Джесси постояла около минуты, ее руки сжимали лямки рюкзака. Сжимали и расслаблялись в определенном ритме, пытаясь снять напряжение. Нахмурившись, она посмотрела на две еле заметных колеи, между которыми росла трава и кусты.

Эта явно не старая забытая дорога, ей просто редко пользуются. А в этих местах это крайне необычно. Ведь всегда есть подростки, ищущие уединения, ученики, стремящиеся на пустынные дороги.

Нахмурившись, Джесси сделала шаг и почувствовала, как тревога нарастает.

Она могла поклясться, что уголком глаз заметила движение, но, когда повернула голову, ничего необычного не обнаружила. Может просто нервы… Только вот это произошло уже три раза, и теперь ее не покидало стойкое ощущение, что она здесь не одна. Странно.

Согласно всем тренировкам она должна открыться энергии, которую ощущает, но внутренний инстинкт предупреждал ее этого не делать.

Что бы это ни было, оно было плохим.

Куда бы ни вела эта дорога, что бы ни находилось в ее конце, этой дороги стояло бояться. Бояться именно ей.

Джесси не помнила эту дорогу, но ее воспоминания Бэррон-Холлоу по-прежнему были отрывочными. И когда она старалась заставить себя двигаться дальше, ее ледяная тревога росла. И что-то ужасно знакомое было во всем этом. Она знала откуда-то это чувство, откуда оно пришло и даже что оно значило.

Это… Ее разум старался уклониться, и она боролась за концентрацию. Это чувство, холод, это ощущение зла. Оно знакомо, потому что…

Потому что оно было в ее снах. Вот что она ощущала при пробуждении, неспособная вспомнить ничего, за исключением ужасного понимания, что она смотрела в лицо самому злу.

Стоял теплый летний день, а кожа Джесси была холодна и влажна на ощупь. Солнце пекло, а она дрожала. Не было ни единого дурного знака, и все же она хотела повернуться и пойти обратно, откуда пришла.

Это стремление было настолько сильным, что она наконец рывком остановилась, развернулась и чуть не подпрыгнула.

— Ты не можешь убежать от этого. — Это был дух той женщины с обеспокоенным лицом, который заговорил с ней в городе. Пока единственный, кто заговорил с ней.

— Почему, черт побери, нет? — потребовала ответа Джесси напуганным тоном.

— На все есть своя причина, и ты знаешь это. Ты вернулась сюда за этим.

— Я вернулась, чтобы разобраться с прошлым.

— Да.

Джесси покачала головой.

— На этом пути со мной ничего не случалось, — покачала головой Джесси. — В этом я уверена. То, что случилось со мной, произошло в городе. В доме.

— Это было начало. Его первая. Но тогда он был моложе, и даже если и был готов, не осмелился убить. Не местную девушку, которую легко с ним связать. Он умнее. Даже тогда он был умнее. И всегда себя контролировал, всегда держал своего монстра на привязи.

Если ей и казалось, что раньше она чувствовала холод, то он был несравним с тем, что она ощутила после этих слов. Губы пересохли, и она спросила то, в чем не была уверена и сама до этой минуты.

— Как я пойму, кто он? Как, если я и сама не помню. Кто был в той комнате? Там было четверо. В ту ночь. В ту последнюю вечеринку. По крайней мере четверо. Кто… кто из…

— Ты не можешь вернуться назад сейчас. Или идти по дороге. Следуй инстинктам. Останови его, Джесси.

Дух исчез в одно мгновение.

Кто из них стал убийцей? Как я могу определить, когда даже не помню их?

Джесси, казалось, стояла вечность, уставившись на то место, где раньше находился дух. Более опытные медиумы рассказывали ей о таком: о загадочной «помощи» живым из мира духов. По какой-то причине, по каким-то правилам вселенной на прямые вопросы отвечали редко, а информация слишком часто звучала как ребус.

Но это…

Джесси сняла рюкзак и стала искать сотовый. Он был отключен, несмотря на защитный чехол, разработанный специальным отделом ФБР. Экстрасенсы обычно обладали сильной электромагнитной энергией, которая разрушала электрические приборы, особенно те, которые носятся близко к телу — телефоны и часы.

