– Илнра, красавица моя! – Могучий старик заглянул в кухонную залу, и девушка улыбнулась его скрипучему и столь родному голосу. – Возьми с собой свистящие стрелы! С сегодняшнего дня будем приучать молодняк к звуку сражений. Я договорился с Ндоргом Видящим Болезнь, он поедет с нами. И возьми с собой лук!

– Он всегда со мной, дедушка! – весело засмеялась Илнра. – Ты же знаешь!

– Возьми с собой мой боевой лук! – гордо заявил старик. – Стрелы должны взвиваться высоко в небо! Твоего охотничьего лука будет недостаточно!

– Ты будешь стрелять из боевого лука?! – восхитилась девушка.

– Стрелять будешь ты, – проскрипел старик. – Ты стала совсем большой, пора тебе переходить на боевой лук. Моим пальцам всё больнее растягивать его тетиву…

Илнра с негромким довольным визгом умчалась в оружейную, и старый Орк проводил её теплым взглядом, беззвучно шепча:

– Крорг Тяжёлая Рука и Мрирта радуются, взирая на тебя с небес из Звёздного Стана нашего Небесного Отца… Вскоре твоя красота расцветёт, и слава о ней разнесётся далеко по степи… Рыгдард Кровавый, не дай жажде мести испепелить девочке сердце… Разве она заслужила одиночество…

Могучий старик направился в просторную прихожую и принялся с кряхтеньем облачаться в зимнюю куртку. Шестнадцать лет назад он пылал неукротимой жаждой мести, но клан не позволил ему идти в бой на авлийские заклятья в первых рядах. Ибо его женщины уцелели, и отныне ему запрещено погибать в битве. О Последнем Подвиге тоже пришлось забыть, ибо с того дня его Последний Подвиг был здесь, в этом доме, опустевшем на три четверти. И старый Орк сделал всё, дабы детство осиротевшей крохи было счастливым. Но юная Илнра с малых лет жила неистовой жаждой мести, словно сам Рыгдард Кровавый желал такового. Родись она воином, лучшей цели в жизни придумать для него было бы невозможно. Но юной деве пристало мечтать об обретении возлюбленного и об уюте домашнего очага, а не о том, как бы провести в кровавых битвах всю свою одинокую жизнь.

– Дедушка Гдырг! – Илнра, облачённая в зимние охотничьи одежды, стояла с его боевым луком за спиной и толстым шерстяным плащом в руках. – Ты вновь забыл надеть тёплую накидку поверх зимней куртки!

– На улице не так уж холодно! – проскрипел старый Орк. – А я не так уж стар!

– Если ты заболеешь, я весьма опечалюсь, – ласково заявила Илнра, надевая накидку на плечи громадного старика. – И стану рыдать!

– Рыдать? – Старик насупился: – Орки Клана Острого Клыка не умеют рыдать!

– Не умеют, – согласилась Илнра. – Но надо же мне каким-то диковинным способом собрать тут весь клан, дабы пожаловаться мудрым Оркам на то, что мой любимый дедушка не слушается шаманов и не желает тепло одеваться! А раз я во всём беру с него пример, то тоже не стану их слушаться!

– Хитрости в тебе столько же, сколько в турлане храбрости, – заскрипел старый Орк, с удовольствием закутываясь в тёплый плащ. – Не доросла ты ещё старика укорять!

Входная дверь отворилась, и на пороге появился Ндорг Видящий Болезнь.

– Отчего же не укорить, – изрёк шаман, с хитрецой подмигивая Илнре, – если старик сей и вправду не следует указке целителей? Мудрец в мудрости своей не делает исключений для собственного здоровья!

Шаман снял с вешалки толстый шерстяной шарф и вручил его старику.

– Ещё один на мою голову! – беззлобно возмутился дедушка, обматываясь шарфом. – Седлайте-ка коней, молодёжь! Нечего поучать старого Орка!

Он обменялся с шаманом пожатием предплечий, и все покинули дом. На дворе начиналась оттепель, лучи предвесеннего солнца с каждым днём отгоняли зиму всё дальше, и снегопадов не было больше недели. Идущая мимо дома широкая улица была заполнена конными и пешими Орками, следующими по своим делам, и приготовленные дедушкой лошади, лёжа на брюхе у обочины, негромко перекрикивались с пробегающими мимо скакунами. Конь Ндорга Видящего Болезнь был мощным боевым жеребцом, и шаман оставил его по другую сторону широкого крыльца, дабы скакун не принялся кусать вьючных лошадок.

