— Не знаю, — разачаровано сказала Калиса, — не я создавала Лабиринт. Все Лабиринты создали Томас и Тони. Ты помнишь что-нибудь?

— Нет. Я только сказала что в каждом Лабиринте выход должен был в разных секциях. Когда Томас мне рассказывал, я прослушала, потому что голова была занята другим. Простите, — сказала я и опустила взгляд вниз. От части я была виновата в том, что эти дети сейчас тут.

— Эй, — сказала Кая, положив руку мне на плечо, — что было, то было. Главное не прошлое, а настоящее и будущее. Ты осознаёшь свои ошибки и готова их исправить. Не знаю, как остальные, но я тебе верю и пойду с тобой.

— Всё бегуны пойдут с вами, — сказал Дерек.

— Дерек, нет, — начал Сэм, но лидер его остановил.

— Вы пойдете с Тони, найдете выход, выйдете и вернётесь сюда за нами. Ясно?

— Да, — в разнобой сказали бегуны.

— Ребят, — напомнила о себе Калиса, — надо придумать план. Ближе к его исполнению, я свяжусь с Правой Рукой и расскажу им всё.

— Хорошо.

— Пойдёмте, народ, — сказал Дерек.

Из помещения вышли все, кроме Стива, который остался там разговаривать с Калисой.

***

Я лежала в гамаке и старалась уснуть. Сон не шёл ко мне уже 2 часа. Полежав во всех позах, стараясь уснуть, мне надоело видеть и слышать, как сопят Кая и Эра, поэтому я встала с гамака и пошла в сторону вышки.

Обходя спящих парней, я вспомнила Глэйд. В глазах снова начали скапливаться слёзы. Я постаралась выкинуть воспоминания о Глэйде, о парнях, думая о прошедшем празднике в мою честь. Всё, как в Глэйде. Большой костёр, разные истории о первом времени, проведенном в Филде, только нету круга, где можно посоревноваться. Слёзы всё-таки потекли от воспоминаний, как Галли борется с кем-то в круге.

Уже сидя на вышке, я разрыдалась, кусая палец, чтобы не закричать от боли, что сдавливала мое сердце. Боль от потери родных людей. Слёзы текли градом, не останавливаясь. Рядом кто-то сел и притянул к себе. Я уткнулась незнакомцу в плечо, хватаясь за его футболку и рыдая, а тот сидел и поглаживал меня по спине, слегка покачиваясь. Где-то спустя полчаса я успокоилась и просто сидела, положив голову на плечо парню и слушая его сердцебиение.

— Успокоилась? — спросил он, а я вздрогнула. Отстранившись, я с удивлением посмотрела на Хардина. Вот от кого, а от него я точно такого не ожидала. Мы познакомились на празднике и по его взгляду, которым он на меня смотрел, я поняла, что не нравлюсь ему и возможно у нас будут проблемы в общении. Вообще, Хардин был каким-то загадочным. Сначала он смотрел на меня со злостью, несколько минут назад он просто сидел рядом и успокаивал меня, а сейчас смотрит на меня с любопытством.

— Да, — тихо сказала я.

— Знаешь, я думал, что ты будешь плакать в плечо девчонкам.

— Желание пореветь пришло неожиданно. Девчонки, к сожалению, спали. А что ты тут делаешь?

— Не могу уснуть после одного сна, — сказал он, глядя в небо.

— И что же тебе снилось? — спросила я, но, увидев его странный взгляд, пояснила, — хоть я и не кто-то из твоих друзей, но выслушать могу.

— Женщина, одетая во всё белое. Она говорила что-то про то, что скоро всё изменится. Потом я был, как будто в воде.

— Ава, — с презрением и тихо прошептала я.

— Ты её знаешь? Нет, не так… — Хардин задумался над тем, как задать вопрос. — Ты всё помнишь, да?

— С чего ты решил? Может она мне тоже приснилась?

— Когда? Ты сегодня даже не ложилась. К тому же, сегодня из рощи ты вышла с бегунами, а они туда никого не пускают. Да и Стив сегодня с каким-то радостным видом подошёл к тебе на празднике, что-то отдал, да ещё и обнял. Поэтому, я сделал кое-какие выводы и у меня получается только то, что ты всё помнишь.

Пока Хардин мне это говорил, я смотрела на него. В его голосе отчётливо слышались нотки надежды. Через несколько минут после того, как он замолчал, а всё также смотрела на него, он повернул голову и начал смотреть на меня. Этот взгляд мне напомнил взгляд Ньюта, когда весь Глэйд узнал правду. Ньют тоже смотрел на меня с надеждой что это неправда. В глазах снова начали скапливаться слёзы и отвернулась от парня, смотря в небо и вытирая рукой соленые дорожки с глаз.

