Так как смеяться сил у меня не было, пришлось лишь беззвучно потрястись над кружкой растворимого кофе и наконец вытащить из себя хоть что-то стоящее.

– Самое страшное не то, что я безбожно занималась сексом с полузнакомым футболистом, у которого я 453-я в списке, страшно, что я сделала это, будучи замужем. И особенно замужем за Витей.

Крик ребенка прервал мой стройный монолог. Дети вечно чему-то мешают, например, душевному равновесию. Лиза побежала утешать шестимесячного Рината, и до ее возвращения я могла подумать о том, насколько сильно завязла в этом дерьме и что нужно сделать, чтобы из него выбраться. На ум приходило только одно – рассказать все Виктору и будь, что будет. Вероятность, что он меня простит, разумеется, была, но в тот момент я бы отнесла ее к абсолютной погрешности. Верни меня шесть лет назад, я бы ни за что такое не простила, но жизнь не шашлычок под коньячок, она умеет-таки пихнуть в нужную сторону.

– Так, Ринатика я покормила! Можем продолжить! – посетила свою роскошную кухню Лиза. – Витя звонил вчера целых четыре раза!

– Боже, и что же ты ему наплела?

– Прости, я растерялась и случайно ляпнула, что ты отправилась к самому популярному и любвеобильному футболисту этой планеты, которому не может отказать ни одна девушка!

– Лиза! Поверь мне, список из ста причин моей ненависти к тебе очень скоро может пополниться!

Молодая женщина искривила свое привлекательное лицо.

– А мой вот нет! Люблю тебя!

Главной причиной, по которой Лизу действительно стоило ненавидеть, были ее представления о любви. Мне никогда не верилось, что вот так просто, без единой маленькой объективной причины люди могут привязываться к другим и даже чем-то жертвовать. Всегда существуют куда большие мотиваторы, чем историческое желание зависимости.

– Ладно, – разбухший маффин наконец перебрался из ее стакана в помойку. – Я сказала, что мишина мама не может сегодня приехать, а одной с тремя детьми мне не справиться. Сначала ты купала Ринатика, потом кормила Кешу и Настеньку, а затем вырубилась без задних частей тела.

– И он поверил? – сомневалась я. – Ничего не заподозрил?

– Ну он больше не звонил, поэтому думаю, да.

Мне хотелось поверить подруге на слово, хотелось успокоиться хоть на минуту, но что-то отъявленно прогрызало трещины в моей отсутствующей совести, расшатывая и так нестабильное сознание.

Лиза преподнесла мне свою футболку с группой «The Killers» и светлые шорты. Да, во вкусе этой девушке явно было не отказать.

– Думаешь, если Витя узнает, мы разведемся? – впервые за последние годы я действительно интересовалась ее мнением.

– Вряд ли! – покачала она головой, загружая бутылочки в посудомойку. – Он же любит тебя!

Надо признаться, я ненавидела это слово. Даже в каком-нибудь адекватном с виду боевике найдется идиот, который, несмотря ни на что будет бороться «за любовь». Что это вообще значит любить? Мне кажется, как минимум, доверять, а я в своей жизни уже слишком давно такого не чувствовала.

– Ты так это говоришь, будто я мразь конченная, а он пророк Мухаммед!

В эту же секунду прозвучал ответ.

– Тот, кто любит, не изменяет.

– Ну ладно, мразь так мразь!

Четыре года в браке научили меня одному – ни в чем нельзя быть уверенным на сто процентом, даже в том, что знаешь наверняка. Для особо впечатлительных все-таки стоит пояснить, за все эти годы у нас Витей было 1:1 по изменам, по крайней мере, до вчерашнего вечера.

– Я звонил тебе пятьдесят восемь раз! – его громкий шепот начался сразу же, как только я открыла дверь.

– Ох, да, я так замоталась! – театрально рухнула я на табурет в прихожей, стараясь смягчить его тон. – Дети – это что-то невообразимое, ты даже не представляешь, какой Ринат капризный, да по сравнению с ним наши соседи просто милые спокойные люди!

– Ты поэтому не хочешь детей?

Порой мой муж задавал такие глупые вопросы, на которые я не знала, что и соврать.

– А ты что хочешь? – чуть ли не рассмеялась я в лицо Виктору.

– Да.

Это слово из двух букв буквально повергло меня в шок, мы никогда не обсуждали эту тему, не заикались, а сейчас! Именно в тот момент, когда я была наиболее уязвима, супруг, словно посредственный полузащитник, прорвавшийся к воротам топовой команды, так дерзко на меня нападал.

