Хокон чуть склонил голову набок.

— Есть разные способы, — ответил он с леденящей усмешкой.

— А кольчуга? Возомнил себя древним рыцарем?

Хокон погладил гладкие кольца.

— Она спасла мне жизнь три месяца назад. У драконов острые зубы. Но прокусить ее они не могут.

Внезапный скрип привлек внимание всех, включая Хокона. Взгляд Фрейи перескочил на канат, удерживающий тяжелую машину. Она увидела, как одна конопляная веревка стремительно раскрутилась на волокна. Вторая продержалась секундой дольше, прежде чем лопнула посередине.

— Закрепи эту чертову хрень! — зарычал Хокон, когда баллиста завалилась на одну сторону, свисая на оставшихся канатах.

Вот лопнул еще один, и баллиста дернулась к воде. Последняя веревка не выдержала и разорвалась с громким треском.

— Нет! — Хокон опрометью кинулся к орудию, но то плюхнулось в воду с леденящим душу всплеском и тут же пошло ко дну. Охотник осыпал бранью рабочих, что крепили веревки, лающим голосом жестко раздавая приказы.

— Какая жалость, — пробормотал Фрейе на ухо голос, исполненный мрачного веселья. — Теперь ему будет куда сложнее охотиться на дреки.

Шепот коснулся нежной кожи за ухом. Фрейя вздрогнула и крутанулась на каблуках. Рюрик стоял ближе, чем полагалось, порывы холодного ветра разбивались о его тело, и Фрейе сразу стало тепло. Хотя, возможно, это сам воздух между ними внезапно нагрелся.

Она даже не слышала, как он подошел. Плотно запахнув шаль на плечах, Фрейя зыркнула на нахала, словно бросая вызов — посмеет ли он встретиться с ней взглядом.

Посмел.

Но не отшатнулся в ужасе, как большинство мужчин. Вместо этого подступил ближе, глядя будто сквозь нее, разглядывая нечто невидимое другим. Рюрик, казалось, раздевал ее, но речь шла не об одежде, а обо всех суевериях и притворствах, о каждой лжи, что произносили ее губы, о всех тех улыбках, за которыми она прятала боль.

Словно вспыхнул огонь. Между ними установилась неразрывная связь. Фрейя потерялась в дымном янтаре его глаз, не в силах отвести взгляд, как железные опилки, притягиваемые глыбой магнита. Легкие не могли расправиться для вдоха, будто ее заковали в стальной корсет.

— У тебя такие красивые глаза, — наконец пробормотал Рюрик, и колдовство разрушилось.

— Красивы… — выпалила Фрейя и осеклась. Никто не называл ее глаза красивыми, и реплика была слишком смелой для человека, который и имени-то у нее не спросил.

Крохотные морщинки прорезались в уголках его глаз, словно он улыбался про себя.

— Ты мне не веришь? Разве у тебя нет зеркала?

— Это неприлично, — пробормотала Фрейя, опустив голову и пытаясь избежать дополнительного внимания.

— Вот уж не подумал бы, что ты такая скромница.

Фрейя вздернула подбородок, метнув стальной взгляд.

— Вы говорите неподобающие вещи, сэр. Буду благодарна, если вы отступите и дадите мне пройти.

Янтарные глаза Рюрика вспыхнули, словно он обнаружил ровно то, что искал.

— Приношу свои извинения. Я не хотел обидеть тебя. Лишь желал подчеркнуть, что ты — редчайший цветок в саду, — он обвел взглядом толпу, — простых фиалок. Ты не из тех, кто подчиняется. И это так возбуждает.

И на нее обрушилась сокрушительная мощь его улыбки.

Фрейя сделала шаг назад, плотнее кутаясь в шаль, словно та могла защитить ее или утихомирить водоворот внезапно нахлынувших эмоций.

— Вы слишком легко рассыпаете комплименты.

— Я говорю правду, сейчас и всегда. — Он протянул руку, словно желая поднести ее пальцы к губам. — Меня зовут Рюрик.

— Да, вы уже представились. — Его пальцы были длинными и изящными. Она сверлила их взглядом, словно жабу. Как же не хотелось касаться. Инстинкт никогда раньше не подводил ее и сейчас вопил во все горло. Дотронься до него и пропадешь. Дотронься до него, и твоя жизнь перевернется с ног на голову. — Если медовые речи — ваше единственное оружие, боюсь, добычи вам не видать.

— Желаешь, чтобы я доказал серьезность своих намерений?

— Всего лишь утверждаю, что лестью меня не возьмешь, — с вызовом уставилась на него Фрейя.

Рюрик опустил ресницы, словно осознав, что она не примет его руку.

— Кажется, я не расслышал твое имя.

— А я его не называла, — парировала Фрейя и, подхватив юбки, обошла его. — Всего доброго, сэр.

Шагая к гостинице, Фрейя чувствовала взгляд. Сверлящий. Тлеющий. И внезапно она поняла, что за ней следит не только Рюрик.

Охотник за драконами провожал ее глазами, скрестив на груди руки и напустив показное безразличие. За его спиной кто-то из отряда нырял в залив, цепляя канаты к баллисте, но Хокон не обращал на них внимания. Он сосредоточился на Фрейе.

Фрейя споткнулась. Ее уши стали улавливать обрывки окружающих перешептываний. Взгляды, что бросали из толпы.

— … и как она так шваркнулась-то? Как будто веревки подрезали…

— Чем подрезали?

Ответом была тишина. Никто вроде не смотрел на Фрейю, но она заметила, как одна старуха перекрестилась.

Фрейя заставила себя сделать шаг вперед. Затем второй. Каждое движение давалось с трудом, хоть она и старалась идти плавно. Пульс участился. Ведьм больше не жгли на кострах, но внезапно она поняла, как уязвима вдали от дома. Здесь никто не встанет на защиту, не отстоит невиновность. Здесь никто ее не знает.

В деревне дела обстояли не так уж плохо. Досужие хозяйки рассказывали сказки, и все знали, что не стоит валить торосы, дабы не вызвать гнев троллей. Подменыш, шептались у нее за спиной местные сплетники, но тем все и заканчивалось. Здесь, в городе, религия была сильнее.

Фрейя попыталась игнорировать взгляд истребителя драконов, пока шла до двери постоялого двора. Опасность исходила не от толпы.

— Сюда. — На нее сверху вниз хмуро взирал Рюрик, предлагая руку. Он также расслышал шепот. Сейчас школяр выглядел иначе, личина ленивого красавчика исчезла, сменившись чем-то бесконечно диким. Злым. Его скулы, казалось, заострились, глаза сияли, как раскаленное жерло. Он встал между ней и людом, обрубая убийственный взгляд драконоборца.

Ему нельзя доверять.

— Возьми меня под руку, — предложил Рюрик. — Поужинаем вместе.

Тяжело сглотнув, Фрейя положила ладонь ему на локоть. Прикосновение тела наполнило ее жаром и странным желанием. Посмеет ли она довериться ему?

— Я не позволю им тебя обидеть. Пойдем. — Рюрик толкнул дверь постоялого двора и придержал ее для Фрейи, медленно растянув губы в улыбке. — Смелее, моя леди. Вряд ли ты из тех, кто избегает чего бы то ни было.