– Простите, сержант.
Они дружно повернулись к Детриту, застывшему с самым застенчивым видом над грудой сломанных луков. Дружба с арбалетами у него не сложилась сразу, поскольку в массивных руках тролля арбалеты казались меньше заколки для волос. Теоретически длинный лук мог стать чудовищно смертельным оружием в руках Детрита – если бы только он овладел искусством отпускать тетиву вовремя.
Детрит пожал плечами и потупился.
– Извиняюсь, господин, – сказал он. – Луки не шибко подходят для троллей.
– Ха! – саркастически воскликнул Колон. – А что касается тебя, младший констебль Дуббинс…
– Просто никак не получается прицелиться, сержант.
– Я думал, гномы славятся своими боевыми навыками!
– Да, но… это другого рода навыки, – ответил Дуббинс.
– Нападать из засады, например… – прошептал Детрит.
Поскольку он был троллем, шепот отразился эхом даже от самых отдаленных зданий. Борода Дуббинса мгновенно встала на дыбы.
– Ах ты, злокозненный тролль! Уж я тебя сейчас…
– Достаточно! – быстро произнес сержант Колон. – Думаю, тренировки на этом можно завершить. Остальному научитесь… вроде как по ходу службы, ладно?
Колон вздохнул. Он никогда не отличался жесткостью, но всю жизнь служил то в солдатах, то в стражниках, и теперь был несколько разочарован. Иначе он бы не сказал того, что произнес мгновение спустя:
– Не знаю… Честно, не знаю. Собачитесь между собой, ломаете казенное оружие… Я хочу сказать, кого мы пытаемся обмануть? Сейчас почти полдень. Сделаем перерыв на несколько часов, и вечером соберемся снова… Если вы посчитаете, что оно того стоит…
Раздался резкий треньк! Арбалет Дуббинса случайно выстрелил у него в руках. Свистнув возле уха капрала Шноббса, стрела улетела в реку и застряла в воде.
– Простите, – произнес Дуббинс.
Сержант Колон поцыкал.
Это было хуже всего. Лучше бы он обозвал гнома каким-нибудь плохим словом. Лучше бы дал понять, что Дуббинс заслуживает хотя бы оскорбления.
Ни слова не говоря, сержант Колон развернулся и пошел в сторону Псевдополис-Ярда.
До новобранцев донеслось его невнятное бормотание.
– О чем ета он говорит? – осведомился Детрит.
– О прекрасном мужском органе, – ответила Ангва и густо покраснела.
Дуббинс сплюнул на землю, что не заняло много времени из-за ее близости. Затем сунул руку за пазуху и, будто фокусник, извлекающий здоровенного кролика из маленькой шляпы, вытащил оттуда двусторонний боевой топор. А потом побежал.
К тому времени когда он достиг девственно чистой, нетронутой стрелами мишени, он разогнался так, что превратился в размытое пятно. Раздался страшный грохот, и болван для стрельбы взорвался, пыхнув в небо ядерным соломенным грибом.
Переглянувшись, Детрит с Ангвой подошли поближе, чтобы осмотреть результат. Куски мякины мягко опускались на землю.
– Обалдеть, – восхитилась Ангва. – Но сержант Колон говорил, что после задержания нужно задавать вопросы.
– Он не сказал, что задержанный должен быть в состоянии на них отвечать, – мрачно ответил Дуббинс.
– Из жалованья младшего констебля Дуббинса вычитается один доллар за мишень, – сказал Детрит, задолжавший уже одиннадцать долларов за луки.
– «Если оно того стоит»… – процитировал Дуббинс сержанта, бесследно пряча топор обратно за пазуху. – Видофоб проклятый!
– Мне кажется, он не такой, – возразила Ангва.
– Ха, легко тебе говорить! – выкрикнул Дуббинс.
– Почему?
– Потому что ты – человек, – пояснил Детрит.
Прежде чем ответить, Ангва немного поду-мала.
– Вообще-то я женщина, – сообщила она.
– Это одно и то же.
– Не совсем. Слушайте, пойдемте чего-нибудь выпьем…
Едва родившееся чувство «товарищества по несчастью» немедленно испарилось без следа.
– Чтобы я пил с троллем?
– Чтоб я пил с гномом?
– Так, ладно! – вмешалась Ангва. – А как насчет того, чтобы ты и ты пошел и выпил со мной?
Ангва сняла шлем и встряхнула волосами. У женщин-троллей не бывает волос, хотя у самых удачливых из них вырастает прекрасный лишайник. А женщина-гном скорее станет гордиться мягкостью и шелковистостью бороды, чем растительностью на скальпе. Но вид Ангвы, вероятно, был способен воспламенить маленькую искру древнего космического мужского начала в любом человекоподобном существе без исключений.
– У меня пока не было возможности как следует осмотреться, – сказала она, – но кажется, на Тусклой улице есть неплохое местечко…
На практике это означало, что они должны были пересечь реку, причем так, чтобы прохожим казалось, что двое из них не имеют ничего общего, по крайней мере с одним из двух других. А это, в свою очередь, проявлялось в том, что двое из трех с отчаянным безразличием поминутно озирались по сторонам.
А это привело к тому, что Дуббинс первым заметил в воде гнома.
Если это можно было назвать водой.
И если это еще можно было назвать гномом.
Стражники пригляделись.
– Ета, знаете, – сказал Детрит спустя некоторое время, – он похож на того гнома, который ремонтирует оружие на Заиндевелой улице.
– На Рьода Крюкомолота? – уточнил Дуббинс.
– Ага, на того самого.
– Немного похож, – согласился Дуббинс спокойным ровным голосом, – но не совсем.
– В каком смысле? – не поняла Ангва.
– В том, что у господина Крюкомолота не было такой огромной дыры в том месте, где должна быть грудь, – ответил Дуббинс.
«Он когда-нибудь спит вообще? – думал Ваймс. – Неужели этот дьявол никогда не опускает голову на подушку? Здесь есть где-нибудь личная комната с черным халатом, висящим на крючке на двери?»
Ваймс постучал в дверь Продолговатого Кабинета.
– А, капитан, – сказал патриций, оторвав взгляд от бумаг, – ты похвально расторопен.
– Неужели?
– Ты получил мое сообщение? – осведомился лорд Витинари.
– Нет, сэр. Я был… немного занят.
– В самом деле? И что же тебя… заняло?
– Кто-то убил господина Крюкомолота, сэр, большого человека в общине гномов. Его… застрелили из чего-то – осадного орудия или вроде того, а потом бросили в реку. Мы недавно его выловили. Я как раз шел, чтобы сообщить его жене. Он вроде бы жил на Паточной улице. А потом подумал, раз уж я иду мимо…
– Это весьма прискорбно.
– Уверен, господин Крюкомолот с вами бы согласился, – ответил Ваймс.
Патриций откинулся назад и внимательно осмотрел Ваймса.
– Скажи мне, – произнес он, – как он был убит?
– Пока не знаю. Никогда не видел ничего подобного. На груди у него… огромная такая дыра. Но я намерен все тщательно расследовать.
– Хмм. Я говорил уже, что сегодня утром ко мне приходил доктор Проблемс?
– Нет, сэр.
– Он был весьма… встревожен.
– Да, сэр.
– Мне кажется, ты его расстроил.
– Сэр?
Патриций, судя по всему, пришел к какому-то решению. Его кресло с грохотом подалось вперед.
– Капитан Ваймс…
– Сэр?
– Я знаю, что послезавтра ты выходишь на пенсию, и поэтому немного… неутомим. Но пока ты капитан Ночной Стражи, я прошу тебя следовать двум конкретным правилам…
– Сэр?
– Ты прекратишь любое расследование, связанное с кражей из Гильдии Убийц. Ты меня понял? То, что случилось, это всецело внутренние дела Гильдии.
– Сэр…
Ваймс старательно сохранял невозмутимое выражение лица.
– Смею надеяться, что непроизнесенным словом в твоем ответе было слово «да», капитан.
– Сэр…
– И в этом ответе тоже. Что касается несчастного господина Крюкомолота… Тело обнаружено совсем недавно?
– Да, сэр.
– Тогда оно вне вашей юрисдикции, капитан.
– Как это? Сэр?
– Расследованием займется Дневная Стража.
– Но мы никогда не делили юрисдикцию на ночную и дневную, сэр.
– Тем не менее в данных обстоятельствах я поручу капитану Квирку заняться расследованием, если, конечно, в таковом возникнет необходимость.
