— Смотрите! — Тед указал рукой на край умывальника. — Вот, кое-что уже нашли!
Жидкость, попадая на край раковины, начинала пениться.
— Ух ты! — воскликнула Полина. И будто читая лекцию, с умным видом продолжила: — Вступая в реакцию с ферментами каталазы, перекись водорода разрушается, а выделяющиеся при этом пузырьки кислорода вспенивают жидкость.
— Полли, говори проще! — перебил девушку Тед и хмыкнул: — Мы институтов не заканчивали.
— Это может быть и не кровь. Сейчас посмотрю поближе. — Денис увеличил остроту зрения и пристально всмотрелся в жидкость. Вернувшись к нормальному режиму, вынес вердикт: — Точно не кровь, но налицо наличие протеина.
— Протеина? — не сразу поняла Полина.
А вот Теодор сразу смекнул, в чём тут дело:
— О да, клуб высоких ощущений. Два пассажира заперлись и понятия не имели, что происходит снаружи. Это не кровь, Полли, а сперма.
— Клуб высоких ощущений? — снова ничего не поняла Полина.
— Секс во время прыжка через червоточину, — пояснил Денис, — отличается большим чувственным переживанием и ростом эйфории.
— Ну да, забавно… но ничего особенного, — пожал плечами Тед.
Друзья с удивлением посмотрели на стоящего с ухмылкой победителя Теодора.
— Я-то ладно, многое успел испробовать. А вот откуда ты, Дэн, знаешь об этом?
— Прочитал, — спокойно ответил навигатор. — Полли, передай ватную палочку, возьмём мазок. Вдруг Вадиму понадобится.
— Где это ты вычитал? — не унимался пилот. — Не увиливай от ответа: высокие чувства, рост эйфории... Где это написано?
— В журнале. — Дэн с иронией посмотрел на Теда.
— Каком журнале? — подмигнул ему пилот.
Полина, сцеживая смешки в кулачок, с интересом наблюдала за пикировкой парней.
Денис, сохраняя самое серьёзное выражение лица, чётко ответил:
— Прикладная психодинамика в судебной медицине.
Ответ Дэна настолько ошеломил пилота, что тот не сразу нашёлся, что сказать. А потом с возмущением выпалил:
— Что-что?! Впервые слышу!
— Хочешь, устрою тебе подписку на него? — провокационно спросил навигатор.
— Не-не-не, не надо! Обойдусь. — Теодор с таким жаром отмахивался руками от этого предложения, будто опасался, что вот сейчас Дэн с хохотом вручит ему стопку этих журналов и велит прочитать.
И он услышал хохот. Только смеялся не Дэн, а Полина. Девушка раскраснелась, слёзы катились из глаз. Она никак не могла успокоиться.
А Денис, будто не замечая такой реакции друзей, обратился к Теду:
— А теперь ты назови свой источник.
— Нет, тебе это не подойдёт, — немного смущенно протянул пилот.
— И всё же.
— Лучше не стоит… — совсем засмущался Теодор, кивая на Полину: мол, не при девушке же такое обсуждать.
— Ты сам начал.
Два вопросительных взгляда скрестились на Теодоре: друзья с нетерпением ожидали ответа.
— Лучше вернёмся к делу, — предложил Теодор.
— Так и быть, — милостиво принял капитуляцию Денис.
Полина же согласно покивала головой и подытожила:
— С туалетом, похоже, мы всё выяснили: и почему закрыт был, и что здесь происходило. Осталось теперь узнать: кто эти двое участников… как вы там это назвали… Клуба высоких отношений.
— Ощущений, Полли, ощущений.
— И их тоже, — задумчивый взгляд Полины снова заскользил по салону. — О, а я нашла вторую часть разбитой бутылки!
Дэн подобрал и упаковал её с найденной ранее половинкой. Горка улик-находок росла.
— Даже не подозревал, что работа полицейских такая интересная... — Теодор с видом бывалого сыщика осматривал улики. — Теперь нам есть что показать капитану.
— Скорее не полицейского, а криминалиста.
— А есть разница?
— Конечно!
— Всё равно интересно. Я так много здесь нового узнал!
— Я тоже узнала кое-что новенькое… – Полина лукаво подмигнула ребятам. Её широкой улыбке позавидовал бы и Чеширский кот. А уж загадочности хватило бы не на одну Мону Лизу.
Как бы то ни было, а друзья уже не просто не сомневались, что это не несчастный случай, они были твёрдо убеждены, что не всё так просто с этой смертью.
