— За последнее.

— Да? Ты не выглядел виноватым, когда отвечал на звонок.

— Мейси, я знаю. Сейчас я понимаю, что не должен был этого делать.

— Это того стоило?

— Нет, — он посмотрел вниз, на свои ноги. — Она сказала, что её бывший снова избил её, что она истекает кровью, и у неё фингал под глазом. Когда я сказал ей, что она должна была вызвать полицию, а не звонить мне, Дана отказалась это делать, сказав, что хочет поговорить со мной. Когда я сам предложил вызвать ей полицию, она снова отказалась. После того, как она стала путаться в своей истории, я наконец-то понял, что она обо всём мне лгала.

Я закатила глаза.

— Да не уже ли, Доджер? Я почти уверена, что говорила тебе об этом, — я наклонилась вперед, хотя из-за моего живота это было не очень удобно. Собака встала и передвинулась. — Почему, когда я говорила тебе, что она — лгунья, ты не захотел меня слушать?

— Не знаю. Я хотел помочь, понимаешь? Всё казалось таким реальным. Она показывала мне фотографии синяков. Я видел то, о чём она рассказывала. Мне не хотелось верить, но она была очень убедительной.

— Неужели ее отказ вызвать полицию наконец-то открыл тебе глаза?

Он поднял взгляд, печаль отражалась на его лице. Он был полностью сокрушен.

— Нет. Я все понял, когда она приехала.

Я практически спихнула его на пол, когда слишком быстро встала. Мой живот ударил его по лицу.

— Ты издеваешься надо мной? Дана приехала к моему грёбаному дому, чтобы увидеться с моим чертовым парнем. Ох… — я заходила взад-вперед. Гнев, ненависть и отрицательная энергия струились по мне. — Как, бл*дь, ей повезло, что меня там не было. Ей определённо пришлось бы вызывать полицию. Я бы разложила её задницу на передней лужайке.

— Я знаю, — он попытался схватить мою руку и усадить меня обратно, но я выдернула ее. — Как я и говорил, всё это было ложью. Она рассказала, что у неё есть ко мне чувства. Синяки, что я видел… она ставила сама себе. Никогда в жизни я не встречал кого-то настолько сумасшедшего.

Моя нижняя губа начала дрожать. Все мои нервы, беспокойство, гнев, разбитое сердце — всё это обрушились на меня. Я хотела причинить ему такую же сильную боль, как и он мне, спросив почему же он просто не мог поверить мне. Но я также хотела, чтобы он успокоил меня, хотела, чтобы он обнял меня и сказал, что ничего подобного больше никогда не произойдёт снова.

— Мейси, пожалуйста, не плачь. Боже, пожалуйста. Это убивает меня.

— Отлично, возможно, тебе необходимо почувствовать хоть унцию того, что произошло со мной за последние несколько часов.

Он встал и подошел ко мне, зная, что я буду сопротивляться. Я толкнула его в грудь, когда он придвинулся, а он слегка отклонился, но вновь попытался обнять меня. В этот раз я использовала руки и толкнула его сильней, он напрягся, но устоял. Слёзы уже вовсю текли по моему лицу. Когда я в третий раз попытался оттолкнуть его в сторону, Доджер схватил меня за запястья и притянул к себе. Конечно же, у меня был живот, который определенно встал между нами, но Доджеру было всё равно. Он положил руку мне на затылок и уткнулся лицом в мою шею, глубоко дыша, словно пытаясь убедить себя в том, что я рядом и со мной всё в порядке.

— Я люблю тебя. Ничего подобного больше не произойдёт. Я обещаю.

— Откуда мне знать, что так и будет?

— Я буду прислушиваться к твоей интуиции в следующий раз. Мне следовало понять, что ты знаешь женщин точно так же, как я знаю мужчин. И я получу судебный запрет для Даны. Не хочу, чтобы она находилась рядом с моей семьей. Если она только объявиться около нашего дома или зала, её арестуют. Вообще-то, если она хоть что-то понимает, ей лучше уехать из города.

— Ты действительно думаешь, что судебный запрет остановит её? — пробормотала я в его рубашку.

— Думаю, да. Я пригрозил ей судебным запретом, она испугалась и сразу уехала. Возможно, что-то подобное уже происходило в её прошлом. У меня такое чувство, что это с ней не впервые.

