Волк (удивленно): Зачем мне было прятаться, когда бабка – лежачая?

Шапочка (располагаясь за столом): У нее такое амплуа. В молодости она была актрисой.

Бабушка (вылезая из постели, обращаясь к Волку): Я пела и плясала в местном кабаре.

(Заглядывает в корзинку к Шапочке). Ты говорила про 100 грамм.

Шапочка (откидываясь на стуле): Я пошутила. Мы приговорили «Мерло».

Действие 5.

Все трое молча сидят за столом. Бабушка без энтузиазма жует пирог. Волк смотрит в окно. Шапочка, выдирая репьи из волос, заплетает косу.

Волк (барабаня когтями по столу): Как элегично! Один задумчивый месье и две скучающие дамы.

Шапочка (перестав плести косу): Ты предлагаешь замутить?

Волк (покраснев): Втроем? Вы переоцениваете мои скромные возможности, мадемуазель. Я хотел бы почитать вам стихи.

Бабушка (перестав жевать – Шапочке): Ты переспала с этим учтивым господином, внучка?

Шапочка (ставя ногу в чулке на стул): Вроде того, бабуля. Только ему, судя по его недовольной мине, не очень-то это понравилось (затягивает подвязку).

Бабушка (достав из кармана ночной рубашки тюбик помады): Эх, молодость, молодость!

Действие 6.

Бабушка в черном пеньюаре сидит на подоконнике, болтая голой ногой. Красная Шапочка, в одних подвязках, курит в раскрытое окно. Волк лежит в постели. На голове – бабушкин чепец. На носу пенсне. Лапы, лежащие поверх покрывала, украшают манжеты ночной рубашки.

Шапочка (потушив сигарету – Бабушке): Ты – последней целовала его. Он еще дышал?

Бабушка (прислоняясь лбом к раме): Да, прерывисто.

Шапочка: Мне даже как-то неудобно за весь этот маскарад. Может, зря мы его переодели?

Бабушка (усмехаясь): Кто бы говорил! Ты же уже проделывали эти штуки пару раз. И, если бы не переодели, что бы ты сказала охотникам? Где я?

Шапочка (нервничая): Да, все логично! По легенде, он позарился на твое имущество, втерся в доверие, съел тебя, а я пришла, с пирожками…Я все помню.

Бабушка (довольно потягиваясь): Эх! Хорошо прошел день. Давно я так не отрывалась! Ну, ладно. Оденься и беги за помощью. А я – в шкаф. (Шапочка уходит).

Действие 7.

Красная Шапочка возвращается с охотниками. Помада на ее губах размазана. Лицо – в слезах.

Старший охотник (перед тем, как войти): Вы уверены, что видели именно Волка? Тот, кого мы знаем, вполне безобиден.

Шапочка (рыдая): Я абсолютно уверена, месье! Я повстречала его в лесу, он выпытывал у меня дорогу. Я боюсь, что произошло непоправимое! (Охотники входят в дом).

Волк (хрипло): S'il vous plaît aidez-moi messieurs! Сes femmes sont des monstres! ils attirés et m'a violée! Trois fois! (Помогите мне, господа! Эти женщины – чудовища! Они заманили меня сюда и изнасиловали! Трижды).

Старший охотник – Шапочке: Что он говорит? Не могу разобрать?

Шапочка (испуганно): Он раскаивается в содеянном, господин охотник. Перед тем, как проглотить бабушку, он трижды овладел ею. (Охотники оживленно обсуждают только что услышанное).

Старший охотник (с недоверием): Вы уверены, что потом он проглотил ее, мадемуазель? Он так странно одет. И выглядит беспомощным.

Шапочка (кивая): Уверена, месье! Надо поскорее вспороть ему брюхо!

(Волк теряет сознание).

Действие 8.

Охотники курят на крыльце. В доме, за столом сидят Красная Шапочка и Старший охотник. Он нервничает.

Старший охотник: Я не могу убить безоружного. Мы сидит здесь третий час, а он так и не пришел в сознание. Я думаю, надо вызвать врача.

Шапочка (со злобой): Я предлагала вам: дайте мне ружье! Я сама застрелю его! И высвобожу бабушку! Для вас она – просто незнакомая пожилая женщина, а для меня – мать моей матери.