— Да.

— Ты знаешь где выход?

— Я знаю, где выход в другом Лабиринте, но не здесь, — я положила руки на перила, и упёрлась в них лбом.

— Другом? — парень был шокирован. — Сколько ещё?

— Много, наверное. Я не знаю, Хардин. Три или четыре точно есть.

— Жесть. Тони, если сравнивать наш и тот Лабиринт, какой лучше?

— Тот.

— Почему?

— Потому что, там я была своеобразной мамочкой. Если что-то не так, то все шли ко мне и просили совета. Там у меня был парень, лучший друг, брат и самый крутой медак в моей жизни.

— Медак?

— Ну, у вас это врач.

— Ты скучаешь?

— Очень, — я прикрыла глаза, вспоминая о парнях. — Мне не хватает каждого из них. Минхо, с его любимым стёбом и сарказмом. Джеффа, с его возмущениями, что я себя не берегу. Алби, с его поддержкой и заботой. Ньюта… — на имени брата я замолчала, стараясь снова не разреветься.

— Он был твоим парнем? — спросил Хардин, положив руку мне на плечо.

— Братом. Мне не хватает его вечной опеки и моих подколов над ним и балаболкой, — я нежно улыбнулась, вспоминая былое время.

— И кто из них твой парень?

— Никто. Все они лучшие друзья. А парня зовут Галли. Снова хочется проснуться от любимого голоса, что пора вставать и бежать в Лабиринт, вернуться из каменных стен и наткнуться на любимый взгляд и улыбку, услышать «я люблю тебя» и заснуть в любимых объятиях.

— Вы ещё встретитесь. Ты выйдешь отсюда и ты пойдешь за ними.

— Сначала к Правой Руке.

— А потом за ними. Только… — он замолчал.

— Что?

— Сначала вернись за нами, хорошо?

— Я тебе обещаю, Хардин.

— Спасибо, Тони, — парень наклонился вперёд и уткнулся своим лбом в мое плечо. Я судорожно выдохнула и положила свою голову на его.

***

— Вы готовы? — в наушнике раздаётся голос Калисы. Я тяжело вздыхаю и ещё раз обвожу взглядом Картоведную, что за три месяца стала почти родной.

— Да.

— Ну всё. Передавай привет всем. Завтра увидимся.

— Окей. Жди нас, детка, — усмехнулся Джордж, и я отключила наушник, хлопнув того по животу.

На следующий день, после попадания сюда и нашего разговора с Хардином, Дерек отправил меня в помощники Джорджу, а куратор картоведов взял привычку называть меня деткой. Сэм сначала ревновал, но потом вошёл во вкус и тоже начал называть меня деткой.

С Каей и Эрой я тоже сдружилась и теперь каждый вечер мы проводили вместе, сидя в сторонке от всех, что-то обсуждая и громко смеясь.

Стиви каждый вечер, после наших разговоров с Калисой, забирал у меня наушник и разговаривал с сестрой.

С Джином я подружилась на следующий день, заметив, что он что-то делает на кухне, пока Терри где-то гулял. Позже выяснилось, что он делает что-то на подобии пойла Галли, но на вкус чувствовалось очень много горечи и ощущалось очень много спирта. Я посоветовала добавить мяты и добавлять ещё больше воды, чтобы спирт чувствовался поменьше. Когда настойка была готова, её опробовали и похвалили, то напиток стал называться «Джин-Тоник».

Про то, что Хардин всё знает, я сказала только через неделю после прибытия. Дерек, конечно же, поворчал и поругал нас только для вида, но в итоге махнул на нас рукой. После этого Хардин тоже принял участие в обсуждении и составлении нашего плана.

Полтора месяца назад, во время обсуждения деталей плана, мы с Сэмом чуть не подрались, потому что оба предлагали разные идеи и были несогласны с ними. В итоге, я разозлилась так, что очнулась только после того, как Эра испуганно вскрикнула и в ужасе отшатнулась от меня, прикрыв рот ладошкой. Позже оказалось, что на моей шее проступили чёрные вены, а вены на левой руке вздулись и стали фиолетовыми и слегка чёрные. Калиса сказала, что первые две недели, когда ПОРОК забрал меня из Лабиринта, я провела в состоянии шиза. Потом мне вкололи экспериментальную сыворотку и мне стало лучше. Калиса сказала, что Томас скрыл от всех, что моя кровь на протяжении этих двух недель постоянно боролась с вирусом, называемым Вспышкой, и постоянно одерживала победу. Мой иммунитет поражал Вспышку, но с попаданием лекарства в кровь убил вирус. В общем, если меня разозлить, то будут появляться только симптомы вируса, но его самого не будет.