Тем самым проблема четкого определения статуса этого праздника влечет за собой некоторые трудности. Безусловно, Сретение – двунадесятый праздник. При этом по преимуществу это праздник Господский, хотя он и имеет целый ряд черт Богородичного торжества и потому даже именуется некоторыми православными литургистами Господско-Богородичным.
Празднование новозаветного события Сретения впервые появилось в Иерусалиме в последней четверти IV века, до 384 года; это торжество отмечалось 14 февраля – на сороковой день после праздника Богоявления (отмечался 6 января), в котором тогда соединялось воспоминание сразу о нескольких событиях евангельской истории: Рождестве Христовом, поклонении волхвов и Крещении Господа на Иордане. При этом самогó привычного для нас названия праздника – «Сретение» – в ту эпоху еще, вероятно, не существовало. О том, как отмечалось в эти годы в Иерусалиме Сретение, пишет паломница Эгерия, диакониса из Испании, посетившая город в начале 380-х годов: «Сороковой день от Богоявления празднуется здесь с большой честью. В этот день служба бывает в Воскресении [в Храме Гроба Господня], и все шествуют, и всё совершается по порядку с величайшим торжеством, как бы в Пасху. Проповедуют все пресвитеры, и потом епископ, толкуя всегда о том месте Евангелия, где в сороковой день Иосиф и Mapия принесли Господа в храм, и узрели Его Симеон и Анна пророчица, дочь Фануила, и о словах их, которые они сказали, узрев Господа, и о приношении, которое принесли родители. И после этого, отправив все по обычному порядку, совершают литургию, и затем бывает отпуст».
В Византии праздник Сретения получил распространение при императоре Юстине I (518–527), который, по свидетельству «Хроник» историка Георгия Кедрина (рубеж XI–XII веков), «учредил торжество праздника Сретения, до того времени не праздновавшегося». Вероятно, в те годы в Константинополе, так же как и в Иерусалиме, Сретение отмечалось 14 февраля – на сороковой день по Богоявлении. Повсеместное же – по всей империи – празднование Сретения было установлено святым императором Юстинианом (527–548): скорее всего, это произошло в 542 году. Как пишет церковный историк Никифор Каллист Ксанфопул (умер около 1335 года), император Юстиниан «впервые установил торжественное празднование по всей империи Сретения нашего Спасителя». Именно при святом Юстиниане день празднования Сретения был перенесен на привычную нам сегодня дату – 2 февраля по старому стилю (15 февраля по новому стилю). Торжество традиционно сопровождалось шествиями с восковыми свечами и светильниками.
Некоторые исторические повествования связывают появление церковного праздника Сретения в Византии с совершившимся в начале 40-х годов VI столетия чудом: во время свирепствовавших там смертоносной моровой язвы и целого ряда страшных и разрушительных землетрясений некоторому благочестивому человеку было открыто Богом, что бедствия окончатся, если будет установлен праздник Сретения – по исполнении этого Божественного повеления бедствия в государстве тотчас же прекратились. Однако следует иметь в виду, что это предание имеет достаточно позднее по времени и по преимуществу западное происхождение.
В греческой традиции праздник обычно именовался «Сретение Господне» («Встреча Господа») или же «Праздник очищения» (здесь имелась в виду очистительная жертва, принесенная Богородицей). Иногда он также назывался «Внесение Господа», «Праздник Симеона».
Что касается христианского Запада, то здесь праздник Сретения, учрежденный в конце V столетия, отмечался с меньшей торжественностью, чем на Востоке. Впрочем, поначалу он справлялся достаточно пышно и здесь. На Западе праздник Сретения считался по преимуществу Богородичным. Торжество Сретения в латинской традиции чаще всего называлось «Очищением Блаженной Девы Марии», иногда же – «Представлением Господа», «Встречей Спасителя Симеоном и Анной». Вероятно, история установления праздника и характер его совершения в Западной Церкви были тесно связаны с миссионерской деятельностью христиан среди римских язычников. Язычники Рима обычно приносили в феврале очистительные жертвы богу Плутону, воздавая почести и душам умерших. Христиане же, как бы в ответ, начали совершать – именно в то же самое время, 2 февраля, Праздник очищения Марии, сопровождавшийся шествиями по городу с горящими факелами и свечами. Тем самым новый христианский праздник постепенно вытеснил в сознании римлян древнее языческое торжество.
