========== Глава 10. ==========

POV Андрей Жданов

В этот день я ходил, как в воду опущенный. Разговор с Кирой меня морально подкосил, казалось, больше, чем злость отца, непонимание матери и язвительные подколки Воропаева. Все-таки было время, когда я любил ее. Не так, конечно, как я люблю Катю, но тогда мне казалось, что это была любовь. Только вот сейчас я понимаю, что та страсть и яркая эмоциональная вспышка, основанная на физическом желании, не имеет ничего общего с истинной любовью. Только встретив мою Катю, я понял, что любить это не брать, а отдавать, желать для объекта любви абсолютного счастья и быть готовым, что вам не суждено разделить это счастье вместе. Смогу ли я видеть Катю с другим мужчиной? — Наверное нет, но если этот мужчина сделает ее счастливой и она его искренне полюбит, то я не стану мешать, хоть и в моем сердце до сих пор теплится надежда, что Катя простит меня и поверит в мои чувства. А Кира… Любит ли она меня? Спросили бы меня полгода назад, я бы без доли сомнения ответил, что безусловно любит, но сейчас я не уверен. Как можно любить и желать человеку зла, пусть он и не может ответить тебе взаимностью? Ее любовь похожа на болезнь, на одержимость. Рядом с ней я чувствую себя пациентом психиатрической клиники под пристальным контролем врача. Она всегда панически боялась нашего расставания до такой степени, что перекрыла мне кислород еще в самом начале наших отношений, когда я ещё был в нее влюблен и кристально чист. Измены начались потом, не помню уже после какого очередного скандала я отправился в клуб и… Нет, я не в коем случае себя не оправдываю, я все равно чувствую вину перед этой женщиной, но уверен, что я поступаю правильно и Кира однажды меня простит.

***

В аэропорту Шарм-Эль-Шейха было душно и многолюдно. Из-за сильной жары кондиционеры не справлялись, а горячее солнце нещадно палило своими лучами местных жителей, уже к нему привыкших, и бедных многочисленных туристов из разных уголков мира. Некоторые из них уже предельно изнывали от мучительного зноя. В основном это были уезжающие. Вновь прибывшие, напротив, наслаждались летним теплом, отогреваясь от снега и мороза, что по большей части царили в их родных странах в конце февраля.

— Ну и жара. А я так надеялась переодеться, — проговорила Катя, тяжело вздохнув. Ее многострадальный чемодан снова нашел себе приключений и по ошибке улетел в Абу даби. Катя чуть не заплакала, узнав об этом. Она только сейчас осознала, что оказалась в чужой стране, одна, без малейшего представления о том, что ей придётся делать и с кем работать, да еще и без возможности переодеться в льняную юбку и лёгкую блузку, что сшила не так давно для нее мама. В ее наглухо застегнутом, длинном шерстяном платье было нечем дышать, а голову уже обдавала тупая, тяжёлая боль. Хорошо хоть в самолёте ей повезло с попутчиком, а то бы она просто не пережила бы этот полет.

Когда она заняла свое место в салоне, у иллюминатора уже сидел приятный молодой человек лет тридцати. Он сразу же улыбнулся Кате и предложил поменяться местами. Девушка не поняла его мотива и смотрела несколько секунд на соседа растерянным взглядом. Так и завязалась их беседа. Мужчина пояснил, что раз уж они улетают днем, то наверняка она хотела бы посмотреть в иллюминатор на завораживающий пейзаж за окном, на что Катерина призналась в своем паническом страхе полетов. В процессе разговора девушка немного расслабилась и абстрагировалась от внутреннего мандража. Давид, так звали мужчину, рассказал, что летит в Египет отдыхать, а дальше их разговор заиграл совершенно новыми красками, когда выяснилось, что его фамилия Полянский, и он приходится родным братом Германа, их партнера по бизнесу из «7even group». В отличие от брата и отца, Давид пошел в жизни по другому пути — он стал врачом. Он поведал Кате, что не так давно получил диплом хирурга и закончил интернатуру. Отец не раз пытался привлечь сына в семейный бизнес, но Давид был непреклонен. Он жил своей профессией, а медицина стала его призванием и смыслом. Впервые за последние восемь лет он решил взять отпуск, чтобы поехать отдохнуть к морю и солнцу, потому как понимал, что он тоже живой человек, нуждающийся в натуральной порции витамина D. Весь полет он рассказывал невероятные истории из жизни врачей, пациентов, очень тонко шутил, чем то и дело вызывал на лице Катерины улыбку. Внешне Давид был очень похож на брата: те же красивые голубые глаза, обрамленные тёмными густыми ресницами, те же благородные черты лица, только вот волосы были светлыми и слегка вьющимися.

