Нои напряженно замолчали, смотря на тяжело дышащую женщину. Наконец балахон отмер и нерешительно спросил:

-Четырн…

Нет резко отрезал Граф- Мы… связаны. У него не может быть другой семьи.

Снова повисла тяжелая тишина.

Могу ли я уточнить внезапно донеслось сзади, и парочка повернулась-как именно “Глава” способен взаимодействовать с подопытной? – невозмутимо спросила ассистентка Одаренности — Это может быть важно для моего исследования.

Граф удивленно посмотрел на единственного человека в лаборатории ковчега.

-Майтра, кто это♥? – повернулся Тысячелетний к Одаренности.

Тот странно замялся:

Мне необходим человек, для изучения Чистой Силы. Сам я не способен по понятным причинам, а черепа долго не выдерживают как будто оправдывался ученый- Тем более у нее какая-то врожденная проблема с эмоциями, так что неприятностей она не доставляет и весьма послушна. Все, что ее интересует это работа, а кто заказчик Саманту не волнует- неловко закончил Майтра.

Граф снова глубоко задумался.

Ничего не чувствует значит? Что то знакомое... Граф задумчиво поднял голову к потолку и начал перекатываться с пятки на носок- Отсутствие эмоций и изучение Чистой Сил...- внезапно Тысячелетний запнулся и застыл.

Потом окинул взглядом ковчег и повернулся к истощенной Ванессе.

Любит манипулировать людьми, но ненавидит, когда ей лгут. И Шерил ее не убил… еще более задумчиво пробормотал клоун, вспоминая характеристику Четвёртого – Нет, не может… Он бы не стал- как-то неверяще пробормотал Граф и повернулся к Саманте.

-Тебя интересуют эмоции? -осторожно спросил клоун.

Женщина ничего не ответила, продолжая равнодушно смотреть на первого Ноя.

-Саманта отвечай. Это приказ – спокойно сказал Майтра.

Канон покосилась на Майтру и, впервые за долгое время, в глубине ее глаз мелькнуло что-то:

Я… сосредоточенно начала женщина- Я считаю разумным заключить… что эмоции важны для научной работы. Исходя из анализа работы господина Одаренности, эмоции помогают в создании нового и… более эффективны, чем бесчувственный разум- говорила она максимально осторожно, будто опасалась своих же слов.

А… неловко продолжил Граф – А закаты? Ты… как ты относишься к закатам? – казалось он опасается услышать ответ.

На этот раз женщина не отвечала дольше. На лице ее застыло пустое выражение, но в глазах отражалась сложнейшая мысленная работа:

- Я… я ничего не чувствую в отношении закатов, господин Граф – напряженно ответила ученая- Закат это понятие, призванное обозначить оборот планеты вокруг своей оси и наступление темного времени суток. Это рутинный и бессмысленный для изучения процесс.

-Но… ты ходишь смотреть на закаты? – очень осторожно спросил Тысячелетний.

И тут произошло нечто странное. Саманта ощутимо вздрогнула и шагнула назад. На ее лице отразилось замешательство:

Если господин Граф считает мое поведение неподобающим, я прекращу совершать данную процедуру быстро ответила Канон – Но… я… могу работать дольше… Качество работы не пострадает. Мне необходимо…необходимо понять…- женщина была абсолютно дезориентирована.

Майтра был поражен, он никогда не видел свою ассистентку в подобном состоянии. Но еще страннее была реакция Графа. Увидев реакцию Канон, он застыл, а потом его тело неконтролируемо затряслось от ярости. Руки Тысячелетнего сжались в кулаки, а от фигуры начала исходить ощутимая угроза. Майтра непроизвольно отошел подальше.

Четырнадцатый теперь в голосе Графа звучала настоящая ненависть- как ты посмел. Как ты посмел ее тронуть – прорычал Первый и скрылся в портале.

Майтра остался ошарашенно стоять в маленькой палате, наедине с мучающейся Ванессой и растерянной ассистенткой. В этот момент ученый осознал, что абсолютно перестал понимать происходящее.

Господин Майтра, несмотря на мой дефект, я гарантирую качество своей работы напряженно сказала Саманта, отвлекая Одаренность от тяжелых мыслей.

