10. Обидеть поэта может каждый, или Долго и счастливо

Шёл мимо охотник.

Услышал он доносившиеся из домика какие-то странные звуки и насторожился.

Подкрался он к окошку, заглянул внутрь — а там в кровати волк лежит.

Разумеется, никакого охотника послеобеденным утром восьмого марта я не ждала.

А он пришёл.

Предстал перед моим осоловевшим взором, сверкая голливудской улыбкой, с букетом красных тюльпанов в одной руке и моим любимым тортом в другой. Ах да, и в сопровождении мамы. Матери моей, не его. Иначе бы я точно подавилась приветствием.

— Ксюшенька, ты почему на звонки не отвечаешь? — Она едва сумела скрыть раздражение. Только подожгла красноречивым взглядом нечёсаное гнездо на моей голове. Взглядом, от которого чуть не свернулась кровь и натурально загорелись уши.

Да какие ж тут звонки, помилуйте. Всё телефоны Серёжа вырубил, едва заголосил первый будильник.

— Мобильный разрядился, — пискнула я невнятно, пытаясь отрезать собой путь в прихожую. Но мамино стремление успешно сплавить перезревающий товар было не так просто остановить.

— Пойди поставь чайник, доченька. Иван Петрович пришёл тебя поздравить.

Сам Петрович совершенно точно на такой манёвр не решился бы, будучи абсолютно безобидным, бесхребетным даже, созданием. Что, по мнению матери, гарантировало если не счастливую, то уж наверняка обоюдно удобную семейную жизнь.

Руки похолодели. Я незаметным движением ноги пододвинула за тумбу ботинки Серого, ломая голову в поисках идеи, как бы так отбрехаться, чтоб не спалить контору. Нехорошо знакомиться с потенциальной роднёй в костюме Адама. Неприлично.

А никакой другой одёжки Серёжа с собой в ванную не взял.

Вот же ж… Засада… По всем фронтам засада. Всем засадам засада! Потому что душ тем временем снова зашумел. Благо я в последний момент не растерялась и выхватила из рук Петровича торт в оглушительно хрустящей прозрачной упаковке. Отвлекла внимание. Однако у провидения на наш с Серым счёт имелись иные планы…

За стеной послышался стук, сопровождённый крепким молодецким рыком.

В воцарившейся тишине медленно падало моё влюблённое сердце и мамина челюсть…

— Доченька, скажи, а ты Барсика вакциной от бешенства давно прокалывала?

Пепельный мордоворот, едва заслышав свою кличку, вероломно показал из-за угла упитанный бок.

Я поняла, что если Серый срочно не нафеячит себе плащ-невидимку — наш нескромный секрет вскоре станет всеобщим достоянием.

Мама попыталась ещё что-то добавить, но тут мой юный зверь вышел из ванной.

Уточняю — без волшебного плаща. В повязанном на узких бёдрах полотенце. И всё.

И вся красота молодого, благоухающего цветочным гелем для душа, торса была выставлена напоказ.

И все застыли с нелепо вытаращенными глазами.

По тесной прихожей, купленной мне на совершеннолетие однушки, словно дымом над кострищем, повеяло неприятностями. Мне показалось, что так и не подаренный букет захрустит в кулаке Петровича, роняя пунцовые как мои щёки лепестки на пол — такой раздался хруст суставов и последовавшее за ним сопение. Или же у смущения тоже глаза велики и мне так только показалось.

— Ксюша, а это кто? — Первой подала голос мама, как самая стрессоустойчивая среди присутствующих. Правда сама при этом не выказала единого дуновения эмоций на лице.

— Ваш зять. — Не растерялся Серёга, верно уловивший главную тему предстоящего разговора и даже попытавшийся в него влиться в отличие от меня.

У мамы, видимо, пропал голос, потому что она направилась на кухню, где судя по звукам налила себе стакан воды из-под крана. Но Серый снова не растерялся и предпринял ещё одну попытку наладить контакт с впечатлительной роднёй.

— Сергей, — представился он, протягивая Петровичу руку. И, очевидно превратно расценив ответное бездействие, на одном духу пояснил: — Молодой человек вашей дочери.

Сражённый недоразумением Петрович лишь пригладил напомаженную бороду. А Серый на всякий случай поспешил ретироваться в спальню, поближе к исподнему и хотя бы штанам. Будь на месте Петровича реально мой отец, бедолага и впрямь рисковал повторить участь Барсика. Но нам повезло. Мать как женщина более прогрессивных взглядов, не требовала свадьбы вперёд близости. Тем более что кандидат вроде как сдался в плен добровольно.

Пока я мучительно раздумывала как бы помягче сообщить Петровичу, что у нас всё равно бы не вышло, всерьёз опасаясь, что его гордое сердце такого удара может не выдержать, он сам великодушно избавил меня от сомнений.

— Ксюша, я только из глубокого уважения пошёл на поводу твоей матери. Безотказный добряк. — Складно, как и полагается непризнанному поэту принялся он сочинять на ходу. — Но ты должна понимать, что слишком мала для меня.

— Конечно.

— Что ж… Я рад, что не пришлось ломать твои крылья и портить отношения с твоими родителями. Передай, пожалуйста, маме, мои искренние извинения. Я вынужден спешить. Возникли неотложные дела.

Проводив несостоявшегося жениха восвояси, я бегом отправилась на кухню, чтобы подготовить мать к знакомству с Серым. Как бы она ни мечтала выдать меня замуж, определённые требования к кандидату всё ж таки предъявляла. А Серёжа ни стабильным доходом, ни сколько-то ясными перспективами пока не мог похвастать.

— Парнишка хотя бы школу закончил? — сухо спросила она, не давая мне раскрыть рот.

— Серёжа студент. — Отчиталась серьёзно.

— А ты уверена, что ты в его… кхм… студенческом меню главное блюдо? — Так же серьёзно вздохнула она.

— Мне хорошо с ним, — Пожала я плечами. — Даже если завтра я разочаруюсь, останется сегодня. Сегодня я счастлива, мама.

— Не скажу, что моё сердце спокойно, Ксюш. Ты объясни мне, попробуй, чем этот молоденький мальчик лучше тех взрослых, серьёзных парней и мужчин, которых ты отвергла, даже не сходив на свидание?

— А ничем, — На кухню зашёл Серый и я неловко прикусила губу. — Но зато я готов до последнего бороться за внимание вашей дочери.

Незамысловатый ответ и ощущение каменной крепости за спиной согрели меня лучше шикарного букета от Петровича, который, к слову, уже наутро поник. Букет, правда, потом тоже был. Много букетов на протяжении нескольких лет безбашенного счастья, прежде чем одним заснеженным вечером, тоже восьмого марта Серёжа преподнёс мне бархатную коробочку с кольцом. И я, смахивая набежавшую слезу, шепнула ему «Да».

Вот так я отправилась отнести бабушке пирожки и узнала, что в жизни, оказывается, тоже есть место сказке, а между мужчиной, который готов воспевать твои качества и юнцом, который их реально оценит — громадная пропасть.

Мы же с моим Серым, уже возмужавшим и вставшим на ноги волком, планируем жить долго и счастливо.