Эмиль ничего не говорит. А я и не хочу теперь его приветствовать. Вообще разговаривать с ним. Вступать в какой-либо контакт.

Потому что…

Боюсь непоправимого.

Я боюсь своих чувств. Очень.

Особенно когда они вспыхивают как огонь. Разгораются всё сильнее. После наших встреч.

Мы молча едем к нему домой.

Я сонно и устало смотрю на ночной город. Засыпаю на ходу. А он продолжает молчать. Не говорит ни слова.

Через полчаса он запускает меня в дом. И закрывается. На замок. Чтобы я не ушла.

Я это пыталась сделать два раза в первые два года. Но Эмиль тут же пресекал мои попытки.

Но сегодня… Я останусь с ним. Поговорю с глазу на глаз. Опять.

Поэтому, как только захожу внутрь, ставлю сумку на стол. Осматриваюсь. Квартира всё такая же. Не меняется с годами. Только… Фотографий нет. У Эмиля есть брат — Арчи. Они живут не вместе, но странно, что пропали и его фото.

Пытаюсь выкинуть это из головы. Не моё дело.

Я иду ванную. Переодеваюсь. Потом возвращаюсь на кухню, убираю блинчики с мясом в холодильник. Чтобы не пропали. Приготовила на всякий случай. Завтра весь день быть здесь.

Стараюсь не думать о том, что будет через несколько минут.

Точнее, уже сейчас.

Когда Арсанов подходит ко мне со спины. Обхватывает ладонью талию и тянет на себя. Я послушно позволяю ему это сделать. Поднять меня в воздух и унести.

Всего несколько секунд и он оказывается в спальне. Валится вместе со мной на кровать, прижимая своим телом.

Своей рукой, которая гладит плоский живот.

Я волнуюсь. Хоть и знаю, что он меня нигде не тронет. Но… Так было раньше. Я была несовершеннолетней. А сейчас? Мне уже есть восемнадцать.

Он взрослый парень. Тем более, как я слышала… В сексе эмоции выплёскиваются больше.

Сглатываю и боюсь.

Сама концентрируюсь на ладони, что лежит внизу живота. Я не дамся ему, если он захочет большего.

Но мои опасения напрасны.

Он только обнимает, притягивает меня к себе. Я лежу к нему спиной, поэтому чувствую только горячее дыхание на своей шее.

Мурашки покрывают тело, и я стараюсь отдалиться от него.

Мне приятно. И именно это странное чувство меня и ужасно пугает.

Я его ненавижу. Должна ненавидеть. За предвзятое ко мне отношение. За этот брезгливый в мою сторону взгляд. Но…

В то же время…

Сегодня я соврала Кате.

Она права. Я — влюблённая дурочка.

Потому сейчас, когда Эмиль теснее прижимает меня к себе, я чувствую тепло. Такое обволакивающее, согревающее. Хоть и в груди всё равно тлеет чувство обиды.

Прикрываю глаза, пытаюсь погасить эти чувства внутри меня.

— Спокойно ночи, — доносится совсем тихо спокойный и в то же время равнодушный голос.

Это его единственные слова, перед тем как я закрываю устало глаза и стараюсь уснуть.

Сделать это тяжело. Особенно когда знаешь, что засыпая, ты чувствуешь низом живота чужую ладони. И ягодицами… Твёрдый бугорок, что упирается мне в попу.

И я боюсь. Хоть и знаю. Эмиль не сделает мне больно.

Наверное.

3

Я просыпаюсь наутро, чувствую рядом с собой холодную постель, когда ворочусь на кровати.

Не понимаю, как уснула. Я провалялась всю ночь, боясь, что всё же Арсанов не выдержит.

В итоге… Уснула.

Сейчас разлепляю глаза, поднимаюсь. Не нужно долго искать Эмиля. Он сидит в кресле. Задумчиво смотрит на меня, попивает какой-то алкоголь.

Сглатываю.

Он часто пьёт. И я волнуюсь за него.

А мне от этого не по себе.

Арсанов наблюдает. Проникает одним карим, беспощадным взглядом внутрь. Кажется, видит все мои органы. Даже сердце, которое сейчас бьётся в бешеном ритме.

И мысли! Эти порочные, и неправильные мысли, связанные с ним…

Вот не надо ему туда!

— Ты будешь завтракать? — спрашиваю неловко. Нужно как-то его отвлечь.

Для него этот день — тяжёлый. И я хочу помочь ему его пережить.

Учитывая… Что это — наш единственный день в году, когда мы можем вот так вот говорить.

