-- Красивая, да? Пойдём, ещё кое-что покажу.

   Она забежала за странную дверь. Я проскользнула следом. За дверью оказалась самая удивительная комната из тех, что мне довелось повидать. Все предметы повторяли и дополняли друг друга. Умело нарисованные голубые цветы линелии струились по занавеске, перетекали на изголовье кровати, оттуда на стены и шкаф. Почти вся комната была светло-коричневой, но из-за разницы оттенков не казалась скучной, наоборот - красивой и уютной.

   -- Ну, где ты там? -- Мила нетерпеливо притопнула ножкой, подзывая меня к маленькой кроватке, которую я не сразу заметила. Из-за решётчатых стенок кроватки умными голубыми глазёнками на меня смотрела годовалая... зонайя?

   -- Хорошенькая девочка, правда? -- она просунула руку в отверстия деревянной решётки и потрепала малышку по голове, -- Ириния ли сокращённо Иря. Родители решили дать ей нормальное имя, как раньше.

   -- Родители?

   -- Ну да! Оу (ты её только что видела) - её мама.

   -- Повезло ей, у неё есть мама, -- где-то внутри возникло странное скребущее чувство.

   -- Ага, -- согласилась Мила, -- а Хоп папа. Кстати, где мой кормилец? Запаздывает что-то.

   Такого Хопа, какой вошёл в дверь, я действительно до этого не видела: прямой взгляд, твёрдая походка, уверенные движения. Теперь он мало походил на дорпа, скорее на мага, только глаза не голубые, а светло-карие. Новый Хоп прошёл к шкафу, что-то достал, что-то положил, развернулся к столу. В этот момент Иря требовательно заплакала и потянула ручонки вверх.

   -- Оставили одну без внимания? И мамы нет, и мальчишки разбежались. Ах, ты ж, моя деточка, ах ты ж моя красавица, -- этот совсем неправильный дорп, счастливо улыбаясь, прошагал к кроватке и достал из неё Ирю, она довольно загукала и потянулась ручками к его лицу, -- ах ты ж моя егоза!

   Хоп качал Ирю на руках, иногда легонько подбрасывая кверху, и судя по ответной реакции, ей это нравилось. Вскоре к ним присоединилась мама. С тёплой и немного печальной улыбкой она встала рядом, поцеловала Хопа, погладила по голове Ирю. Несколько мгновений они так и стояли, улыбаясь друг другу. А у меня внутри усиливалось то новое щемящее чувство. Как жалко, что в моей жизни не было такой мамы и такого папы, лишь всегда бесстрастные жрецы, да их безразличные помощники.

   Я оглянулась на Милу. Богиня тоже улыбалась, и даже немного светилась тёплым желтоватым светом. Заметив мою заинтересованность, она подмигнула:

   -- Вот так и живу. Когда они смотрят на своих детей, то испытывают радость, я собираю её, этим и питаюсь. Без Хопа меня давно бы не стало.

   -- А они не...

   -- Нет, -- тут же поняла мои тревоги Мила и поспешила успокоить, -- они этого даже не замечают. А я им иногда показываюсь, обучаю, за детьми присматриваю, иногда лечу. На большего моих сил сейчас не хватает.

   -- А раньше хватало?

   -- Эх, раньше! Раньше на всё хватало.

   -- А что ты тогда делала?

   -- Да тоже самое, только в других масштабах. Здесь весь материк был детский. Игры устраивали, праздники, обучающие занятия, соревнования. Всё вокруг - сплошной детский мир! Многие с родителями приезжали, некоторые сами. Кто отдыхать, кто учиться, кто силы испытать в состязаниях. Мне здесь очень нравилось, -- Мила загрустила, и я попросила поведать, что произошло дальше, -- а потом, как я уже говорила, бог Правил поссорился с другим богом - Джеграфетом и вот это всё сотворил.

   -- А поподробнее можно, -- не унималась я.

   -- Можно, только пойдём, я тебе ещё кое-что покажу.

   На этот раз идти пришлось дальше, почти через весь замок в одну из боковых башен. Под самой крышей обнаружилась большая пыльная комната.

   -- Извини за беспорядок, просто тут уже лет двести никого не было. Хорошо, что в строительстве замка участвовали маги и немного боги-стихийники, а то бы уже рушиться начал, и в комнате всё осталось по-прежнему, даже почти не истлело. Здесь обитал маг Эклириунс. Сил у него, по тем временам, не очень много было, зато мозгами не обделён. По молодости он много - путешествовал, потом осел здесь. Изучал что-то, исследования проводил и всё записывал. Вон, видишь толстые коричневые тетради на тех трёх полках? Это его дневники. Там вся правда написана. Что, как и когда было.

   -- Ты мне покажешь?

   -- Покажу, конечно, за этим тебя сюда и привела. И не только покажу, но и расскажу всё что знаю, научу без тела предметы передвигать и магией пользоваться, а то от Укорса нынче толку мало.

   -- Ой, ты про меня знаешь?

   -- Конечно всё знаю, неужели ты думаешь, что я душу бестелесую от бога не отличу.

   -- А зачем тогда говорила...

   -- Притворялась, боялась, что ты напугаешься и со мной общаться не захочешь. Решила сначала с тобой потолковать, а позже и с Ритой общий язык найду.

   -- А ты не боишься, что она тебя как ту... другую... раз и только искры остались.

   -- Это вряд ли. И давай про Риту потом. Сначала дневники и предметы двигать.

   Оказалось, что бесконтактно воздействовать на материю (как выражалась Мила) ничуть не сложнее чем передвигаться. Моя проблема была в неуверенности, а надо было не просто передвинуть предмет в мыслях, но и быть полностью уверенной, что он там и окажется через несколько мгновений. Беда в том, что за эти мгновения я успевала расстроиться, что опять ничего не выходит. Вот оно и не выходило.

   -- Ты же не сомневаешься, что утром взойдут оба солнца, что если под окнами вырастет трава, то она будет зелёная, а если опрокинуть ведро с водой, то будет лужа. Вот и тут так же.

   Вскоре я уже смогла сама листать дневники и пользоваться грифельными палочками, но Мила не унималась: