Сразу посыпались жалобы по содержанию в лагере. Но не от поляков, от руководства НКВД, где отмечается, что помещения для содержания военнопленных не оборудованы, отсутствуют кухни и прачечные, горячую пищу пленные получают только один раз в день, указывается на недостаток продуктов, овощей в частности, вещевое довольствие отсутствует, и пр.[21]
23.09.1939 выходит Положение о медико-санитарном обеспечении военнопленных[22], где ставятся задачи санитарной службе по сохранению и обеспечению здоровья военнопленных.
Дадим слово и польской стороне. Известный польский военнопленный Иозеф Чапский[23] вспоминал про Старобельский лагерь осенью 1939 г. Кошмарные бытовые условия в целом и «…торжественное собрание, на котором молодой подпоручик декламировал «Письмо из Сибири» Ор-Ота и какое-то из стихотворений Лехоня…»[24] в частности. «…празднование Рождества. Я как сейчас помню длинный сбитый из досок стол, украденную где-то елочку, несколько булочек и конфет, и весь Старобельск, ночь напролет оглашаемый пеньем коляд»[25]. Можно представить себе замученных польских пленных по ночам поющих рождественские песни, оглушая весь город. Он же в целом сделал вывод по Старобельскому лагерю: «Безусловно, гораздо лучше, чем условия, в которых жили в лагерях политзаключенные. Есть давали мало, но мучительного голода мы не ощущали…»[26].
Добавим сюда описание лагеря военнопленных в Оптиной Пустыни в Козельске: «Так на заседании райкома партии 7 октября 1939 года обсуждался вопрос об оказании практической помощи этому лагерю военнопленных. Предлагалось создать им нормальные условия и даже «в трехдневный срок организовать торговлю на территории лагеря военнопленных – открыть магазин и дополнительно 2 ларька <…> организовать культурное обслуживание военнопленных – посылка кинокартин, практиковать выезды колхозного хора и самодеятельности детдома» и т. д. Сначала порядки в лагере были столь либеральными, что пленные могли даже покидать его небольшими группами, посещая город, где они ходили в кино и на танцы. К одиннадцати часам вечера они должны были вернуться в лагерь. Затем режим стал более строгим, но охрана лагеря никогда не применяла оружие. Переписка с близкими людьми у поляков сохранялась на протяжении всего периода пребывания в лагере, не отнимали и военную форму у офицеров»[27].
К этому можно отнести и типовой распорядок дня для военнопленных[28], где мы видим, что для работ в лагере отводилось не более семи часов (приложение 2).
Чтобы польские пленные не заскучали, заодно помогли народному хозяйству страны, их частично привлекли к работам в народном хозяйстве[29]. Естественно, что контроль над исполнением труда осуществляло НКВД СССР. Так как между СССР и Польшей состояние войны объявлено не было, то польские пленные юридически не считались военнопленными, и на них распространялась нормативная база внутреннего законодательства СССР[30].
Пленные поляки привлекались для строительства дорог, для чего развернули Ровенский лагерь на 25000 чел.[31] Условия для работ были недостаточно хорошими: неотапливаемые помещения, отсутствие одежды и обуви, отсутствие постельных принадлежностей, плохое питание[32]. Законодательство, положения и инструкции по содержанию пленных не запрещали писать жалобы на содержание и условия работ. Поэтому поляки с удовольствием писали жалобы вплоть до Сталина, также требовали отпустить их домой.
Были случаи и отказов от работы польскими пленными.
Наркомат Тяжелой металлургии тоже запросил в свое распоряжение рабочие руки в количестве 10000 человек. Пленных разместили в рабочих лагерях в Криворожской, Елено-Каракубской и Запорожской областях на шахтах и рудниках[33], обеспечили сдельной работой, утепленными помещениями, постельными принадлежностями и спецодеждой по нормам ВЦСПС и зарплатой не менее 7 рублей за каждую отработанную смену. Бывшие польские военнослужащие здесь столкнулись с низкой зарплатой, в первую очередь из-за плохого учета выполнений работы и бытовой неустроенности. Медленно, но жизнь и здесь стала налаживаться[34].
К началу финской войны[35] становится ясно, что инструкции и распоряжения по приему и содержанию военнопленных необходимо расширить.
Следующими были уже пленные финские военнослужащие. К прежним положениям о военнопленных добавилось «Временная инструкция о работе пунктов НКВД по приему военнопленных»[36], где категорически запрещается при приеме военнопленного отбирать у него деньги и ценные вещи. В пункте 27 отмечается «С военнопленными со стороны администрации, охраны и сотрудников приемного пункта должно быть вежливое обращение»[37]. Здесь же добавлены и правила перевозки военнопленных по железной дороге, в частности необходимость в эшелоне с численностью более 1000 человек, наличие санитарного вагона и его комплектация.
В плену финны находились недолго и к работам, кроме как внутри лагеря, не привлекались. Уже 16 апреля 1940[38] года начался их обмен на советских военнопленных. А через полтора месяца вышел приказ НКВД СССР «О ликвидации приемных пунктов (лагерей) для военнопленных». Война закончилась и в ближайшей перспективе не планировалась.
Все финские военнослужащие, попавшие в плен (847 человек), содержались в Грязовецком лагере. В бывшем доме отдыха Совлеспрома, до этого бывшем Корнильево-Коменском монастыре[39]. Безобразий по отношению к пленным было достаточно. Инструктор по политработе Гаркунов не обеспечил пленных шахматами, шашками и домино. Не было газет из Москвы на финском языке. Финны стали жаловаться на плохое питание и требовать увеличить норму выдачи хлеба. Хотя пленный Ясколайнен Хатски-Аббель в заявлении на имя начальника лагеря сообщил, что положением в плену доволен: тепло, кормят хорошо.[40] В целом автору не удалось найти материала о тяжелом положении финский военнопленных в лагерях НКВД.
Все эти документы действовали до 1 июля 1941 года. 1 июля Положение о военнопленных немного поменялось[41]. В частности указывается, что раненые и больные пленные из пункта сбора немедленно должны быть направлены на лечение. Устанавливается ответственность за содержание военнопленных – приемные пункты командующие фронтами, лагеря – органы НКВД. Здесь же уже указывается, что нормы снабжения устанавливаются распоряжениями НКВД. Интересно, что медицинское обеспечение приравнивается к нормам медицинского обеспечения военнослужащих РККА[42].
Принципиальным стал пункт 20: «Военнопленные рядового и унтер-офицерского состава могут привлекаться к работе как в лагере, так и вне лагеря в промышленности и сельском хозяйстве Союза ССР на основании особых правил, разрабатываемых Управлением НКВД СССР по делам военнопленных и интернированных». И пункт 21: «На военнопленных, привлекаемых к работе, распространяется постановление об охране труда и рабочем времени, применяющееся в данной местности к гражданам Союза ССР, работающим в той же отрасли труда»[43]. То есть разрешалось привлекать пленных к труду на пользу народного хозяйства.
