Вы нерешительно начала дочь, что-то поняв для себя- Вы считаете, что я недостаточно хороша? — теперь на ее лице проступило угнетенное выражение- Думаете, я не смогу защитить вас?
Мысли Исмем снова застопорились. Она решительно не могла понять логики, по которой думает девушка.
Вовсе нет голос библиотекаря непроизвольно смягчился- просто… я всю жизнь провела, понимая что отдав контроль над собой потеряю нечто важное. Поэтому я не могу согласиться- Исмем и сама не ожидала от себя подобной откровенности.
Но эта девушка так переживала. И чем человечнее было ее лицо, тем легче было забыть, кто она.
Вы отвергли мою мать понимающе кивнула дочь- Ведь она не выполнила обязательств по вашей защите. Более того… она была Недостойной Главой- при этих словах на лице девушки проступила застарелая грусть- и я прекрасно вас понимаю. Но- и тут она решительно выдохнула- Я… я отрицаю ее путь правления и… не предана- при этих словах она сильно вздрогнула и решительно посмотрела на Исмем.
Та непонимающе на нее смотрела. Дочь пристально смотрела на нее в ответ. Постепенно в ее взгляде проступала неловкость. Она росла в геометрической прогрессии и питалась тяжелой тишиной, постепенно накапливаясь в пространстве, пока ее внезапно не прервали:
Нона, я тебе кучу раз говорила, не понимают они этого всего внезапно донеслось сверху- Ты снова увлеклась. Это не истории твоего папаши.
Исмем с радостью разорвала жуткий контакт взглядами и посмотрела наверх. Там стояла высокая, а за ее спиной мрачная. Похоже это и были Сорок Вторая и Семьдесят Вторая. И, похоже, они так увлеклись, что не заметили вошедших в зал. Ну, или Исмем пала в депрессию слишком рано. Если подумать, то она не осматривала помещение.
Но беспомощно обернулась Нона- Если она не согласится, то умрет-
-Что значит умрет?! — донесся детский голос, и через высокую протолкался…
-Тедди! — радостно крикнула Исмем и застонала от приступа головной боли.
-Что значит, она умрет? — сердито посмотрел на дочь мальчик.
Та беспомощно на него посмотрела:
Она не хочет служить мне, поэтому я не смогу взять ее под защиту начала панически махать руками Нона- а менталиста она во второй раз уже не переживет!
Тедди растерянно на нее посмотрел, после чего перевел взгляд на высокую. На ее лице было выражение застарелого смирения.
Она… совсем с людьми разговаривать не умеет? мрачно спросил Тедди.
Высокая молча кивнула и пояснила:
Насчет работы с представителями каст, главнокомандующими, главными священниками и простыми гражданами всегда пожалуйста. Ее высокомерное святейшество тут как тут. Но когда это простое человеческое общение высокая устало махнула рукой и тяжело вздохнула.
Мальчик серьезно кивнул и повернулся к Исмем:
-Ис, когда она говорит о… эм… служении, это другое. Это как мы слушались тебя. Ты вроде как понимаешь, что она главная, но это скорее как защита. Вы смотрите друг за другом. Не как храмы… понимаешь.
Исмем упрямо поджала губы и замотала головой. Выражение лица Тедди стало беспомощным, после чего он вздохнул и медленно опустился на колени около нее. Исмем вздрогнула, когда мальчик ее обнял и приблизился к ее уху:
-Пожалуйста… Я не хочу запоминать тебя. Будь здесь и сейчас… хотя бы ради нас — и крепко крепко сжал.
Исмем согласилась.
====== Глава 7. Невозможные вещи и печальные открытия ======
-Я все равно тебя найду! — разнесся злой крик по огромному помещению.
Исмем продолжила спокойно сидеть под дубовым столиком. Плюс этого предмета мебели был в белой ткани, покрывавшей столик и белоснежными складками опускавшийся до земли. Под ней Исмем и сидела, пока очень злой Темный безрезультатно искал ее среди бесчисленных полок с книгами.
Это начинало становиться рутиной. В смысле ее хроническое выживание и недоуменная злость Темного по этому поводу. Скорее всего он уже отчаялся понять, почему Исмем еще жива и нервничал от этого факта все сильнее с каждым разом.