Со временем праздник Очищения Марии был отнесен на Западе к разряду торжеств так называемого «второго класса». Однако ныне его статус в Католической церкви несколько повысился; сегодня он также именуется «Днем свечей».
Богослужебные тексты праздника Сретения составлены знаменитыми древнецерковными песнотворцами. Так, часть стихир на стиховне и канон праздника написаны преподобным Косьмой Маюмским (вторая половина VII века – около 752 года); в чин службы также включены стихиры, принадлежащие святителю Андрею Критскому (около 660–740 год) и преподобному Иоанну Дамаскину (вторая половина VII века – около 750 года) – по одной стихире на литии. Часть праздничных стихир на «Господи воззвах» и стихир на литии приписываются авторству святителя Германа, патриарха Константинопольского (между 630–650 – до 754 года).
В Древней Руси праздник Сретения поначалу отмечался очень торжественно. Однако к XVII столетию значение Сретения – в сравнении с более ранней традицией – на Руси заметно приуменьшилось.
Тропарь праздника: «Радуйся, Благодатная Богородице Дево, из Тебе бо возсия Солнце Правды, Христос Бог наш, Просвещаяй сущия во тьме; веселися и ты, старче праведный, приемый во объятия Свободителя душ наших, Дарующаго нам воскресение». Перевод тропаря на русский язык: «Радуйся, Благодатная Дева Богородица, ведь из Тебя воссияло Солнце Правды – Христос Бог наш, Просвещающий находящихся во тьме [неведения]. Веселись же и ты, праведный старец, принявший в свои объятия Освободителя наших душ, Дарующего нам воскресение». Тропарь развивает связанную с внутренним духовным содержанием события Сретения богословскую идею – о просвещении светом Истины всего человечества, прежде пребывавшего во тьме незнания Бога. Она выражена в тексте Священного Писания – у пророка Исаии (см. Ис. 42: 7), а затем повторена Христом: народ, сидящий во тьме, увидел свет великий, и сидящим в стране и тени смертной воссиял свет (Мф. 4: 16).
Кондак праздника: «Утробу Девичу освятивый Рождеством Твоим и руце Симеоне благословивый, яко-же подобаше, предварив, и ныне спасл еси нас, Христе Боже, но умири во бранех жительство и укрепи люди, ихже возлюбил еси, Едине Человеколюбче». Русский перевод кондака: «Освятив Твоим Рождением утробу Девы и благословив объятия Симеона, как надлежало, предвозвестив [о том заранее] – ныне Ты спас нас, Христе Боже; сделай же мирной нашу жизнь – среди войн – и укрепи людей, которых [Ты] возлюбил, Единый Человеколюбец».
В стихирах и каноне праздника подчеркивается мысль, что Тот же Самый Бог, Который прежде являлся в таинственном и неприступном мраке пророку Моисею на горе Синай, теперь сделался видим для человека, ибо стал Младенцем, почивающим на руках праведного Симеона: «На горе Синайстей древле виде Моисей задняя Божия, и тонкий Божественный глас сподобися во мраце же и вихре слышати. Ныне же Симеон Воплощеннаго Бога непреложне нас ради на руки прият…» (Седален канона на утрени). Русский перевод седальна: «В древности на горе Синай Моисей увидел Бога сзади и удостоился неясно слышать Божественный глас во мраке и буре; ныне же Симеон принял во объятия ради нас неизменно Воплотившегося Бога…» Здесь говорится о том, что на горе Синай Моисей смог увидеть Бога лишь как бы «со спины», сзади (см. Исх. 33: 23) – символический образ того, что в Ветхом Завете человек еще не был способен видеть Бога лицом к Лицу, ибо Бог еще не стал Человеком, – он мог слышать только «тонкий», то есть едва различимый и вместе с тем всепроницающий «Божественный глас» лишь под покровом тайны: во мраке и в буре. Ныне же, в день Сретения, Симеон принимает Этого – прежде сокрытого, таинственного и страшного, а теперь Воплотившегося – Бога на свои руки, как Младенца. Говорится здесь и о том, что Тот, Кто до этого был носим лишь на херувимских колесницах, ныне восседает, как на престоле, на руках старца Симеона: «Иже на херувимех Носимый и Певаемый от серафим, днесь в Божественное святилище по закону приносим, на старческих, яко на престоле, седит руках…» («Слава, и ныне», стихиры на стиховне, утреня).