Обычно чехол срабатывал, по крайней мере, до поры до времени. Но Джесси забыла зарядить телефон накануне, поэтому энергия исчерпалась куда быстрей.

— Черт. Черт побери.

Она медленно положила телефон в рюкзак, и паническая нужда позвонить и попросить помощи постепенно сошла на нет. Что с ней не так? Она подготовленный и опытный детектив. И должна уметь справляться с подобными ситуациями.

Духи. И, возможно, убийцы.

Но… никогда раньше она не была одна.

Вопрос в том, должна ли она справиться сама, вести расследование самостоятельно, потому что дух был прав? Действительно ли ужасный опыт ее прошлого стал началом чего-то более страшного, включающего других женщин? Могло ли это все быть ее виной? Ее ответственностью? Могли ли события развиваться по-другому, будь она сильней в ту ночь? Что, если бы она не выпила так много или же смогла дать отпор?

Если бы она рассказала кому-нибудь?

Была ли кровь невиновных на ее совести?

Все в Джесси съёжилось от этой мысли, но ее необходимо было обдумать. Потому что главное во вселенной — баланс, это она уяснила. И если ее слабость стала своего рода спусковым механизмом, катализатором для убийцы, тогда… Возможно она и должна остановить его, здесь и сейчас. Может, выключенный телефон был таким же знаком, как и явившийся дух. Может, это должно показать ей, что она должна действовать сама.

Некоторые вещи просто происходят так, как происходят.

Это мантра, как для Убежища, так и для специального отдела ФБР.

Джесси вступила в Убежище, не веря в судьбу, но в первые же месяцы своей новой жизни изменила своему мнению.

Судьба и рок существовали.

И некоторые вещи должны случаться так, как они случились.

— Хорошо, — сказала она вслух. — Хорошо.

Она выдохнула и закинула рюкзак на плечо. И продолжила идти по дороге, пытаясь преодолеть смертельный ужас, который рос с каждым шагом.

Глава 6

— Они говорят, что боятся.

Эмма оторвала взгляд от газеты и посмотрела на администратора гостиницы.

— Не та ли это пара, которая хотела увидеть призрака?

Пенни усмехнулась.

— Да, наши молодожены. Думаю, они ожидали короткое видение некой бесплотной фигуры, плывущей по воздуху. А странные царапающие звуки в стенах для них чересчур.

Эмма задумалась, были ли духи, которых видела Джесси, настолько добры, как говорила сестра. Она прожила в этом доме всю жизнь и верила: настоящее зло она почувствовала или даже увидела бы.

— Точно, — мягко ответила она. — Мне кажется, Джакс не выполняет свою работу.

Речь шла о коте, проживающем в Рейберн-Хаусе, местном знаменитом мышелове.

— Я и сама подумала об этом, — сказала Пенни. — Но его добыча в основном из подвала, не из комнат. Кроме того, последний раз, когда Эд проводил здесь дезинсекцию от жуков, он проверил, нет ли (в доме) грызунов. Даже поднялся на чердак и посмотрел, не прогрызли ли белки вход. Все чисто. Если в стенах и есть мыши, я не знаю, как и когда они туда попали.

Эмма, как и ее предки, была щепетильна в отношении более чем столетнего, поэтому ее не удивило, что в нем все было в полном порядке.

Любые работы в доме: от очистки стоков и мойки каменной кладки до покраски внутренней отделки и замены изношенных половиков и ковров — были тщательно распланированы на год вперед и поддерживали старый дом в отличной форме. Ежегодно в порядке очередности полностью переделывались две из восьми гостевых комнат, чтобы все выглядело свежим и современным. Кроме того, в течение нескольких лет Эмма закрывалась почти на шесть месяцев, чтобы полностью обновить проводку и канализацию.

— У нас не должно быть мышей в стенах, — произнесла Эмма. Она не рассказала Пенни о том, что видела Джесси. И добавила обыденным тоном: — Но, может, у нас и правда водятся призраки. Не один гость рассказывал о том, что видел или слышал здесь странные вещи. А еще есть семейные легенды, ведь люди убивали и умирали здесь.