— Кто бы сомневался.

Мы стояли, обнявшись друг с другом, пытаясь уложить всё случившееся в голове. Я знала, что смогу быстро и легко простить его. Также, я знала, что он все понял и выучил этот урок. Обеспокоенного выражения его лица было достаточно, чтобы я поняла, что он не поступит так снова. Я никогда не подвергала сомнению любовь Доджера ко мне. Но он должен был понять, что очень много поставлено на кон. По существу, он проверил силу наших отношений и моего решения. Если он когда-нибудь попробует еще раз выкинуть подобное, я уйду, и он так легко не сможет меня найти. Я просто не дам ему и шанса.

— Мы можем пойти домой?

Я покачала головой. — Нет.

— Нет?

— Нет, детские покупки, помнишь.

Он отклонился назад и обхватил руками моё лицо.

— Да, — он нежно поцеловал меня в губы, а затем — в нос. Он наклонился и поцеловал мой живот, и положил руку на него. — Прости, маленький парень. Я не хотел расстраивать твою мамочку.

Я пропустила пальцы через его волосы.

— Мы прощаем тебя. Но ты должен нас накормить.

— Конечно.

— Суши?

Он улыбнулся.

— Если это то, что ты хочешь.

— Это то, чего хочет твой сын.

— Верно… мой сын, — он подарил мне свою улыбку, и я растаяла. — Пойдём. Мы можем оставить твою машину здесь, и забрать её позже.

Мы уехали, после того, как я крикнула Киган, что мы уходим. Она обняла нас напоследок, угрожая Доджеру смертью, если он когда-нибудь ещё раз обидит меня. Камден, прощаясь, хлопнул своего брата по руке немного сильнее, чем простой дружественный жест.

Ага… Сегодня мы все получили довольно хороший урок.

Глава 15

Мы с Доджером ехали домой после очередного приема врача, когда я попросила его свернуть к магазину йогуртов. Я была готова убить за шоколадный йогурт с мармеладными мишками. Конечно, он был вынужден сделать это, хотя и знал, что скорее всего, я наемся после пары ложечек. Прошла неделя после инцидента с Даной, но он все ещё подлизывался ко мне. На самом деле, в этом не было необходимости, но кто я такая, чтобы запрещать ему это делать, ведь это наполняло его таким счастьем. Он мог бы целовать мою задницу до конца своей жизни, и меня бы абсолютно все устраивало.

В прошлый понедельник, после того как Дана, видимо, окончательно съехала с катушек, мы сходили в суд, чтобы получить судебный запрет. Когда мы пришли туда, то выяснили у судьи, что, действительно, против неё уже выдавался другой запретительный ордер. Нам обещали выдать ордер до конца недели, после чего она должна будет обходить нас за сто шагов. Она также не сможет посещать места нашей работы. Если она так сделает, то её арестуют на месте. Отчасти я хотела, чтобы она нарушила какое-нибудь из предписаний суда, и я смогла бы тогда сделать этот звонок. Но больше всего, я хотела столкнуться с ней где-нибудь для того, чтобы отплатить ей сполна за то, через что она заставила меня пройти.

Стресс той недели обрушился на меня. Я подала официальное уведомление на работе, что готова уйти в декретный отпуск. Я не хотела ничего делать, кроме как спать, гулять по окрестностям рядом с домом, чтобы начались роды, и сидеть на диване, смотря телевизор. Доджер звонил и интересовался моим состоянием дюжину раз за день, если его не было рядом. Сегодня во время приёма доктор Кэрри наконец-то проверил мою шейку матки. Она раскрылась на один сантиметр, но живот всё ещё находился высоко. И мы не нашли ничего лучше, чем объяснить Доджеру на наглядном примере, что происходит с моим телом. У доктора Кэрри был макет шейки матки, и он показал Доджеру, как она открывается, да так подробно и в деталях, что моё тело само подготовилось к родам. Выражение лица моего мужчины говорило о том, что его мозг разнесло в клочки от новой информации.

— Вот, детка, — он запрыгнул в автомобиль со стаканчиком, наполненным моим любимым мороженым.

— Спасибо, — я взяла ложку и запихнула ее в рот. Боже, как хорошо.