Великое дыхание гудит,
Как плоть ее мерцает и горит
Отливами и серебром тумана,
А выгибы ее повторены
В движении и завитке волны, —
Так вся душа моя в твоих заливах,
О, Киммерии темная страна,
Заключена и преображена.
(М. Волошин 6 июня 1918 г.)
Ирина тоже затихла и от окружающей космической обстановки и от того, что её пугало слишком быстрое развитие отношений с Олегом. А не потеряла ли она голову? Порядочно ли он ведёт себя? Надёжный ли он? Почему она так легко поддалась порыву? Виновато ли в этом то, что она развелась с мужем, и долго была одна? И увидела в Олеге тот тип мужчины, который ей всегда нравился? Олег ей определённо импонировал и был симпатичен, но надо было притормозить и узнать его получше: кто он, каков его статус, одинок или уже занят?
Спуск с горы обратно к Коктебелю прошёл намного легче и в основном в разговорах.
– Я была замужем, но не сложилось. Бывший досаждает меня ненужным вниманием, отбиваюсь, как могу, – рассказала о себе Ирина.
– Да, так бывает. Только время расставит всё по своим местам, – ответил Олег, подумав про свой второй брак, про молоденькую красивую девушку, с которой он по разным причинам не смог жить, хотя и очень любил её. Но и без неё не мог, после расставания дарил ей огромные букеты роз, досаждал разговорами, пока не узнал, что она уже беременна от молодого преподавателя…
– Детей нет, – добавила коротко Ирина.
Надо было что-то отвечать про себя, и внутри Олега развернулась нешуточная борьба. Дело в том, что в Москве его ждала больная жена, которой солнце и юг были противопоказаны по медицинским соображениям.
Сказать? Это значит потерять Ирину практически сразу.
Не сказать? Строить серьёзные отношения на вранье – это ведёт к нечестности с самого начала. Так пишут во всех умных книжках про любовные отношения солидные писатели, имеющие большой жизненный опыт.
– Я приехал с дочерью в Феодосию к родственникам. Ей 13 и творчество Волошина неинтересно. Компьютерные игры и музыка увлекают больше. С женой я не живу, но она сильно болеет, и моя помощь необходима.
Акценты были расставлены, и установилось некое равновесие, делающее их дальнейшие отношения возможными и желанными.
Спустившись с горы и пройдя мимо палаток и кемпингов, пара вышла к прекрасному песчаному пляжу. Золотистый песок, прозрачная вода, делающая видимым дно на много метров вперёд, рядом желанная девушка из плоти и крови, её пухленькие губки и серые глаза – всё это пьянило и окрыляло Олега. Он как бы сразу помолодел на несколько лет, и не было прежних неудач и жизненных проблем.
– Я долго занималась плаванием, и очень люблю плавать, – как бы предупредила Ирина.
Вода была замечательно тёплая, что редко бывает на Чёрном море, они плыли рядом, наслаждаясь, и не подозревали, что этот прекрасный солнечный и романтический день останется на долгие годы в их памяти как маяк, согревающий два сердца, которые не вместе, долгими холодными зимними вечерами…
Сквозь прозрачную воду по песчаному дну бегали солнечные зайчики от небольших волн. Ирина действительно хорошо плавала, получая от этого удовольствие.
Олег не отставал, помня одно приключение студенческой молодости, когда, будучи сильно влюблён в свою однокурсницу Дашу, он пригласил её на дачу родителей (когда их, конечно же, там не было) на берегу судоходного канала, расположенного параллельно реке Волге. Целью этого приглашения было желание Олега объясниться в любви. Любил он её первой любовью, светлой и чистой, но нелепой и беззащитной, очень стеснялся и мучился. Он думал, что после его объяснения всё сразу станет замечательным, вся неловкость исчезнет, и Даша бросится ему на шею с признаниями в любви. Сначала всё шло замечательно, они вошли в воду и поплыли от берега канала. Олег представлял себе, что они сколько-то проплывут и вернутся на тот же берег, но у Даши возникли другие планы. Она была спортсменка – байдарка, в том числе сплав по бурной реке где-то в Саянах, бадминтон, бег и плавание составляли лишь неполную часть всех её спортивных увлечений и занятий.
Короче, Олег тогда сдрейфил, услышав призыв однокурсницы переплыть волжский канал шириной около 800 метров. Позже, уже на даче в домике девушка снисходительно, и даже с жалостью, выслушала признание в любви Олега… Спустя много лет ему казалось, что переплыви он волжский канал, и Даша ответила бы взаимностью на его любовь.
