— Она скоро поправится, — пообещала она. — Холод ослабляет нас, но со временем пройдет. Ей нужно отдохнуть, вот и все.

— Остальные, — прошептала Рейна. Ее кожа уже возвращалась к своему обычному коричневому цвету, но она все еще выглядела ужасно.

Андерс не был уверен, что она имеет в виду, пока не встал и не понял, что мальчик, которого Рейна назвала своим другом, Миккель, лежал рядом с Лисабет. Его и без того белое лицо было неестественно бледным под взъерошенными медными волосами, а ухмылка отсутствовала. Девушка, Эллюкка, склонилась над ним. Должно быть, с ним все было в порядке, потому что она ругала его за что-то, помогая сесть. Должно быть, они ждали поблизости Рейну и прибежали, когда услышали шум битвы.

Андерс взял Рейну за руки, мягко поднял ее на ноги и обнял за плечи, чтобы они могли подойти к Лейфу, Лисабет и остальным.

Лейф все еще стоял на коленях рядом с ней, отдавая быстрые команды драконам вокруг него.

— Сапфира, поднимись в небо и смотри, как они отступают, но не вмешивайся. Уннульт, собери команды, чтобы отнести раненых в лазарет.

Андерс и Рейна вместе присели на корточки рядом с ними.

— Она… — Лисабет все еще не двигалась, и он не мог заставить себя произнести это.

— Без сознания, — тихо сказал Лейф. — Холод ей не повредил, но она ударилась головой о землю. Мне кажется, она шевельнулась минуту назад, она… — он замолчал, когда веки Лисабет затрепетали. Она была такой же белоснежной, как всегда, под веснушками, с каким-то тусклым серым блеском на коже. Через мгновение она снова затихла, очевидно, еще не готовая проснуться.

— Я держу ее, — сказала Эллюкка, пододвигаясь поближе к Лисабет и устраивая ее голову у себя на коленях. — Мы видели, как она защищала тебя, Дреклейд. — И это, ясно говорил ее тон, все изменило.

Миккель молча откинулся на одну из ножек стола рядом с ней.

Андерс пересел на ступеньки, ведущие к помосту, Рейна заняла свое место рядом с ним, обняв его за плечи.

Он чувствовал себя так, словно его ударили, голова шла кругом.

Что же он натворил?

Что это за серебристо-голубой огонь он бросил?

Он уже забыл, как это делается, знание ускользало, как вода сквозь пальцы. Но на одно сияющее мгновение все было так, как говорили ему Эннар и все остальные волки… ему нужно было только увидеть то, что было в воздухе, а затем контролировать это.

Но ему показалось, что он видит в воздухе нечто иное, чем все остальные. Неужели все это время он искал только воду?

— Они снова нашли Дрекхельм, — сказала ближайшая дракониха, ее голос был близок к отчаянию. — Они придут за нами сюда! У нас тут два волка, за ними они вернутся тоже.

— Дракон-сход здесь, — спокойно ответил Лейф. — Мы обсудим, что делать.

Лисабет пошевелилась и издала тихий звук. Андерс обернулся и встретился с ее затуманенным взглядом.

— Ты в порядке? — прошептал он.

Она на мгновение задумалась, собираясь кивнуть, но потом передумала.

— Буду, — пробормотала она.

Рука Рейны сжалась вокруг него, и он почувствовал вспышку боли за Лисабет. Что бы она ни думала о своей матери, теперь она оказалась в ловушке, и Андерс не понаслышке знал, каково это — потерять семью. Он только что получил свою обратно.

Смерть или изгнание.

Эти слова снова эхом отдались в его голове. Захочет ли Сигрид вернуть Лисабет или заклеймит ее как предательницу? Трудно было представить, что волки когда-нибудь примут их обратно в Ульфар, и Андерс не хотел снова расставаться со своим близнецом, как бы сильно он ни беспокоился о своей стае.

Ему не следовало позволять Лисабет идти с ним, хотя слово «позволять» не совсем подходящее. Лисабет было не остановить.

Взрослые драконы все еще разговаривали.

— У нас тут что, два волка? — когда Андерс поднял глаза, блондин, похожий на родственника Эллюкки, показывал на него пальцем. — Лейф, мы видели, как он метал огонь. Серебристо-голубой огонь. Что же это за существо такое?