Сам процесс «выравнивания» был странноватым. Сначала дочь, которую звали Нона, попросила Исмем принять ее покровительство. Та, скрипя зубами, согласилась и… ничего не изменилось. В смысле лицо Ноны немного расслабилось, но сама Исмем не почувствовала вообще ничего- никакого дикого желания служить, стремления бухаться на колени или жуткого ощущения счастья. Вообще ничего не изменилось.
Исмем даже немного разочаровалась.
А потом Нона положила ее голову себе на колени и долго сосредоточенно на нее смотрела. Библиотекарю было немного неловко, но, судя по расфокусированному взгляду сверху, Нона смотрела не на нее. Видимо она что-то выравнивала там. Возможно согласие было лишь предлогом, и теперь то дочь влезет в ее мозги, так что Исмем стала ожидать, что в любой момент ее настигнет жажда служить и… через час Нона расслабилась и довольно сказала, что закончила. В сознании Исмем все еще ничего не изменилось. Женщина даже решила уточнить, получилось ли, и ее с огнем в глазах заверили, что да.
И очень даже хорошо получилось. Огонь детской радости в глазах дочери просто слепил.
Исмем не верила в это, пока в нее не стали закачивать Темную Материю.
В тот момент она… ничего не почувствовала. Да, звучит не очень впечатляюще, но… обычно закачивание Темной Материи сопровождалось огромным спектром незабываемых ощущений. И самыми мерзкими из них была отнюдь не боль- чувство, что твой мозг плавится прямо у тебя в голове далеко ее обгоняло, а понимание, что если он окончательно утечет, то ты умрешь, не делало ситуацию лучше. Теперь Исмем впервые могла смотреть на свою серую кожу и не ощущать, как ее мысли растекаются в желе и пытаются выползти из черепа.
Ощущение было непередаваемое. Она чувствовала, что даже если задействует мозг по максимуму, то жуткое ощущение соскальзывания и потери контроля не вернется, ведь рядом был кто-то. Этот кто-то ее защитит. В этом состоял их договор- он работает для нее, а она помогает ему. И они поддерживают друг друга. Это было… впервые за долгое время библиотекарь ощутила какую то уверенность в своем мире. Это даже можно было назвать робкой радостью.
А потом ей на голову нацепили тот жуткий обруч и она смогла ощутить ВЕСЬ спектр эмоций, которые он ей давал. Сначала лоб прошила жуткая боль от шипов, потом она почувствовала… это была Нона и Тедди и ее люди и Ллойд и кто-то совсем незнакомый и немного безумный. Им всем было больно, и Нона держала их всех одновременно. А потом Исмем почувствовала Темного и ощутила, как их мысли смешиваются.
Он был зол, хотел убить их всех и сильно, сильно испуган. Он был менталистом, а их редко выпускали на поле боя. В его ментальное пространство вторглось так много Светлых, и он должен был убить их всех… у Светлых не должно получится, и только он мог помешать их мучителям. Только он мог хоть что-то делать, привязанный к этому стулу. Его Глава и члены Клана тоже были здесь, им было больно и они никогда не смогут вернуться. Никто им не поможет, и он должен был справится со всем сам. Страшно… так страшно и так сильно болит голова!
Нужно собраться… собраться и убить ее, пока он еще может.
И Исмем оказалась в своей библиотеке, пытаясь отойти от чуждого потока мыслей Темного. А потом он атаковал и стало не до рефлексии. Так начались бесконечные прятки-догонялки в голове Исмем. И конца им было не видно.
Опытным путем Исмем поняла, что Темный гораздо опытнее бывшего библиотекаря в вопросах борьбы разумов. В конце-концов его специально учили, а все, что знала из этой области Исмем, это хранение и воспроизведение информации. Все равно, что идти с книгой против опытного фехтовальщика. Но на ее стороне было важное преимущество- чтобы убить ее Темный/Вайзли вторгался в ее разум, а каждый менталист сильнее на своей территории.
И нет, она не стала с ним драться. Можно считать, что на своей территории она могла бесконечно создавать книги, но против фехтовальщика это все еще было не впечатляюще. Поэтому библиотекарь просто… пряталась. В первые дни это было очень страшно, прямо как в фильмах ужасов (диски с ними в библиотеке тоже были). Угрожающая фигура ходила между рядов, пока девушка старалась как можно незаметнее перемещаться с места на место. Потом она немного попривыкла и относилась к сеансам более спокойно. А потом ей стало скучно.
