—А ну тогда тебе нужен баскетболист. Давай на выходных в Америку на матч «Никс» сгоняй, там твой афроамериканский принц мячи в кольцо забрасывает, может и тебе что забросит? Как раз на чаевые сможешь за пять лет на билет накопить, – подколола подруга.

Я запустила в неё расческой и пошла собираться на работу, причём вместо неё.

—Стерва ты, Таня. Всё, я в душ.

Через два часа я уже тряслась в поезде метро. За двадцать минут нахождения в тёплом вагоне руки так и не отогрелись как бы не старалась. Вот она Москва. Холодный и жестокий город, который может раздавить любого, хоть на мгновенье давшего слабину. Как ни странно, эти мысли всегда придавали мне боевого духа, и чувствовала внутренний подъем. За год в этом городе со мной случалось многое, но все ещё не раздавлена, а значит справлюсь. Все неудачи, которые происходят – мелочи жизни, нужно перешагнуть и идти дальше.

Мама звонила три раза в неделю и каждый раз с надеждой спрашивала:

—Доченька, может уже хватит покорять столицу, приезжай домой, а? Я скучаю, бабушка все уши прожужжала. В конце концов всегда можно позвонить Михаилу Арсентьевичу и попросить об услуге. Ну и не важно, что ты его не очень любишь, он же обещал устроить тебя журналистом на телевидение, глядишь и ведущей новостей станешь, – воодушевлённо щебетала родительница, но я отнекивалась, ссылаясь на то, что полюбила Москву и не хочу никуда уезжать.

Мама была не в курсе, что этот старый извращенец, Михаил Арсентьевич, приставал ко мне последние годы обучения в институте, просто не давал проходу. Он был преподавателем по истории и теории медиа, предмет, который был в программе четыре мучительных года. На втором курсе я стала замечать его нездоровый интерес, но так как была прилежной студенткой, приняла это странное поведение за уважение препода к студенту, но ошиблась. В один прекрасный день его пара выпала у нас последней, он попросил меня задержаться, чтобы обсудить курсовую работу, а я глупая, не расценила как знак, закрывающуюся перед моим носом дверь, причём на ключ, который он вытащил и положил в карман.

Наивная да, но я же его уважала! Кто мог подумать, что такой знаменитый в городе человек, профессор и совладелец местного телеканала может оказаться насильником? Лично мне и в голову бы такое не пришло, а вот зря.

Потом он стал лезть со своими шершавыми поцелуями, но я умудрилась оттолкнуть мужчину, а профессор будто рассвирепел, или от страсти обезумел:

—Слушай внимательно, Фёдорова, и запоминай! Если ты сейчас перестанешь выпендриваться и строить из себя недотрогу, то тебя ждёт большое будущее на телевидении, я помогу во всем. Но если откажешь, то пеняй на себя! Можешь считать, что в этом городе тебе даже во вшивую газетенку вход закрыт. Я испорчу твою карьеру так быстро, что ты даже не успеешь взмахнуть своими длинными ресничками. Выбирай, слава и почёт, или смыть свой красный диплом в унитаз?

Не трудно догадаться, что именно я выбрала. На ватных ногах шла по коридору и не верила, что этот психопат меня отпустил. Хотя, многие девчонки с курса все бы отдали за такую удачную возможность выбиться в люди.

Целую неделю придумывала причины не ходить на учебу, потом Таня все-таки заподозрила неладное и приехала ко мне домой, как раз тогда, когда мама была на работе. Посмотрев на мое зареванное лицо, она начала допытываться, и на чистосердечное признание ушло добрых три часа, потом сорвалась и все рассказала. Подруга поначалу даже мне не поверила, сколько бы ее не убеждала, и просила рассказать настоящую причину, но я все же настаивала на своём. Доказательства не заставили себя ждать уже на следующий день.

Умылась, накрасилась, и поехала в институт, где возле парадного входа встречала подруга. Мы договорились, что она не на шаг не отойдёт, лишь бы я снова вернулась к занятиям. Но не дойдя до Тани двадцати метров, меня остановил голос:

—Фёдорова! Постой, на пару слов, – кричал Николай Арсентьевич.