*
А тем временем в медотсеке Вениамин с Лансом и Михалычем проводили своё расследование…
Интересно о разном:
Розочка – вид импровизированного оружия, представляющий собой горлышко разбитой бутылки (реже – донце) с острыми краями. В силу своей специфики она обычно является оружием в ходе уличных и барных драк, часто после распития алкоголя, хотя может использоваться и в других случаях, так как является легкодоступным оружием, которое невозможно запретить.
Люминол – органическое соединение, представляет собой белые или светло-жёлтые кристаллы. Испускает синее свечение при взаимодействии с некоторыми окислителями. Используется судебными экспертами для выявления следов крови, оставленных на месте преступления, так как он реагирует с железом, содержащимся в гемоглобине крови. Также люминол используют биологи при проведении различных исследований клеток для обнаружения меди, железа и цианидов.
Комментарий к «Ничего не понимаю! Или что-то случилось, или одно из двух!» Хотела сперва добавить исследования Вениамина с Лансом, но глава вышла и так длинная. Так что судмедэкспертиза ожидается в следующей главе. Вениамин и Ланс узнают новые подробности смерти парня и немного прояснят цепь событий произошедшего.
Похоже мини плавно перерастает в миди.
====== Следствие по телу ======
— Заходите, доктор Бобков, заходите… я уже всё подготовил, — заметив, что Вениамин не один, альфианец широким жестом пригласил всех пришедших в медотсек.
— Спасибо вам, коллега, что предоставили место и оборудование. Можете обращаться ко мне по имени – Вениамин. — Доктор подумал, что его длинное имя может быть трудным для альфианца, но как сократить? Венькой его называли друзья, Веником – жена-язва… Но ни то, ни другое не подходило в их случае. — Впрочем, можно и доктор Бобков или просто доктор – как вам будет удобно, уважаемый Руус.
— Хорошо, доктор. Я рад, что могу помочь, — альфианец был смущён и взволнован. — Поверьте, мне не тяжело. А вот выяснение причины смерти – боюсь, мог бы не справиться. А ведь это важно! Думаю, семья хотела бы знать, почему умер их близкий человек.
Вениамин тяжело вздохнул. Он тоже считал, что семья должна это знать. Конечно, это их не утешит, но поможет хоть немного смириться с потерей. Хуже, когда причина смерти остаётся невыясненной. Это мучает родственников и не даёт им покоя. Поэтому он приложит все силы и знания, чтобы смерть этого парня не осталась загадкой.
— Доктор Руус, не могли б вы подготовить тело к осмотру, — попросил Вениамин, облачаясь в защитную спецодежду. — Я скоро присоединюсь к вам.
— Может быть, сначала воспользуемся медсканером? — уточнил альфианец. — Сможем сразу определить внутренние повреждения.
— Мы это обязательно сделаем, но давайте сперва проведём первичный осмотр тела. В это время мои помощники займутся одеждой.
— Хорошо, Вени-иа-амин, я понял вас.
На несколько минут в отсеке воцарилась тишина. Каждый был занят делом. Ланс с Михалычем помогали доктору Руусу раздевать жертву, Вениамин готовился к обследованию.
Медотсек космопорта был прекрасно оборудован. Всё, что могло понадобиться, было в наличии. И даже больше. Но… Вениамин предпочитал действовать по старинке. Это не значит, что он совсем не доверял технике или не умел с ней обращаться, нисколько. Просто он всегда считал, что важно личное участие. Порой человек заметит то, что машина посчитает незначительным. Сначала надо самому провести первичный осмотр, составить анамнез, затем копать глубже, а в этом как раз отлично пригодятся различные приспособления. Ещё с института Вениамин запомнил один анекдот, гулявший в то время среди врачей: «Терапевт знает, но не может; хирург может, но не знает; патологоанатом может и знает, но уже поздно...». Вениамин хотел, чтобы это «поздно» настигло его пациентов как можно позже, к примеру, в глубокой старости. Поэтому в институте проводил много часов в анатомичке, на практике закрепляя знания и постигая тайны человеческого тела. И это ему неоднократно помогало в дальнейшем: не всегда в военно-полевых условиях есть суперсовременные сканеры и медтехника. Не зря за ним закрепилось звание лучшего диагноста, на консультацию к которому прилетали даже с других планет. А весь секрет в том, что Вениамин старался каждому пациенту уделить внимание: осмотреть, поговорить, понаблюдать – иногда поведение человека тоже может быть симптомом. Кто-то скажет: «С живым человеком понятно, но что расскажет труп, он же мёртв!». С Вениамином говорили даже мёртвые, главное – уметь их слушать. А доктор Бобков умел.
