Поэтому сегодня он решил исправиться и прийти к девушке, как и подобает настоящему джентльмену, с букетом.
В цветочном бутике Жданов долго выбирал среди пышных букетов тот, который бы точно понравился его Катеньке. Все они казались ему слишком помпезными, их вид никак не сочетался в его в голове с трепетным образом Катерины.
Наконец его взгляд упал на небольшой букетик французских роз. Перламутрово-кремовые с розоватым оттенком, они выглядели так, словно только что были срезаны с куста. От них веяло свежестью, а на некоторых лепестках, подобно утренней росе, собрались капельки воды.
Не раздумывая, мужчина купил букет и отправился по нужному адресу.
Дом, в котором проживала Катя находился рядом и он решил пройтись пешком, тем более, что дождь на какое-то время опять прекратился. Жданов снова попытался дозвониться до неё, но ответа не последовало. Приближаясь к нужному дому, Андрей увидел молодую пару. Мужчина с девушкой стояли у припаркованного автомобиля. В мужчине он сразу узнал Полянского. Девушку он видел только со спины, но ему и не нужно было видеть её лица, он сразу понял, что это была Катя. Но другая Катя. От той девушки, которую он когда-то полюбил фактически ничего не осталось. Красивая и элегантная, с новой стрижкой и модной укладкой, это была чужая женщина, не его. Затем между парой последовал страстный любовный поцелуй.
Всё продолжалось какие-то секунды, но Жданову они показались вечностью. От волнения в голове зашумело, кровь гулко стучала в висках, а во рту резко пересохло.
Он знал. Он всё знал с самого начала, но всё равно почему-то надеялся. Ведь предполагать, знать и видеть своими глазами это совершенно разные вещи.
Не выдержав больше, Андрей резко развернулся и быстрым шагом пошёл прочь.
Холодный ветер дул в лицо, снова моросил мелкий, промозглый дождь. Мужчина остановился у обочины дороги в надежде поймать такси. Как назло, машин не было, либо они были переполнены. Как-никак был вечер пятницы.
Взгляд его упал на букет роз, который он продолжал сжимать в руке, совершенно не чувствуя, как острые шипы вошли под кожу. Ладонь была в крови, но боли он не чувствовал. Внезапно Андрей поймал себя на мысли, что вообще ничего не чувствует. Голова резко прояснилось, а внутри поселилась пустота и за какие-то минуты вытеснила весь шквал бушующих эмоций. Не хотелось ничего швырять и крушить, не хотелось идти напиваться, изливать душу единственному другу Ромке тоже не хотелось.
Перед глазами стоял образ Кати. Новой, красивой и чужой. Той Кати, которую он не любил, потому что в его сердце навеки поселилась простая девочка с косичками — его счастье, постучавшее полгода назад в дверь его кабинета, которое он не распознал и бессовестно спрятал в каморке, посреди пыли и хлама. Этой девочки больше не было, поэтому и любовь к ней останется лишь тёплым воспоминанием глубоко в душе. А с этой красивой женщиной его будет связывать лишь работа и чопорная вежливость в рамках корпоративной этики.
Наконец удалось поймать такси. Андрей бросил цветы на мокрый асфальт и сел в машину, которая увезла его в аэропорт.
========== Глава 8. Тихая гавань. ==========
— Даа, ситуация. — задумчиво протянул Малиновский, внимательно выслушав рассказ друга о его лондонском вояже. — И что ты теперь делать-то будешь?
— А ничего я делать не буду. Всё, Малиновский. Хватит! Я кажется начинаю выздоравливать. Да и вообще, всю жизнь женщины приносят мне одни неприятности.
— Еще скажи, что ты в монахи теперь подашься? — Роман сверлил друга насмешливым прищуром.
— Никуда я не подамся. Буду заниматься работой, развитием фирмы. Я, между прочим, ради этого и добивался президентского кресла. Да не смотри на меня так, Ром! Всё хорошо будет. Сейчас расплатимся с долгами, ликвидируем «Никамоду», начнём все с чистого листа. Ты даже не представляешь себе, сколько у меня идей.
— Ну а кроме работы ты чем-то собираешься заниматься? — Рома не переставал пытать своего друга и президента.
— Я же сказал тебе, всё будет хорошо у меня! Возобновлю тренировки по футболу. Может быть встречу кого-нибудь, женюсь.