— Он не существо, — горячо возразила Рейна. — Он…

Но Андерс был готов ответить на этот вопрос сам. На этот раз ему не хотелось, чтобы все говорили о нем.

— Я — волк, — сказал он, и его голос заставил всех вокруг замолчать. — А моя сестра — дракон. И, кстати, не за что.

— Он — волк, — согласился Лейф. — Особый вид волка. Я думаю, что то, что мы видели сегодня, было Ледяным огнем.

Теперь все драконы вокруг них смотрели на Андерса с чем-то вроде благоговения.

— Ледяной огонь — это миф, — сказала женщина.

— Кроме того, что мы только что видели его, — ответила Рейна. — И он прав, никто не сказал ему спасибо за то, что он выгнал волков.

Чувство вины захлестнуло его при этих словах. Он не просто выгнал волков. Он выгнал своих друзей. Но, по крайней мере, Сакариас и Виктория, Матео и Дет, Джай и Эннар и все остальные ученики были в безопасности. Он это сделал.

— Открытие Ледяного огня Андерса обеспечило нам, по крайней мере, временную безопасность, — сказал Лейф. — Битва могла бы быть намного, намного хуже, если бы не его храбрость.

Теперь все смотрели на Андерса.

— Я только… люди были в опасности, — сказал он. — Моя сестра, мои друзья. Это было не…

— Вот что такое храбрость, — сказал Лейф. — Делай то, что должен.

Андерс тихо сидел рядом с Рейной, наблюдая, как целитель осматривает Лисабет.

— Я не могу поверить, что ты это сделал, — голос Рейны поразил его, отвлекая от собственных мыслей и тревог. — Ты был великолепен, Андерс.

— Я боялся, — тихо сказал он.

— Все боялись, — ответила она. — То, что ты говорил раньше, о том, что можешь делать все сам. Я знаю, что можешь. Ты прав, именно так ты попал сюда, и ты только что спас всех нас. — Ее рука крепче обняла его за плечи. — Я постараюсь запомнить, что ты можешь стоять на своих собственных ногах. Или своих собственных четырех лапах, иногда.

— Мы знаем, что они забрали? — Это была Эллюкка, которая все еще держала голову Лисабет на коленях, положив одну нежную руку ей на лоб, чтобы та не двигалась. — У пары волков что-то было в пасти, когда они уходили. Они углубились в Дрехельм.

Все покачали головами. Андерс подозревал, что скоро они все узнают.

Как только Эннар вернется в Холбард, Сигрид будет точно знать, где искать Дрекхельм. И он знал, что она не согласится просто сидеть на этом знании.

Когда шум вокруг них перешел во множество мелких разговоров и драконы начали помогать своим раненым отправляться в лазарет, Андерс оглядел своих товарищей, старых и новых.

Рейна прижалась к Андерсу, положив голову ему на плечо. Эллюкка взяла у целителя холодную тряпку и наклонилась, чтобы положить ее на лоб Лисабет. Миккель наблюдал со своего места рядом с ней.

— Тебя ранили? — спросила Лисабет Андерса, глядя на него из-под компресса.

— Со мной все в порядке, — сказал он. Потому что, несмотря на все, о чем он должен был беспокоиться, несмотря на все, что пошло не так, он был в порядке.

Он дал им время подумать. И когда оглядел свою компанию, впервые за очень долгое время, он почувствовал, что сделал достаточно.

Сегодня никто не победил, но он спас их от травм, которые уже никогда нельзя было исправить.

Это было только начало.

Он понятия не имел, что делать дальше. Его друзья и сестра были ранены, а одноклассники были в бегах, залечивая раны, и, без сомнения, думали, что он предал их. Он был сослан на гору, полную драконов, которые не доверяли ему и не понимали его Ледяного огня. Он должен был быть готов заползти под камень и спрятаться там. Но это было не так.

Если Лейф прав, и храбрость делала то, что нужно, тогда, возможно, Андерс храбрее, чем он думал. Он делал вещи, которые не знал, что может.

Он провел всю свою жизнь в поисках чего-то, в чем мог бы быть хорош, как он мог бы быть полезен, место, чтобы принадлежать. Теперь, впервые, понял, что место, которому можно принадлежать — дом — это не то место, которое можно найти.

Это было место, которое ты создал. И хотя он еще не сделал этого, Андерс чувствовал, как никогда раньше, что со временем сможет это сделать.