Старший охотник: Я все понимаю, мадемуазель! Не думайте, что у меня нет сердца. Просто я считаю, что было бы гуманным сдать его в зоопарк. Бабушку уже не вернешь.

Волк (открывая глаза): Я согласен – в зоопарк. Я мог бы обучать маленьких посетителей грамоте. Мы бы разучивали с ними стихи Поля Верлена…

Старший охотник (вскочив): Вы любите Поля Верлена, месье?!

Волк (усаживаясь в подушках): Да. (Читает с выражением):

Я знаю, кто рожден под вещею звездой

Сатурна желтого, столь чтимого волхвами,

Тому Судьба грозит несчетными скорбями:

Смутится дух его тревожною мечтой,

Бессильный разум в нем замолкнет пред судьбой,

И ядовитою, горячею волною

Польется кровь его кипящею струею…

Старший охотник (с обожанием): О, месье…Вы растопили лед сомнения в моем сердце! Позвольте мне стать вашим Артюром Рембо! (Подскакивает к кровати, берет Волка на руки).

Бабушка (выбираясь из шкафа): Ну, что ж… Делать нечего. Придется нам признать свои промахи, внучка. С этим махровым интеллектуалом вышла осечка. (Пробирается сквозь охотников, стоящих на крыльце). Что столпились, ротозеи! Пустите меня в уборную! (Убегает в черном пеньюаре в клозет).

Ролевые игры

Красная Шапочка (отбрасывая корзину в сторону и поправляя корсет):

Ну, здравствуйте, господин Волк!

Волк (вжавшись в землю, про себя): Твою ж мать! Все ж по протоколу безопасности – «летом-серый», не отсвечиваю, маршрут изменил… Как же она меня находит?! На такой масштабной территории! (Вслух): Здравствуй, девочка. Куда путь держишь?

Красная Шапочка (снимая шапочку, распуская косы): К черту условности, волчара! Твоя девочка уже пришла.

И еще одно рандеву на окраине леса

Освещенная заходящим за кроны деревьев солнцем лесная поляна. По дорожке медленно бредет, поддерживая беременный живот, Красная Шапочка. Навстречу ей – передвигающийся рывками Серый Волк.

Шапка (останавливаясь): Опа-на! Вот уж кого не ожидала здесь увидеть…

Волк (приседая на задние лапы): Как видите – живой. Правда, шов на брюхе препятствует активному образу жизни.

Шапка, найдя глазами пенек, ковыляет до него, расправляет подол у платья, присаживается. Волк подбирается ближе, садится в траву.

Шапка (поглаживая живот): А что Вы хотели? Вы же тогда и меня, и бабушку…! Я до сих пор помню это ощущение тоскливого ужаса, которое овладело мною, когда я три часа провела у Вас в желудке. Бабушке было проще – она плакала и сморкалась в платок. А я уже и не надеялась выжить. А потом этот нож, которым охотники вспарывали Вам брюхо… До сих пор – зажмурюсь, а перед глазами – острие! И кровища. Рекой.

Волк (морщась, как от боли): Вспороли, ага, так вспороли, что повредили печень. Правда, потом сами брюхо и зашили, хотели пристроить меня в зоопарк. За деньги, конечно. Только с больной печенью меня ни один зоопарк не взял. Подержат, видят, что я желчью исхожу, и отдают. Так года три и переходил из рук в руки, спасибо, что не порешили. Хотел было за старое взяться. В итоге – снова на вольных хлебах.

Шапка: Что так?

Волк: Мальчонку местного укусил. Проучил его, стервеца, основательно! Стоял, негодник, рядом с клеткой и жестами показывал мне одно неприличное слово. Вот гордость и взыграла. На решетку кинулся и – раз его!– за бочок! Подпрыгнул, закричал, я – раз его! – за палец! Мамаша прибежала, шум, гам, оба вопят! Откуда ни возьмись – смотритель – с палкой! Словом, выгнали меня.

Шапка (отодвигаясь от него): Даже не знаю, что и сказать. Кстати, мой муж, чтобы Вы знали, охотник. Под сердцем ношу нашего с ним младшенького.

Волк (облизываясь): А старший? Не у бабушки ли живет?