Поэтому сегодня в морской воде Коктебеля Олег не собирался упускать свой шанс на любовь, он плыл рядом с Ириной, и, несмотря на усталость, силы как-то только прибавлялись. Когда Ирина повернула обратно к берегу, он вздохнул с облегчением и радостью – он смог, преодолел себя, спас свою репутацию мужчины и не сдрейфил!
Влюблённые резвились в воде поближе к берегу. Тёплое море смыло с их тел усталость, проблем ушли далеко, души обнажились. Гуляющие по берегу люди, стоящие чуть дальше машины и кемпинги, шум от них – всё исчезло, отошло на задний план. Только он и она, никого больше не существовало. Они обнялись и поцеловались, стоя по грудь в воде. Олег прижал Ирину к своему телу.
– Сплетенье ног, сплетенье душ, – пришло Олегу в голову неожиданно откуда-то.
Неистовое желание к этой девушке охватило его. Он целовал её в губы, в глаза, в шею. Если ли бы они не стояли в воде, он бы начал целовать её ниже и ниже… Ирина вдруг вырвалась из его объятий и подплыла ближе к берегу. Олег, стоя по пояс в воде, взял девушку за талию, и она плавала вокруг него. Его рука стала гладить её живот, переместилась ещё ниже и легла на купальные трусики между ног.
– Я смогу овладеть ею прямо в воде, только надо зайти чуть поглубже, – вдруг резко подумал Олег, борясь с трудом с охватившим его желанием.
– В море я этого ещё никогда не делал, – сердце выпрыгивало из груди.
Ирина видимо всё поняла по его поглаживаниям и учащённому дыханию, и посмотрела на Олега снизу-вверх. В её взгляде он прочёл немую мольбу и даже страх.
– Нельзя так быстро форсировать события. Она испугалась меня. Пережила недавно развод, и не совсем доверяет мне и вообще мужчинам, – пронеслось в его голове.
Выйдя из воды, они оделись и медленно пошли по набережной обратно в сторону Коктебеля и дома-музея Волошина. Недавняя неловкая ситуация была исчерпана, на душе у обоих стало хорошо и спокойно. Удалось избежать ошибок и непонимания.
Затем был фирменный магазин вин и коньяков Коктебеля. Народ, немного обалдевший от жары, толпился в зале под кондиционером, и глазел на витрины с разноцветными бодрящими напитками. Открыть бутылку красного сухого вина удалось уже около дома-музея М. Волошина и, то только протолкнув пробку внутрь.
Всё было замечательно, но Олега и Ирину вдруг охватило ощущение завершающегося праздника. Она заговорила, что ей надо возвращаться в приморский посёлок, где они снимают квартиру на двоих с подругой. Олег понял, что времени уже много, его ждала дочь в Феодосии у родственников. Романтический ореол встречи медленно рассеивался, любовные ниточки между их душами и телами ослабевали…
Поэтому обнявшись, видимо начиная понимать скорое расставание, и потому, желая сохранить хотя бы частичку тепла друг друга, дружно двинулись к автовокзалу. Посадка на автобус до Феодосии напоминала штурм. Им удалось протиснуться через заднюю дверь к сидению, оставалось только одно место у окна. Олег сел и посадил Ирину к себе на колени. Всё произошло спокойно и буднично как у давно сложившейся пары.
– Как такое могло случиться со мной? И так всё естественно с этой удивительной девушкой! Это волшебство какое-то! Может это всё мне только кажется?, – задавал себе вопросы Олег и удивлялся одновременно своей смелости там, на горной тропинке. А без этого первого поцелуя ничего бы и не произошло. Ведь они с Ириной такие интеллигентные, обжигавшиеся в этой жизни и потому осторожные, и так трудно бывает сделать первый шаг.
Красные шортики позволяли Олегу гладить колени Ирины, она сидела у него на коленях, так как мест не было. Такая близость заставила их кровь снова забурлить в венах, и они поцеловались. Но в этом долгом поцелуе уже был небольшой горький осадок от того, что они прошли пик близости, ничего сумасшедшего не случилось, и близилось расставание. Точно такое чувствует гонщик, прошедший самые крутые повороты и завершающий последний круг… Они не стали любовниками, может это и к лучшему, но они стали ближе душами, преодолели так быстро барьер стеснительности и робости… А это тоже много стоило в их жизни.
