- Ба... а если мама постепенно приучала деда к своей стряпне, чтобы в один прекрасный день подмешать в тесто стёкла немного - а дед бы съел и не заметил? - Лера наклонилась поближе к Ангелине, потянувшись через стол. - Мама развода боялась.

  - С чего бы твоим маме с папой разводиться? - не поверила Ангелина. Уж в чём она была уверена, так в том что Наталья за свою обеспеченную жизнь и Виктора будет зубами держаться.

  - Мама подозревала, что у папы есть любовница. Духи там она когда-то унюхала и волос чужой нашла. - Лера покрутила в пальцах свой локон.

  - Ба, как думаешь, любовницы эти, что, такие идиотки? Литрами на себя самые вонючие духи выливают, а потом ещё с грив своих волос начесывают и щедро мужские шарфы посыпают? Ну, я отвлеклась. В общем, у мамы и специальные таблетки есть. Те самые, в тумбочке лежат, на всякий случай.

  - Лера, какие ещё опять таблетки?

  - Ба, ну говорю же, те самые, про которые подружке шёпотом с придыханием рассказывают, глазки закатывая, или ещё лучше, слёзку выжимая и губы ладошкой прикрыв, - Лерка изобразила. Заодно показав к этому всему своё презрение. Вылитый дед Иван. Внучка продолжила.

  - Какие там у мамы могут быть таблетки? Снотворного накупила сильного, которое только по рецепту. Просто чтоб было. Чтоб вздыхать томно и ручку ко лбу прикладывать. Деда ведь не снотворным накормили, а стеклом. Знаешь, ба, не смогла бы мама всё это с пирогом и стеклянной начинкой провернуть. Для этого воля нужна. Смелость. Мама и не додумалась бы никогда про стекло - что это наверняка смерть.

  Ангелина, выслушая про родную дочь, не знала, что возразить. Не хотела верить, что всё это Лера по многу часов обдумывает. В голове своей юной вертит. И никак понять не может, что произошло.

  - Лера, ну а кто бы додумался?

  - Кто угодно. В доме все знают, что дед пьёт лекарства от тромбов. И ведь это то, что он точно внутрь принимает. Чего уж проще, ба - взять упаковку, достать капсулу, начинить её стеклом и обратно засунуть. Рано или поздно капсула с сюрпризом попадётся. Я вот так и собиралась сделать. - Лера вздохнула. - Даже вытащила у деда из тумбочки начатую банку, всё подготовила. Да только... банку я эту не стала на место возвращать. Не потому что струсила, - Лерка вдруг рассмеялась. - Злилась я сильно, до лютой ненависти. Но ведь передумала... А как дед разорялся! На Светку кричал, чтоб пилюльки его нашла. Заставил новые ему открыть. Из-за такого пустяка злился. Мне тогда и полегчало. Достаточно было банку с его капсулами украсть, чтоб его из себя вывести.

  Ангелина слушала молча. Лерка ворковала, и нельзя было понять - рассмеется она в следующий момент или заплачет. А она вдруг серьезно спросила:

  - Ба, вот и как жить дальше? Смотреть на них каждый день? Пока ты за коржами в магазин ходила, мама позвонила. Говорит, завтра будут читать завещание.

  - А ты что?

  - Сказала, что не пойду. Как подумаю, что кто-то из них... Лучше уж, знаешь, тогда Светку винить - она хоть чужая. Всё равно буду на них думать. Не вернусь туда. Уеду.

  - Лера, тебе ещё школу надо закончить.

  - А я этот год у тебя проживу, а потом - кто меня здесь удержит?

  - Так, получается, никто до сих пор не знает, что в завещании?

  - Не-а, похоже, ни мама ни папа не в курсе. Да и Светка нервничает. Звонила маме - вежливая вдруг такая стала. Тоже, наверное, что её упомянули, не уверена, - Лера доела кусочек разломанного коржа и поднялась из-за стола, отряхнув руки.

  - Я погулять, ба. С девочками встречусь. Спасибо за тортик.

  - А чашку помыть, Лера.

  - А, оставь, я вечером, - внучка отмахнулась, направляясь к двери.

  Разбаловали девочку. И у Ангелины приучить Леру к порядку не получается, когда всё за внучку домработница делала. И в комнате прибиралась.

  - Лер.

  - Что, ба?

  - А с банкой той, с капсулами, ты что сделала?

  - Ну, выкинула, наверное, - Лерка пожала плечами. - Это же давно было. Больше полугода назад. Вроде в корзину с мусором сбросила. Тут же, как начинила и закрутила, так и выбросила. А что?

  - Молодец, что выбросила. Беги.

  - Ага, ба, - Лера скрылась за дверью, а Ангелина схватилась за голову. Солнце заливало светом чисто вымытое окно. Отражаясь от пузатой стеклянной сахарницы, на стене плясали солнечные зайчики. Ангелина плакала.