Когда самолет приземлился, они вместе отправились получать багаж, а когда выяснилось, что Катин чемодан улетел по ошибке в другую страну, мужчина решил остаться с девушкой, чтобы вместе подумать, что ей теперь делать.

— Кать, ну дело поправимое, ты можешь купить себе здесь пару платьев, а потом твой чемодан обязательно вернётся, ты же написала заявление, — ободряющим голосом говорил Давид. — Здесь наверняка есть много магазинчиков с женской одеждой на любой вкус и кошелёк, но я советую тебе выбрать что-нибудь поскромнее, все-таки мы в мусульманской стране.

Катя растерянно смотрела на него и не верила своим ушам, неужели он не видит, что она и так выглядит, как монашка, и неужели его совершенно не смущает ее внешность. В первые дни в Зималетто только ленивый над ней не потешался, это уже потом все свыклись с ее специфичной наружностью.

Между тем ей было уже давно пора связаться с Денисом, но она неосознанно оттягивала этот момент. То ли имя вызывало у нее неприятные ассоциации из прошлого, то ли страх оказаться бесполезной здесь — ведь она ничего не смыслила в сфере связей с общественностью.

— Я предлагаю взять такси и проехать к ближайшему торговому центру. Я здесь не так хорошо ориентируюсь, как в юности, но уверен, что на площади Сохо до сих пор много всевозможных магазинов.

— Они наверное очень дорогие, — задумчиво сказала Катя. Она взяла с собой достаточно денег, но тратится все же не хотелось, ведь если с этой работой у нее не срастётся, то она останется ни с чем. Еще было неизвестно, сможет ли она найти работу после увольнения из Зималетто. Она, конечно, не хотела думать, что акционеры будут распускать о ней гнусные сплетни, но после того, как ее сняли с рейса, Пушкарёва бы уже ничему не удивилась.

— Нет, не все. Обязательно подберём тебе что-нибудь интересное и по адекватной цене. Знаешь, я и сам не люблю спускать бешеные деньги на одежду. Я ношу в основном хорошую и удобную одежду и обувь, но гардероб обновляю крайне редко. Не люблю я шоппинг. Лучше книгу почитать, — Давид улыбнулся девушке белоснежной улыбкой, отчего ей почему-то стало тепло и спокойно.

На площади Сохо действительно оказалось огромное количество магазинов и несколько крупных торговых центров, в один из которых они зашли. Взгляд Кати тут же привлек магазин женской одежды под названием «Amsterdam». На его витрине стояли красивые манекены в длинных шифоновых платьях, и висели крупные таблички с надписью «Sale». К их радости продавец оказалась русскоговорящая девушка. Она любезно встретила Катю и помогла выбрать ей несколько нарядов для примерки.

Выйдя из примерочной, Катя повернулась к большому зеркалу. Отражение в нем ей безумно нравилось: нежно-розовый шифон платья струился по ее стройному телу, изящно подчёркивая каждый изгиб. Интересная форма декольте не делала явного акцента на ее пышной груди, но открывала красивые ключицы и тонкую грациозную шею. К платью Катерине подобрали лёгкие босоножки и сумочку, и она, сияя от счастья, вышла к своему спутнику.

— Ты очень красивая, Катя, — завороженно произнес Давид, не отрывая от девушки восхищенных глаз. Катя смутилась, но не подала виду. Она чувствовала, что это не банальный комплимент. Он говорил правду. Она и сама себе очень нравилась в этом шифоновом чудесном облачении.

— Ваша жена очень красивая, — сказала девушка-консультант, с улыбкой обращаясь к Давиду. Он лишь кивнул, продолжая скользить по Катерине тёплым взглядом голубых глаз. Пушкарёва покраснела, но почему-то все же не спешила опровергать слова продавца.