— Ага, отпуск в Геленджике, по выходным на рыбалку или, там, за грибами. Ты сам-то веришь в то, что говоришь? Или у тебя хобби такое? Люблю, знаете ли, жениться. — Малиновский саркастически хихикал.
— А почему нет, Ромка? Я нормальный мужчина. Я уже семью хочу, детей. Не хочу я больше время тратить на всех этих моделей, светских львиц. Они же все одинаково хороши и пламенны, как одноразовые зажигалки. Надоело. Понимаешь? А Кира, она мне не подходила. Она изводила меня своей ревностью и публичными истериками. Я покоя хочу. — Андрей выглядел совершенно спокойным и говорил очень убедительно, но Роман всё-таки не переставал мерить его недоверчивым взглядом, щуря глаза.
— Ты мне скажи, как Пушкарёва смогла тебе запудрить так мозги, что в тебе целая революция за эти три месяца произошла?
— Просто я впервые в жизни что-то почувствовал. Почувствовал к Кате. Что-то такое, что открыло мне глаза на многие вещи. Я изменил свой взгляд на жизнь, Ром и это прекрасно.
— Допустим. Я, пожалуй, воздержусь от комментариев. Ты мне лучше скажи, ты готов к завтрашней поездке в Киев?
— Готов. Все выходные просматривал всю доступную информацию об их бизнесе. Неплохо подготовился. Поеду на пару дней. Думаю, что вернусь с выгодным контрактом. — Андрей улыбнулся краешком губ.
Но через пару дней Жданов не вернулся и через неделю тоже. В компании всё было спокойно. Новая коллекция была представлена и теперь основная работа лежала на отделе продаж, с чем Кира прекрасно справлялась. Руководство компанией взял на этот период Малиновский, как и положено вице-президенту. Контракт в Киеве был подписан ещё неделю назад, но никто точно не знал причину долгой задержки Андрея в Украине.
***
С той пятницы Катя больше не встречалась с Полянским. Ей совершенно не хотелось видеть его и говорить с ним. К этому человеку появилось необъяснимое внутреннее отторжение.
Да, когда-то она питала к нему тёплые чувства притяжения, даже, возможно, чувство зарождающейся влюблённости, но теперь она не испытывала к нему ничего кроме раздражения.
Герман всегда был к ней добр и внимателен, но в то же время, она не понимала, зачем он каждый раз пытался косвенно надавить на её больные места. Не понимала, зачем всё время говорил про женщин Жданова и его многочисленные недостатки. Их Катя прекрасно видела сама, только вот любить Андрея от этого меньше не стала.
В воскресенье утром Ждановы вернулись в Лондон, а вечером Павел пригласил Катерину к ним, и в его личном кабинете между ними состоялся серьёзный разговор.
Пушкарёва сидела, опустив взгляд, и нервно мяла ткань юбки. Она всегда так делала, когда была взволнованна, а в тот момент она была совершенно выбита из колеи словами Павла Олеговича. В ее голове не укладывалось, что Жданов всё это время был в курсе их с Андреем махинаций. Стало очень стыдно. Хотелось зажмурить глаза и провалиться сквозь землю.
Девушка попыталась оправдаться, но Павел её остановил, сказав, что получил все разъяснения от Андрея и что ему всё предельно ясно. Выглядел он вполне спокойно и настроен был оптимистично. Договорившись о продолжении прежних залоговых отношений между Zimaletto и «Никамода», они продолжили беседу уже в гостиной.
За вечерним чаем Марго рассказывала о прошедшем показе, восхищаясь новой коллекцией Милко с элементами ориентальной экзотики. В какой-то момент разговор зашёл о Кире, и Марго изменилась в лице. С возмущением в голосе она поведала о новом романе Воропаевой и о тотальном равнодушии Андрея к этой истории.
Кате сразу вспомнились слова Германа о том, что у Жданова другая женщина. Это вполне объясняло его спокойствие. Пушкарёва в очередной раз поняла, что женсовет трактует информацию так, как им хотелось бы, а не так, как есть на самом деле. Девушка теперь понимала, что не страдал Андрей ни по какой Кире, а просто встретил другую женщину, которая его зацепила, он влюбился и забыл о бывшей невесте, да и о ней, Кате, тоже забыл.
