- Да, верно, - кивнула Настя. - А также время обнимать, и время уклоняться от объятий.

   - О-о, - выгнул бровь бородатый, - вы читали Экклезиаста?

   - Когда-то, в другой уже жизни. На мой взгляд, самый важный постулат там был о войне и мире.

   - Время войне и время миру, да. Время любить и время ненавидеть. Ты идёшь этой дорогой, верно? Жизнь двулика, чёрное соседствует с белым. И нет в ней разнообразия. Цвета. Оттенков. Отчего так?

   - А в те времена их и не наблюдалось, оттенков. Их, правда, и сейчас немного, но кровь всё равно осталась такой же красной, как и в стародавние времена, вы не находите?

   - Хм... Не отобедаете с нами? - сделал он приглашающий жест в сторону костра.

   - Спасибо, как-нибудь в другой раз. А вот который час узнать не отказалась бы, мои что-то встали.

   - Три минуты третьего, - ответил обладатель плаща, даже не взглянув на часы. Смотрел он на Настю, и та только что заметила два разных зрачка, карий и голубой. И это были не гаджеты, это было живое. Кто-то когда-то говорил про такое, что-то важное... Нет, не вспомнить. Сколько воды утекло, всё упомнить невозможно.

   - Мне ими видится получше, чем вашими, - он словно её мысли прочёл и усмехнулся. Настя поёжилась. Захотелось вдруг убраться отсюда куда подальше. Даже несмотря на её превосходство в огневой мощи. Что-то ей подсказывало, что превосходство это особой роли не сыграет, случись что. Вот тебе и оттенки. Только что мирно беседовали, а уже убежать хочется. Ну, не убежать - никакой паники она не чувствовала, но ретироваться куда-нибудь - да, пожалуй.

   - Всего доброго, - она повернулась, чтобы идти, но её остановили.

   - Подожди, - бородатый приблизился вплотную и протянул раскрытую ладонь. На ней лежало кольцо. - Надень на палец. Возможно, когда-нибудь и пригодится.

   Настя взяла, осмотрела. Белое золото с красным камушком. И что? Вопросительно глянула.

   - Всему своё время, - сказал тот и ушёл к своим. Аудиенция, как видно, закончена.

   Она надела кольцо, как просили, нисколько не волнуясь за последствия. Слишком это было бы просто - ничем не прикрытая подлянка или некая ловушка с их стороны. Тут что-то другое. М-да, странные люди. Ладно, будущее покажет. Или укажет. Если всё для него срастётся.

   Прошла мимо Кента, бросила: "Пошли отсюда", шагнула обратно в цех, переступив металлический порожек в воротах. Позади что-то пробормотали, она уловила "да на хрен!" и ускорила шаг. Кент догнал.

   - Ну, и что это было? Какие ещё, блин, камни?

   - Не бери в голову. Наших лучше пошли ждать. Здесь, судя по всему, безопасно, та компашка тоже изгои. Или секта какая, власти ими вряд ли сейчас интересуются. На их фоне и мы станем незаметны.

   У машины их поджидала ещё одна компашка, три собаки. Облезлые, голодные, бывших благородных кровей - сенбернар, две овчарки. А вот это сюрприз.

   - Ёж твою! - произнёс Кент, как только увидел. Замер. Попятился, поднимая автомат. Собаки зарычали. Даже сенбернар обнажил клыки.

   - Ты чего? - Настя схватилась за ствол. - Хочешь стрельбой тут всех переполошить?

   - Я с детства их того... боюсь, - пробормотал побледневший Кент.

   - Это твои проблемы, а здесь шуметь не надо, дорогой.

   Она бесстрашно подошла к стае. Собак не боялась, особенно таких, породистых. Мелкие дворняги злились из-за своей мелочности и пакостили по-мелкому, исподтишка, а эти показывали намерения сразу, обозначая границы дозволенного. Сейчас граница отсутствовала, Настя это чувствовала. Собаки попятились. Они тоже чувствовали в подходящей к ним особи не совсем человека, было с ним что-то неправильно, что-то не так. И не выдержали, одна из овчарок пару раз оглушительно гавкнула, и стая умчалась прочь. Настя с сожалением посмотрела вслед, была дурацкая мысль покормить и может быть даже подружиться в чисто меркантильных целях: сторожили бы по ночам за пайку.

   - Фух... И откуда они здесь? Такие? - Кент открыл водительскую дверцу, так с автоматом наперевес и уселся.

   - Да разрешали брать. Кошек, попугайчиков, черепах, собак всяких... А у этих или хозяева попались такие, что уж лучше на воле, или ещё что. Мало ли?

   И зачем-то посмотрела на кольцо. Камушек прятал внутри серебряную искру. Появилась мысль забить в поисковик фото, узнать подробности о вещице, но тренькнул мобильник, она проговорила: "Слушаю!" и о намерении забыла. Может быть, и зря забыла.

   Группа выезжала. Пак просил мобилу не выключать, по ней отследит, как добраться.

   - Что у вас? - напоследок спросила.

   - Плохо, - ответили ей, не вдаваясь в подробности.

   Некоторое время послушала короткие гудки, посмотрела на Кента. Тот пожал плечами и глянул вдоль цехового корпуса. Собаки интересовали его больше.

   Настя забралась на заднее сиденье, мобильник положила рядом и занялась проверкой боевых систем. Давно уже не задумывалась, как из обычного человека можно при помощи аугментации сделать вот такое - гибрид оружия и плоти - привыкла. Это по началу было страшно неудобно, зудело всё тело и чесались, казалось, сами нервы, спецы давали какие-то таблетки, глотала их горстями, и со временем неприятные и болезненные ощущения пропали, адаптация закончилась, и она встала в строй полновесной боевой единицей. Но не киборгом, а человеком, оснащённым дополнительными функциями и поражающими элементами. Аугментация позволяла главное - притупить душевную боль и обострить чувство мести. Ведь месть, по большому-то счёту, часть боевой "комплектации", часть боевой программы.

   Странно, что о Марке она почти не думает. Так, маячит этот козёл где-то на заднем плане. Такое тоже входит в боевую задачу: цель определена, теперь всё внимание боевой подготовке, чтобы цель уничтожить в максимально сжатые сроки и без потерь. Ну, плакать она точно не будет.