В ступоре застыла на месте как вкопанная, смотря прямо на Таню, а у подруги в глазах стоял ужас и шок. Она кивнула, мол иди, я прослежу.

Ничего не оставалось делать как развернуться и стройным шагом пойти в сторону преподавателя, ведь было бы странно, что студентка проигнорировала и сбежала с криками, тем более все знали, что я иду на красный диплом.

Профессор взял меня за локоть и повёл в сторону автомобильной стоянки, со стороны это выглядело дружеским жестом, но одной мне было понятно, что это не так, и чем дальше мы удалялись от учебного корпуса, тем сильнее становилась его хватка.

—Николай Арсентьевич, что вы делаете? Отпустите, больно же! – пыталась вырвать свою руку, но он грубо дернул меня на себя, и в сторону машины.

—Нет, дорогуша, сегодня ты никуда не сбежишь, занятия отменяются. Я отпустил тебя вчера, потому что ты могла заорать и поднять всю округу на уши, а мне такая дурная слава ни к чему. Сегодня ты едешь со мной в номер, и будешь хорошей девочкой, а если нет, то знаю, как справляться с плохими, – и он попытался запихать меня в свою машину, но тут к счастью, подоспела запыхавшаяся Танька.

—Жень! Ну сколько тебя можно ждать? Пойдём скорее, мы ведь уже опаздываем, – наигранно укоризненно сказала подруга, и нашему преподавателю ничего не оставалось, как отпустить жертву, чтобы не вызвать подозрений.

—До свидания, Николай Арсентьевич. Спасибо за советы по курсовой, все исправлю. Хорошего дня, – и я пулей выскочила из машины хлопнув дверью.

Через секунду мы услышали визг срывающегося с места автомобиля, и я с облегчением, на подкосившихся ногах, упала на колени.

—Теперь веришь, Тань? Он настоящий псих! Хотел увезти и изнасиловать! Что же мне теперь делать…– и разрыдалась.

Подруга присела на корточки рядом и крепко обняла, баюкая и поглаживая по голове, совсем как маленькую.

—Прорвемся. Не кисни, ещё из-за таких уродов ты не плакала! У меня есть идея, но она тебе не понравится. Помнишь Аркашу? Он постоянно спрашивает о тебе, кажется, влюблён. Может быть, дашь ему шанс? – спросила Таня, а я округлила глаза.

—Аркашу? Это тот темноволосый друг твоего Антона? Ты что совсем сбрендила Тань? Он же бандит! Год-два и тюрьма станет ему домом! Зачем от одного психа к другому сбегать? – возмутилась я.

Но подруга стояла на своём и убивала любые мои аргументы.

—Во-первых, он не бандит, а намного серьезней, чем вся эта шушера. Во-вторых, очень добрый и красивый парень, а в-третьих, тебе не замуж за него выходить! Просто нужно создать иллюзию, что вы вместе, тогда старый кобель увидит твоего парня и десять раз подумает, приставать к тебе в следующий раз, или лучше воздержаться. Ну что ты как будто вчера родилась? Будь же наконец дальновидной. Кто ещё может помочь, неужели заявление напишешь на препода? Или маме пожалуешься? Он же поэтому и пристает, потому что знает, что ему ничего за это не будет, понимаешь? Без-на-ка-зан-но-сть! – по слогам сказала подруга, и если честно, в ее словах была львиная доля правды.

Что мне остаётся? Терпеть дальше приставания и молчать в тряпочку, или несколько месяцев потерпеть этого недоделанного Тони Монтану. Выбор очевиден, а точнее его нет совсем. Но ведь я просто терпеть не могу всех этих блатных и цветных, мы даже разговариваем на разных языках: я на русском, а он на русском матерном. Всю жизнь старалась обходить весь этот «чёрный мир» стороной, потому что не была из тех девчонок, которым нравятся крутые плохие парни. Танька же наоборот, чем дурнее у парня репутация, тем сильнее у неё симпатия. А потом она вся в слезах сидит в пижаме с бегемотиками, а я как верная подруга слушаю какой же ее бывший негодяй и кормлю зареванную девушку мороженным с ложечки.