– Ты обкурился что ли, Руслан?? – девичьи глаза запылали боевым огнём. – Память отшибло? Так я повторю. Между нами ничего нет и не будет!

– Даже тааак? – сжав кулаки, громко вбил их в стол по бокам от девчонки. – А может это тебе стоит вспомнить, что было перед твоим побегом, а?

– Даже вспоминать не хочу! – вызывающе выпалила она и у меня напрочь снесло крышу.

– Придётся! – резко схватив Мирославу за скулы, жёстко смял её губы своими.

Допекла. За эти дни столько эмоций накопилось, что трясёт по любому поводу.

А тут она… вся такая непокорная, глаза в глаза, дерзкий взгляд.

И курок был спущен.

Сжав её дерущиеся руки в своих, я повалил девушку на спину и придавил её к столу всем своим телом.

Сопротивление возросло и в ход пошли колени.

Не давая малейшего шанса от меня избавиться, я обвёл губы Миры языком и на её изумлённом вздохе, беспощадно проник им в рот.

Неприступная крепость рухнула и её попытки меня столкнуть ослабли.

Вбирая в себя прерывистое женское дыхание, я показательно закинул её тоненькие руки себе на шею.

Свои же переместил на манящие изгибы и ничуть не останавливал себя в желании изучить, завладеть и утолить свою жажду перейти с Мирой на новый уровень.

С её губ сорвался стон, настолько сильно я сжал стройное бедро.

– Я соскучился… – твердил я, оставляя на нежной коже следы. – Озверел без твоего запаха… – оттягивая, прикусывая, облизывая пухлые губы. – С огнём играешь, дурочка…

Острые коготки впились мне в затылок и я едва сдержался, чтобы не провести зубами по атласной коже её шеи.

– Чего ты от меня хочешь, а? – сбилось дыхание от поцелуев. – Ну не могу я вдали быть…

– А я с тобой не могу быть… – рвано ответила девчонка, позволяя моим ладоням приближаться к её упругой груди.

– Да почему?! – так взбесился, что невольно резко сдавил полушария пальцами.

– Потому что ты не подходишь!!! – закричала Мира и что есть мочи оттолкнула от себя. – Даже, если я хочу!!! Ничего не выйдет!!

Опешив от таких слов, я замер возле стола и сканировал веснушку, как какой-то робот.

Столько психоза в её голосе. И столько борьбы в глазах.

Сорвалась маска.

– Это ты так решила? – неожиданно яростно спросил я. – Или надоумил кто? – вывод напросился сам. – Федя??

– Нет, не Федя, – холодно отозвалась она, пытаясь быть убедительной. – Я в состоянии думать сама.

– В итоге ничего умного ты не придумала, – не мешая Мире спрыгнуть со стола и поправлять помявшуюся одежду, я судорожно искал повод удержать её. – А мне что прикажешь делать?? Каждый день рассматривать рога брата и ждать, когда он меня ими проткнёт?

– Не лезь в наши отношения. Я сама разберусь, – грозно выпятила она грудь.

– Он тебя заставляет? – спросил напрямую.

– Нет, – ответ звучал глухо, но уверенно.

– Я так плох? – бросил на неё испытывающий взгляд.

– Ты просто не тот… – надрывисто ответила она, силясь удержать слёзы.

– Мир? – попытался приблизиться, но она отпрянула к двери и выставила перед собой обе руки.

– Просто не трогай меня!! Я буду с Федей, хочешь ты того или нет! – и шмыгнув носом, рванула на выход.

– Мира! – уже было кинулся за ней, но неведомый внутренний голос приказал остановиться.

Даже, если догоню, ничего не добьюсь.

Она на взводе. Упряма. И с навязчивой идеей быть с другим.

Надо искать иной путь. Дать ей время и самому использовать его с пользой.

Надо копаться в Феде. Причина кроется в нём.

– Да-да, на двадцать четвёртое… я заеду на неделе составить меню… чтобы не сильно дорого… оплата будет картой… спасибо.

Ничего не поняв из того, что только что сказал кому-то по телефону Фёдор, я бесцеремонно вошёл в его комнату и облокотился на дверь.

С некоторых пор я использую любой шанс узнать мысли брата.

– А что у нас двадцать четвёртого?

– Стучаться надо, – вспыльчиво проворчал он, кидая мобильный на край кровати. – Тебе какое дело?

Вообще никакого. Плевать я на тебя хотел, но…

– Помочь хотел… – принял ангельский вид. – Ты в последнее время злой какой-то… случилось чего?