Увидев возвращение только что ушедшего хозяина, громадный конь встрепенулся и довольно зашипел. Сидеть без дела после ночного сна боевым скакунам не по нраву. Шаман вскочил на высоченного коня с лёгкостью, словно могучий тяжеловес не возвышался посреди улицы на четырёх лапах, а лежал на земле на брюхе. Илнра оценила грацию. Сразу видно, что Ндорг искусный воин, привыкший носить стальной доспех. Полный комплект вооружения оркского бойца весит лишь вдвое меньше самого бойца. Но мужчины Орков сильны и выносливы, они с младых лет привыкают к тому, что броня воина суть его кожа, и тяжесть вооружения ничуть не сковывает их движений. По одному только прыжку в седло, совершённому без доспехов, становится мгновенно ясно, что мудрый шаман чаще облачён в броню, нежели наоборот.

А вот у Илнры нет собственного скакуна. Девушке боевой конь без надобности, она не носит тяжёлых доспехов, и неразумно брать себе мощного тяжеловеса, который вместо тебя мог бы мчать в жаркую битву могучего бойца. Поэтому она ездит на вьючных лошадках. Они не столь хищные по своей природе, потому более спокойны и не испытывают душевных переживаний от смены седока. Но если Илнра твёрдо решила добиться назначения в боевую лавину, ей обязательно будет нужен боевой скакун. Тяжёлых доспехов лучнице не носить, посему надо подобрать себе лошадку не столько сильную, сколько быструю. Это должна быть молодая самочка, породные качества которой более способствуют развитию высокой скорости, нежели запредельной выносливости при перевозке всадника, тяжёлого своею бронёй изрядно.

Таковых самок среди молодняка было три, и сегодня как раз удачный момент для выбора. Первые тренировки покажут, какая из них наделена более устойчивой психикой. Илнра следом за дедушкой уселась в седло вьючной лошадки и подняла её на лапы. Старый Орк пустил коня легким бегом, держа путь к выезду из Главного Стана, Ндорг Видящий Болезнь поскакал следом, и она замкнула сей небольшой отряд, тихо улыбаясь весьма доблестному виду, который напустил на себя сидящий в седле старик. Дедушка Гдырг её очень любил, и она платила ему тем же. Ей будет весьма грустно, когда он покинет этот мир. Но Орки не отличаются долголетием, старику уже шестьдесят семь, и это очень преклонный возраст. Неудивительно, что Ндорг Видящий Болезнь отложил ради его просьбы все свои дела, коих у шамана-целителя всегда весьма и весьма много.

Хотя, если честно, очень весело наблюдать, как старенький дедушка называет молодёжью их обоих. Шаман старше Илнры вдвое, он мудр, весьма рассудителен и прославился своим целительским искусством. Ндорг исцелял Илнре мелкие болячки и всяческие тренировочные травмы, сколько она себя помнила, то есть лет с шести. После мора в Клане Острого Клыка остались лишь те шаманы, что в день тот были с войском в песках Ратхаш. Ндорг был единственным подростком в шаманской накидке, кто не погиб в стенах Главного Стана, ибо собирал редкие целебные травы в весьма удалённой роще, стремясь отыскать Семилистник к моменту возвращения из похода своего наставника. Вернувшись под стены Главного Стана, он нашёл их запертыми изнутри, и лежащий меж зубцов надвратной башни умирающий Бдард Деловая Хватка запретил ему приближаться к объятому Смертью граду.

С того мига Ндорг Видящий Болезнь яростно ненавидит Людей подобно Илнре. Он никогда не пропускает никаких сражений и обязательно участвует в Битве за Чёрную Башню. Но он вырос весьма искусным целителем в клане, испытывающем недостаток в шаманах Оранжевого ранга, и потому клан запрещает ему рисковать собой. Это печалит Ндорга, но судьба клана превыше собственной, тем более для шамана, и мудрый целитель посвятил ей свою жизнь целиком. А вот Илнра далеко не столь ценна, и потому никто не запретит ей отомстить подлым Людям! Прекрасная Грарта права, клан обязательно пожелает не пустить её в битву, ибо все ждут, что она станет матерью. Но Илнра обязательно добьётся своего! И если для этого ей требуется стать Победительницей, она ею станет! Пусть даже Победительницей становится одна Претендентка из сотен тысяч. Да хоть одна из миллиона! Ей всё равно, её никому не испугать! А Удел Матери может и подождать!