хотелось выглядеть хотя бы более-менее достойно в этой нелепейшей из ситуаций.

«Кашемир», даже не попытавшись выдержать хороший тон, бесцеремонно осмотрел «объект», принёсший ему такие неудобства. Он опустил глаза и начал, как обычный смертный мужчина, с женских, в данный момент, с моих ног (как хорошо, что я не в колготках, а в джинсах, вот бы сейчас развлекала публику своими дырками).

По мере того, как взгляд скользил вверх, менялось и выражение его лица от полного недоумения до холодного равнодушия. Моё настроение падало с лавинообразной скоростью и остановилось где-то значительно ниже уровня абсолютного нуля.

Да, я не обладаю достоинствами ни Памелы Андерсон, ни последней, ни предпредпоследней Мисс Вселенной, и одета я не «от кутюр», и кроме того, я почти в три раза старше шекспировской Джульетты. Ну и что из этого?! Не всем так везёт в жизни; а вообще это ещё вопрос, кому везёт больше. У меня есть дом, в котором всегда тепло и уютно; у меня есть работа, которая не только не даёт умереть от голода, но иногда ещё и приносит моральное удовлетворение; а самое главное, у меня есть моё Солнышко, моё Чудо, моё Счастье и Радость Жизни и, кстати, моя головная боль – Вадимушка. Горький комок обиды, вставший в горле, и накатившая на глаза пелена слёз моментально рассосались. Как же я могла забыть о том, что я такой счастливый человек?

– Показывайте проездные! Оплачивайте проезд! – проревела дурным голосом кондуктор, причём прямо в моё ухо и с такой силой, что я чуть не вернулась в исходное положение, то есть на колени моего визави. На уровне условного рефлекса рука метнулась в карман и достала заветную карточку (опять же, на уровне рефлекса, заодно проверила в кармане, на месте ли мобильный телефон). Теперь упало настроение у кондуктора. Интересно, почему наличие у пассажира проездного документа многие представители этой профессии воспринимают как личное оскорбление?