– Тебя не касается.

И правда, прямо сам на себя не похож.

– Окей, – быстро смирился я и уже поворачивал дверную ручку, как Федька попался в ловушку.

– У Мирославы двадцать четвёртого день рождения… восемнадцатилетие… – сделал напряжённый выдох. – Хочу сделать ей сюрприз и организовать это торжество в кафе.

Твою ж мать! Почему я об этом не знаю?? Через неделю у моей веснушки праздник, а я ни сном, ни духом.

– По правде говоря, она стала такой… загруженной, – негодовал придурок. – Меня не покидает ощущение, что я всё делаю не так…

Пфф, не тебя одного.

– Ты про что? – состроил такого же, как и он, дурака.

– Она раздражается по любому поводу… – сжав пальцами своё одеяло, психованно отшвырнул его на пол. – А потом извиняется и молчит. Что это за фигня такая?

– Она женщина, Федя. Вот, что за фигня, – проявил я участие в братских терзаниях. – Может, у неё стычки с родителями? Вспомни себя в восемнадцать лет… – потом очухался и переправил. – Точнее, вспомни меня, ты у нас всегда идеален был. Свет в родительском оконце…

– На что ты намекаешь? – сосредоточил на мне внимательный взгляд.

– На запреты, Федя, – тактично пояснил я. – Наверняка, ей что-то не разрешают. С мамой тёрки и…

– У неё нет мамы, – перебил меня брат.

– В смысле? – переспросил тупо я, хоть фразу и прекрасно расслышал.

– Мирославу воспитывает отец. Их мама скоропостижно скончалась, когда Мире было всего четыре года.

Сказать, что у меня почернело всё в груди, ничего не сказать. На языке проступил вкус горечи, а в ушах зашумело.

– Ты не знал? – приподнял бровь Федя.

– Нет… – сдавленно прошептал я. – Откуда мне это знать?

– Ну вы, я смотрю, довольно тесно общаетесь… Вас несколько раз видели разговаривающими возле универа… – посмотрел он на меня горящим взором, но мне было настолько не до этого, что я только вяло покачал головой.

Блин, она даже не заикнулась… а я и не спрашивал. Вообще ничего не спрашивал.

Я убеждаю её в будущем, но совсем не имею представления о её прошлом.

Как-то теперь погано на душе.

Совсем ведь малышка. Теперь понятно, почему такая ершистая. Привыкла защищаться.

– А её отец? – захотелось всё про него узнать.

– Уже в возрасте. Мира, я так понимаю, у них поздний ребёнок… трясётся над ней, но старается не усердствовать, – с грустью сообщил парень. – Он не против, если я приглашу для Мирославы гостей и мы весело отметим её день рождения.

Представляю, насколько весело. У нас разные понятия на этот счёт.

– Чем помочь? – перешёл я сразу к делу.

– Позови тех девушек с вечеринки, Мирослава вроде с ними продолжила общаться…

– Без проблем, – охотно принял задание. – Что ещё? Деньги? Выпивка?

– Нет. Больше никакой выпивки, Руслан, – поморщился от воспоминаний Федя.

– Ей восемнадцать! Остальные ещё старше! – возмутился я.

– Нет, – повторил зануда. – Всё цивилизованно.

Ох, ёмаё. Неисправим. Ходячая плесень.

– Мне решать, Руслан, – нахмурил он брови. – Я – её парень!

– Хорошо, как скажешь! – развёл я руками и уже собрался уйти, чтобы не наговорить лишнего, как столкнулся с мамой.

– Что делаете, мальчики? – заинтересованно оглядела нас.

Конечно, в одной комнате и не дерёмся. Достижение же.

– Готовим Мирославе сюрприз, мам.

Вот слюнтяй. Всё выложит.

– Ой, как здо́рово! – так обрадовалась, что сложила ладони в молитвенном жесте. – И что придумали? Поделитесь? Может быть и я посодействую!

– Цветы, мам, – осенило меня. – Ты же девочка… – приобнял свою красавицу. – Должна знать, что поразит наповал!

– Конечно! – заалели её щёки. – От любимого мужчины приятно получить розы, – посмотрела она на Федьку. – Это всегда было знаком страсти, – улыбнулась своему младшенькому и вспомнила про меня. – А в остальном можно подобрать что-то яркое! Мира – экстравагантная девушка! Думаю, что её восхитят необычные цветочные сочетания!