Всё это время Алёна сидела в углу и наблюдала за нами. Когда мы замолчали, она спросила:

— Ребят, а сколько время?

— Скоро рассвет…

— О боже!

Мама опять удивленно на меня попросила. Я ей дала знак, чтобы она не спешила. Скоро всё я расскажу Алёне, а, может быть, и покажу. Это меня немного веселило.

— Мелисса, я пойду домой.

— В этом нет необходимости. Можешь побыть у меня. С этой всей вампирской суматохой мы давно не сидели по-девчачьи.

— Ладно, так и быть. Ты в школу пойдешь?

Я посмотрела на маму. Она мне только одобрительно кивнула.

— Нет. Я останусь с тобой.

— Это хорошо. А теперь, пожалуйста, разреши мне поговорить с Юрой немного.

— Зачем ты у меня спрашиваешь разрешения? Идите, конечно.

Я отвела Юру на кухню и убедилась, что нас никто не слышит.

— Что, родная, хочешь побыть наедине?

— Не называй меня так. Я понимаю, что недавно перед всеми призналась тебе в любви. Я не могу этого отрицать. Между нами есть две вещи, которые мы ещё не решили: первое – я не злюсь на тебя за обращение, даже могу сказать спасибо, второе – мне очень трудно тебе доверять, и это, как ты понимаешь, проблема.

— Прости меня, пожалуйста…

— Даже если твоё внушение выглядело в моей голове как райский садик, я до сих пор не могу тебе верить. Ты можешь повторить со мной это ещё раз и ещё раз!

— Как я мог тебя заставить меня любить? Твоя мама была не подвластна внушению. Значит и ты…

— Ты забыл, что было позавчера? – прервала его я. – Не в моих силах было даже сказать слово, которое говорить мне запрещено, но которое спасло бы мне жизнь. И кем мне это было не разрешено? Пару-дней-обращенным! Я не знаю, что бы мог сделать 150-ти летний вампир!

— Дело не в возрасте. Тебя ослабила информация, которую ты узнала, когда пришла к нам…

Может быть, всё-таки ему и верила. Мама мне же говорила о таком, но я не знала насколько это правда. До сих пор убеждена, что она что-то от меня скрывает.

— Логан, я тебе не верю. Может быть когда-нибудь, мы сможем быть вместе, но не в ближайшее время.

— Я понял. Хорошо. Я готов прождать тебя целую вечность. Не волнуйся.

Я лишь молча вышла с кухни и пошла к подруге. Сейчас меня переполняли абсолютно разные и противоречивые чувства. С одной стороны, я без оглядки любила Юру, но с другой – какая любовь может быть без доверия? Мне казалось, что рядом с ним я бы могла летать без крыльев и кричать без голоса, но теперь, для меня он лишь пережитое прошлое. Я не отказываюсь от него. Всё возможно. Я не верила в существование сверхъестественного, но теперь сама являюсь его частью. Допускаю возможность, что может быть, когда-нибудь мы снова переживём это прекрасное чувство под названием любовь.

Глава 26

Я подошла к Алёне и дала ей знак, чтобы она шла за мной в комнату. Она всё поняла и вскоре мы уже сидели у меня на кровати. В моей подруге чувствовались одновременно страх и восторг. Она задала мне первый вопрос:

— Мелисса, а что ты чувствовала, когда поняла, что ты…изменилась?

— Ты же видела, какая я была, когда осознала это. У меня была истерика. Я боялась навредить родным, и ты это прекрасно помнишь.

— Ах да. Но почему со мной всё хорошо?

— Во-первых, ты согласилась, во-вторых ты знала, что будет дальше. В-третьих – мы готовы тебе помочь во всём.

— Наверное… Мне очень неприятно, что теперь я не смогу загорать или просто наслаждаться солнечным днём…

Я поняла, что настало время для раскрытия правды. Ну, по крайней мере, я надеюсь, что наша с мамой теория верна. Мне очень хотелось заставить Алёну поверить, что она, правда, будет гореть на солнце.

— Ох, мне очень жаль.

— Тебе то везёт. Живешь как обычный подросток со странными пристрастиями в еде и сверхъестественными способностями.

— Понимаешь, в чем проблема… Я боюсь, что ты уведешь у меня Юру. Уж слишком ты стала с ним близка.

— Нет, мне он не нравится. О чём ты?

— Не будь так уверена. Сейчас я открою шторы, и ты сгоришь до тла!

На её лице показался такой страх за свою жизнь, что мне уже захотелось смеяться, но я пыталась держаться, как могла. Она попробовала убежать, но я ей преградила дорогу, зажала и повела прямо к балкону.

— Мелисса! Не надо! Я хочу жить!

В этот момент я готова была рассмеяться ещё больше. Мне ну уж очень хотелось увидеть её удивлённую реакцию. Может быть, я поступаю жестоко, но это же весело! Тем более, когда она верит. Я держала её одной рукой, а другой открыла штору. В комнату прорвался луч света. Она закричала.

— Ааааа! Солнце!

— Успокойся.

— Ты меня послала на верную гибель и просишь успокоиться?!

— Не кричи. Скажи, тебе больно или нет?

В этот момент она успокоилась и удивлённо посмотрела на меня.

— Нет… Мне не больно… Но как?

— Это наш с мамой секрет. Теория подтвердилась.

— Какая теория? Почему я не горю на солнце? Что произошло?

— Давай по порядку. У нас была теория, что мы можем сделать так, чтобы ты не горела на солнце. В стакане с кровью, что я тебе дала, было кое-что. Ты стала безразличной к солнечному свету. Тем самым наша теория подтвердилась.

— Мелисса… Я даже не знаю, что сказать…

— Это моя вина, что ты лишилась нормальной жизни. Знай – это меньшее, что я могла для тебя сделать. Не вникай, что было в том стакане. Рано или поздно ты узнаешь.

— Спасибо! Спасибо! Спасибо! Ты самый лучший друг!

— Не за что.

Мы обнялись. Алёна немного постояла и посмотрела на рассвет.

— Знаешь, я никогда не видела восход. Это очень красиво. Спасибо тебе огромное за это.

Как я поняла, это был первый восход солнца вообще в жизни. Она была довольна и очень счастлива. Её лицо озаряла красивая улыбка.

— Как тебе восход новыми глазами? – неожиданно спросила её я.

— Он великолепен. Быть вампиром очень здорово! Встречаешь рассвет каждый день, бегай в разные уголки планеты за доли секунды. Я не думала, что быть такой как ты настолько круто, – с восхищением говорила Алёна, – Спать…?

— Не нужно. Как сказала мама: «Жизнь поддерживает кровь, а не сон».

— Но с другой стороны, есть ли смысл жить вечно?

— Если есть любовь – то да.

Мы стояли и смотрели на рассвет. Неожиданно Алёна задала вопрос:

— Ты когда-нибудь будешь с Логаном?

Я тяжело вздохнула.

— У меня впереди целая вечность. Всё может быть. А ты чувствуешь что-нибудь к Егору?

Она опустила голову. Было видно, что это для неё – больная тема.

— Я не знаю. Мел… правда, что вампиризм раскрывает настоящий характер человека?