Еще несколько слов, друзья мои. Мы поплывем на "Байкале". Не правда ли, как странно, что первый корабль, который я увидела в своей жизни, был именно тот, которым мой муж командовал во время его чудных открытий? Мы надеемся отплыть завтра, если ветер будет попутный. Я сделала несколько покупок в Охотске; между прочим, купила красивую мебель гостиной за довольно сходную цену..."
Геннадий Иванович был немного смущен покупкою. Что они будут делать с этой мебелью в пустынном, диком краю, в тесной избушке из сырого леса? Но Екатерина Ивановна так счастлива была своей ролью самостоятельной хозяйки, что Невельской не стал ее разочаровывать.
В Охотске Невельского ждали неприятности. Транспорт из Петровского зимовья должен был прийти с началом навигации, но не пришел, хотя Орлову даны были самые точные инструкции на этот счет.
Относительно Петровского зимовья уже с зимы ходили дурные слухи, и отсутствие "Охотска", казалось, подтверждало их. Известий непосредственно от Орлова, исполнительного и пунктуального служаки, не приходило. Невельской очень тревожился.
В Аяне определенно говорили, что зимовье разграблено, а гарнизон истреблен. Нельзя было терять времени. В Аянском порту, кроме транспорта "Байкал", на котором Невельской с командой и материалами должен был идти в Петровское, стоял корабль компании "Шелехов". Это был барк (трехмачтовое мореходное судно), груженный припасами и снаряжением для русских владений в Америке. В ближайшие дни он отплывал в Ситху.
Невельской созвал на совет офицеров Охотского порта и кораблей. Решено было отправить "Шелехова" вместе с "Байкалом" в Петровское в качестве подкрепления.
Кроме команды этих кораблей, в распоряжении Невельского были зимовщики - члены экспедиции: лейтенант Бошняк, штурман Воронин, доктор Орлов, топограф и 30 человек матросов и казаков. Из них пятеро везли с собой семьи.
Лейтенант Николай Константинович Бошняк - энергичный двадцатидвухлетний юноша - очень нравился Геннадию Ивановичу. Бошняк горел желанием скорее очутиться на Амуре и все силы, всю жизнь посвятить подвигам во славу родины. А пока он дельно помогал Геннадию Ивановичу в его сборах.
Когда все было готово, корабли отплыли в залив Счастья.
Переход до Петровского был совершен быстро и без приключений. Но уже совсем невдалеке от места назначения на море вдруг опустился густой туман, наступила ночь, и оба судна из предосторожности стали на якорь.
Утро пришло туманное, серое, "мрачность" облегала горизонт. Ветра почти не было, и суда медленно двигались к входу в залив Счастья. Серое, неприветливое море лениво катило некрупную зыбь. Сквозь обрывки тумана виднелись пустынные низкие берега. Внезапно "Байкал" наскочил на песчаный риф. Был отлив, и корабль находился в опасном положении. "Шелехов" медленно двигался на помощь.
Трижды стреляли из пушек в надежде, что в Петровском услышат и придут на помощь, но ответа не было. Между тем волны прибивали "Байкал" к подводному камню. Опасность все возрастала. На "Шелехове" вдруг возникла тревожная суета. В трюме открылась течь, вода прибывала с угрожающей быстротой. Помпы не успевали откачивать ее, и "Шелехов" заметно погружался в море.
Невельской направил судно к мели. На палубе женщины и дети с воплями метались в разные стороны. Здесь же матросы равняли бочонки с порохом и спешно выносили из трюмов груз. Офицеры и казаки работали у помп. Екатерина Ивановна пробовала успокоить женщин, но никто не слушал ее. Невельской приказал спускать шлюпки, чтобы перевезти женщин и детей на "Байкал". Между тем благоприятный ветер - на берег - и близость мели позволили команде спасти судно. "Шелехов", скрипя грузным корпусом с полощущими парусами, наскочил на мель. Вода уже достигала русленей. Ветер, усиливаясь, свистел в снастях, и волны шли прямо через палубу. Из Петровского не отвечали на выстрелы с тонущего судна.
Женщин и детей стали ссаживать в шлюпки. Екатерина Ивановна на просьбы офицеров покинуть корабль отвечала, что она жена командира и сойдет последней. Все время она держалась мужественно и твердо. Глядя на нее, никто не мог бы сказать, что она испытывает страх. И только уже в шлюпке, когда волны сорвали с палубы красивую мебель, которую она впервые в жизни купила самостоятельно, Екатерина Ивановна не выдержала и заплакала. Лейтенант Бошняк, управлявший лодкой, стал успокаивать ее, но она, улыбаясь сквозь слезы, указала рукой на мелькающие в волнах ножки новеньких кресел и уверила его, что плачет не от страха.
Женщин и детей оставили на "Байкале", а остальные работали, спасая груз с полузатонувшего "Шелехова".
На следующее утро ветер стих и туман рассеялся. Гиляки, собравшиеся на "кошке", с готовностью помогали выйти на берег потерпевшим крушение и дали знать в Петровское, где все оказалось благополучно. Оттуда пришли две шлюпки. "Байкал" с приливом снялся с мели. Все слухи о несчастье в Петровском оказались ложными, а на сигнал о бедствии (пушечные выстрелы) ответа не было потому, что транспорты сели на мель в 10 милях от зимовья. Вследствие тумана они спустились к югу ниже, чем было нужно.
Женщин и детей на баркасе переправили в Петровское. Вслед за баркасом на быстроходном вельботе Невельской сам повез жену.
Между грядою рифов и мысом - окончанием песчаной "кошки" - на отмелом входе в гавань Счастья волны Охотского моря рушились пенистыми гребнями.
- И всегда-то тут ходят буруны, - мрачно буркнул загребной матрос.
Екатерина Ивановна с тревогой следила, как тяжелый баркас, ныряя и взлетая на грозные гребни, пересекает опасную полосу. Баркас прошел благополучно, за ним стрелою пронесся вельбот. Наконец и спокойные, как в озере, воды гавани Счастья. Екатерина Ивановна, забыв только что пережитое ощущение опасности, жадно оглядывала местность, где суждено ей было провести, быть может, долгие годы.
Песчаная "кошка" шириною в километр ограждала с севера тихие воды озера-бухты. К югу виднелись низменные острова, а за ними гористый берег материка.