— Не хочу.

Тихо выдыхаю.

Отказывается.

У меня какое-то дежавю.

Но я всё же встаю с кровати. Обматываюсь в простынь, чтобы не показывать свою розовую, в зелёный кактус, пижамку. Она детская. А он наверняка не упустит момента подшутить надо мной.

Хотя…

Разве это не повод, чтобы поднять ему настроение?

Всё же скидываю со своего тела простынь. Вскидываю гордо подбородок и иду на кухню. Чувствую на себе его изучающий горящий взгляд. Как на углях иду.

Достаю приготовленный вчера ужин. Как хорошо, что блины хотя бы приготовила.

Я разогреваю завтрак. Ставлю чайник. Возвращаюсь обратно в комнату. Нависаю над парнем. Пока он выжидающе глядит на меня снизу вверх.

Когда я ещё так на него гляну? Он постоянно смотрит наоборот. Я же ростом ниже!

Хватаю Арсанова за запястье. Тёплое.

И кожа у него такая приятная на ощупь. Он такой горячий.

И от этих странных мыслей я сглатываю.

Тяну на себя и заставляю встать. Хотя он встаёт сам, как только я прошу его.

И буквально тащу Арсанова на кухню. Хватаюсь за его ладони и кряхчу:

— А, ну, иди…

Он не улыбается. И на идеально выгравированном лице не двигается ни единый мускул. Он всегда такой. Холодный, равнодушный.

Поэтому не удивлена. Но мне удаётся его заманить на кухню.

Мы молча едим. Как всегда.

После этого я мою посуду. Мы собираемся в гостиной и просто сидим. И мне это надоедает.

Точнее, я собираюсь с мыслями и пытаюсь спросить, что Эмиль вытворяет каждый год своими действиями.

Почему я? А не Арчи?

Он ведь его брат. Родной. Он точно уже успокоение посильнее.

— Эмиль, — я зову его по имени. Оно мне нравится. Обожаю его всей душой. Как и человека напротив. Только боюсь ему признаться. И себе тоже. — Почему ты… Каждый год…

— Не задавай лишних вопросов, — обрубает грубо. Слегка щурится, награждая меня пронзительным взглядом. — Я не люблю болтовню.

Я киваю.

Ясно.

Обхватываю себя за коленки.

Мы оба сидим на полу. В этот раз он не обнимает меня как всегда. Не прижимает к себе.

А я ведь так этого ждала.

Только смотрит. Скользит горячим взглядом по моему полуобнажённому телу. Пижама прикрывает слишком мало.

А я в этот раз… Спокойно выдерживаю на себе всё его внимание. Только немного краснею.

— Ты всё ещё играешь в футбол? — мне не хочется сидеть скучные сутки молча, поэтому пытаюсь занять его беседой.

И после этого вопроса, я кусками, но вырываю из него информацию. Хоть он и почти сразу даёт мне понять, что разговорами его не увлечёшь.

В основном говорю я. Он либо кивает, либо отрицательно машет головой. Все его слова короткие, односложные.

— Ты придёшь на моё выступление? — не знаю, почему это спрашиваю.

Мне совершенно неважно.

— Должен? — выгибает бровь.

— Ну, я подумала, — мне становится неловко. Почему я вообще это спросила? — Света придёт. Она же тоже танцует.

Света… Его девушка. Или кто она там, не знаю.

— И?

— Она ведь… — сглатываю ком в горле. — Вы вроде как… Встречаетесь.

— Не знаю, откуда ты взяла эту чушь. У меня нет девушки, — отрезает холодно. Недовольно сверкает карей радужкой.

— Она так не считает, — наклоняю голову чуть вбок.

Эмиль внезапно напрягается. Вытягивается. Не отрывается, продолжает буравить взглядом.

— Чьи слова для тебя авторитетней? Мои, или её? — я не знаю, что и ответить. Скажу — его, уже проиграю. Её — взбешу парня.

— Я говорю то, что вижу. И видят другие, — вот так вот!

— Мелочь, — качает головой. — Ты многим веришь и смотришь на мир в розовых очках. Я скажу тебе по-другому. Мне нравится другая.

Странно слышать это от него.

— Не Света? — уточняю.

И хоть пытаюсь выглядеть непринуждённо, сердце сковывает болью.

Что это за чувство?

Может, к кардиологу сходить?

Никогда не думала, что Арсанов может быть влюблён. Интересно, почему та девушка не с ним? Тяжело сказать этому парню «нет». Или же он ещё не сказал ей о своих чувствах?