-Какой дефект? – не успел сориентироваться ученый.

Да плевать! Помогите мне, наконец простонала забытая всеми Ванесса.

О! Дорогая сестра с наслаждением протянул появившийся из странных дверей Шерил- как жаль видеть тебя в столь плачевном состоянии.

Мужчина был вынужден отвлечься на работу, но как только появилась возможность сразу же вернулся. Пропустить зрелище его всегда хладнокровной биологической сестры в подобном состоянии? Да ни за что.

Кстати, угадай, кто пришел тебя навестить? с садисткой улыбкой протянул Камелот, и через ту же дверь вбежала радостная девочка.

Здравствуйте, дорогая тетушка? Как ваше здоровье? с интересом спросила Мечта, пристально уставившись на измученную женщину.

Ванесса застонала и начала ненавидеть все происходящее с утроенной силой.

Ковчег был очень и очень стар. Иногда даже сам Граф мог заблудиться в его бесконечных комнатах, построенных за многие годы его использования. В разные времена Ковчег служил разным целям: сначала был колыбелью, для новой цивилизации, потом убежищем для хрупкого воссозданного человечества. Позже он служил восстановлению природы и растительности когда-то разрушенного мира и, когда цель была достигнута, был покинут своими многочисленными жителями. После этого Ковчег стал единоличным домом последних выживших Темных этого мира и стал служить лишь их целям.

Но было время, когда это место еще не принадлежало Графу. И в глубине души он всегда помнил, кому на самом деле принадлежит Ковчег, ведь именно Светлые были истинными хозяевами Небесных Городов. Это место так и не стало его истинным домом.

По темному старому коридору шел немолодой уставший мужчина. Путь его освещали старые потолочные лампы, периодически мигавшие от перебоев в древней самодельной проводке. Она говорила, что обживать Город было непросто, учитывая, что Кристаллиты стали смертельно опасны, а вся инфраструктура Светлых зависела от него. Им пришлось заменять абсолютно все, используя устаревшие знания и свои неловкие руки, и они справились. Когда она рассказывала об этом на ее лице светилась редкая улыбка и иногда Первому казалось, что только благодаря этим воспоминаниям она смогла продержаться так долго. Не то, чтобы Глава уничтоженного клана не понимал ее.

Мужчина грустно улыбнулся и аккуратно обогнул лежавшую на полу глиняную фигурку. Она очень не любила, когда он трогал их вещи. А он ненавидел все ее бесконечные правила по поведению в ее обожаемом доме, мешавшие ему работать. Когда он снял со спинки стула тот лабораторный халат, она его чуть не убила, и они разорались, перестав разговаривать друг с другом на неделю. Это была болезненно одинокая неделя. Она извинилась первой, а он больше никогда не трогал тот халат.

Когда она… Граф навсегда ушел из этой части ковчега, погрузив его в стасис. Ему нужно было возродить свой клан, а призраки должны были остаться в прошлом. Она осталась здесь, вместе с воспоминаниями, которые так любила, чтобы больше никогда не проснуться.

И когда у него получилось, когда его клан вернулся… он попытался. Он помнил все ее рассказы, ему казалось, что за эти годы он услышал о них достаточно, чтобы узнать. Он пытался вернуть их, ведь тогда она смогла бы жить. Они бы защитили ее.

Но их не было. Он никого не смог найти.

И кто бы мог подумать, что спустя столько времени, эту бесконечную бездну веков, он все еще будет помнить ее рассказы. И что спустя столько времени он их найдет.

Какая жестокая шутка судьбы.

Мужчина ожесточенно ухмыльнулся, когда увидел следы в многовековой пыли. Разумеется, мальчишка пришел сюда. Он помнил достаточно, чтобы знать о ней, но недостаточно, чтобы знать, почему она здесь.

Мужчина открыл старую дверь и вошел в большой пыльный зал. Его шаги эхом раздавались по практически пустому помещению. Единственным содержимым таинственной комнаты был черный шар, состоящий из маленьких кристаллов. Это была затвердевшая Темная Материя, единственной функцией которой было навсегда запереть свое опасное содержимое.