– Ладно. Как-нибудь на днях схожу к гинекологу, и он снимет средство спасения из моей…

– Ты обещала больше не ругаться! – строго напомнил бизнесмен.

– Вить, все под контролем, я хотела сказать… из чрева.

Так нагло врать сразу по всем фронтам было не особо удачной идеей, я толком никогда не продумывала что-либо наперед, и сейчас на мне лежала слишком большая вина, которую можно было искупить разве что согласием на ребенка.

– Саш, – присел инвестор рядом, сжимая мое плечо, – с тобой все в порядке? Ты ничего не хочешь мне рассказать?

– Да! В смысле, нет! – ответила я, полностью не отдавая себе отчета, за кого именно сейчас отвечала. – То есть на первый вопрос да, а на второй – нет!

– Значит у нас все нормально?

– Все прекрасно, Вить, если ты не придумаешь нам очередную проблему, она и не появится! – старалась улыбнуться я.

– Хорошо! – возможно, поверил мне муж.

Следующие два дня тянулись месяцем. Я блуждала в лабиринтах собственного вранья и построенных им обязательств. Пришлось все-таки сходить к чертовому врачу и оставить себя на съедение витиным сперматозоидам. Можно сказать, все выходные я провела в ожидании. Бури. Скандала. Неудобного звонка. Лишнего слова. Но Витя улыбался, так чертовски просто, а телефон молчал, так безумно оскорбительно. Я готовила супругу завтраки, вставая на два часа раньше обычного; вытаскивала с собой на пробежку; пыталась вникнуть в его финансовые неурядицы, так до конца ничего и не понимая. Мой отпуск летел к чертям, словно мячи, разбивающие носы болельщикам, а эти отвратные выходные казались хуже перерыва во время финала чемпионата мира.

Никогда не думала, что я буду так благодарна понедельнику. Виктор умчался на работу, а я наконец осталась одна и, как порядочная жена, начала готовить еду и стирать носки. Закончив с поистине божественным ужином и еще не начиная влажной уборки, я задумалась. Кажется, я поспешила. Нет, не умалчивать свою измену или настолько сильно притворяться, что вызывать у Вити и смех, и метеоризм одновременно, я поспешила согласиться на ребенка. Хоть беременной я еще не была, страх оказаться таковой захватил меня. В попытке не впадать в панику я позвонила по единственному неизвестному номеру в моем телефоне.

– Привет! Слушай, я по делу. Я случайно не забывала у тебя… пиджак?

– Привет, нет! – произнес мужчина. – У меня есть только чье-то белье. Твое?

– Если с кружевами, то нет! – не унималась я. – У меня, знаешь ли, не настолько плохой вкус!

– А жаль! – голос ненадолго затаился. – Что ж…

Этот чувак уже наверняка был готов нажать «отбой», но, когда не хотят слушать меня, можно поболтать и о других.

– Буквально еще один совет от эксперта! – всё не могла отстать от него я. – Мне тут надежные люди порекомендовали поставить сегодня на Португалию, говорят, они в безбожно хорошей форме! Что думаешь?

– На твоем месте, я бы не совершал такую ошибку! – угрожающе прозвучал приятный голос. – Мы порвем их, более того, мы порвем их настолько, что остальным и рвать-то будет нечего! А сейчас, прости, у меня разминка!

– Постой… – даже у меня уже складывалось впечатление, что он был моим спасательным кругом.

– Если ты так хочешь попасть на этот матч, приходи к служебному выходу часа через полтора.

Разумеется, мне стоило уточнить, что это был за стадион и какого все-таки хрена я должна была туда идти. Однако единственной площадкой, на которой сегодня была хоть какая-то спортивная деятельность в нашем городе, был «Олимпик», а второй вопрос был уж слишком риторическим, чтобы я утруждала себя на него отвечать.

Если хотите знать, кем же был тот неадекватный испанец, с которым я посмела посоветоваться по поводу своих несуществующих ставок, то скажу очевидность, это был Федерико Родригес. Я знала, беседа с ним – далеко не лучшая идея, но, набирая его номер, я хотела быть особенной, той, что нападающий в состоянии вспомнить. Так уж вышло, что мы всегда хотим быть желанными теми, кто и желать-то нас не в состоянии. Я заведомо обещала себе больше никогда в жизни не пересекаться с этим футболистом, быть хорошей женой и даже в будущем матерью, но, увы, некоторые обещания должны оставаться лишь обещаниями. К черту размеренную жизнь и приличия! Я все равно не смогу не прийти к служебному выходу, ожидая то ли чуда, то ли чего похлеще.