- Спасибо за заботу Мик, но я уже всё решил. Я вылезаю из капсулы.

  Эд взял длинный толстый трос, которым обычно крепят себя космонавты к батискафу, во время его починки, и вылез вместе с ним наружу. Затем, он прикрепил один конец троса к борту капсулы, а второй к своему поясу, и, расслабившись, позволил невесомости нести себя.

  Чем ближе Эд приближался к аномалии, тем сильнее она к себе притягивала. Пятно пульсировало, как человеческое сердце. Подлетев вплотную, космонавт увидел в нём своё собственное отражение и поразился его кристальной чистоте. Никакое зеркало, никакая река на земле, не отражали изображения так чётко, как это пятно. Охваченный увиденным, Эд поднял ладонь и провёл ею по отражению. Оно растеклось. Пульсация аномалии участилась.

  - Эд, я фиксирую какие-то помехи. Что происходит?

  - Оно стало пульсировать быстрее.

  - Уходи оттуда, Эд. Вернись в батискаф.

  - Нет. Я...не хочу.

  Он вытянул левую руку и вошёл в пятно по локоть, затем оглянулся назад и на миг задумался. Однако влечение было велико. Теперь вошла и левая нога. Эд отцепил от себя трос.

  - Эд, не молчи.

  - Я вхожу в аномалию.

  - Не делай этого.

  - Я устал, Мик. Я устал от одиночества.

  Сказав это, Эд временно отключил связь и полностью вошёл в пятно. Внутри он оказался в полнейшей темноте. Не было совершенно никаких источников света. Вдруг перед Эдом стал расстилаться длинный коридор, пол которого состоял из кристально - белого мрамора. Этот мрамор и стал единственным источником света в кромешной тьме.

  На Эда стало действовать притяжение. Он стоял на полу также уверенно, как он стоял бы Земле. Космонавт стал медленно двигаться, осматриваясь по сторонам, однако вокруг не было ничего, кроме бесконечно длинной полосы. Вдали, во тьме прорезался другой источник света. Увидев его, Эд прибавил шагу, а затем перешёл на бег. Что-то подсказывало ему, что нужно поступать именно так. На половине пути Эду послышался звук треска. Он обернулся и увидел, что коридор позади него начинает стремительно разрушаться. ""Надо бежать ещё быстрее..."" - пронеслась мысль в его голове, однако пол уже треснул под его пятками. Он полетел в бездну вместе с белыми осколками. Его оцепил страх. Эд стал кричать и махать руками и ногами, надеясь, что возникнет что-нибудь, за что он сумеет зацепиться, но его полёт вниз продолжался. Тогда он закрыл глаза и внезапно оказался на скамейке в маленьком парке.

  Эд осмотрел себя. На нём была обычная повседневная одежда. Он встал и оглянулсяпо сторонам. Парк был ему незнаком. У входа в парк стояли два человека и Эд уже было решил подойти к ним, как вдруг его окликнул женский голос, подозвавший его к себе. Он обернулся и увидел девушку, сидящую на той же самой скамейке.

  - Мы знакомы? - спросил Эд, присев к ней.

  - Теперь да. Меня зовут Нюта. А тебя, дай угадаю эмм...

  - Эд.

  - Так и думала.

  Она протянула ему руку. Рука оказалась мягкой и нежной, а от её тела исходил аромат фиалки. Эд почувствовал, что его влечёт к ней.

  - Приятное это место, не так ли? - спросила она.

  - Да. Оно мне нравится, но знаешь, я не помню, как я здесь очутился. Я просто открыл глаза и обнаружил себя здесь.

  - Может быть ты вчера хорошо погулял и просто не помнишь? Да, и имеет ли это значение? - лёгкая, чарующая улыбка появилась на её лице.

  - Ты права. Для меня уже ничего не имеет значения. Я действительно мог выпить, чтобы забыться.

  - Ты бежишь от чего-то?

  - От всепоглощающего одиночества, пожирающего меня с каждым днём всё сильнее. Я просыпаюсь с этим чувством, я провожу с ним целый день и засыпаю с ним же. У меня есть друзья и, казалось бы, с ними я должен ощущать себя иначе, но они также пусты, как и я. Мне порой кажется, что все мы, люди, всё человечество, одиноки вместе и каждый по-своему.

  - Если подумать, то нам суждено было быть такими с самого начала времён. - ответила ему Нюта. - Человечество зародилось на одиноком камне, вертящемся вокруг одинокой звезды, расположенной на краю галактики. Сама вселенная определила наше одиночество, но мы стали бежать от него. Мы начали бороздить космос в поисках такой же жизни, но не сумели найти ничего, снова повстречавшись с тем же, от чего бежали, только ещё в гораздо большем масштабе.